Новая эпоха - старые тревоги. Политическая экономия - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Ясин cтр.№ 53

• средний класс. Под этим понятием можно объединить: среднее, мелкое и крупное предпринимательство, не имеющее доступа к государственным ресурсам; квалифицированных рабочих и специалистов, всех тех, кто приспособился к жизни в условиях рынка, кто объективно заинтересован в свободной рыночной экономике и демократии.

К нему примыкает и крупный бизнес, если он не имеет привилегий от государства. Их естественным политическим представительством являются демократические и либеральные партии и движения — СПС и Яблоко. Разумеется, это схематичная картина — в жизни все сложней, неопределенней, изменчивей. Но она позволяет достаточно четко уяснить суть прошлых и нынешних противоречий, понять, каковы реальные конфликты интересов и силы, которые будут задействованы в их разрешении.

В 1992–1997 годах главный конфликт на фоне рыночных реформ возник между старой номенклатурой, с одной стороны, и коалицией новой номенклатуры и либеральных реформаторов — с другой. Суть конфликта: либо рыночная экономика и демократия — либо возврат назад, восстановление экономики советского типа, в лучшем случае по модели Лукашенко. Избрание Б. Н. Ельцина на второй срок при активном содействии олигархов знаменовало победу коалиции, сейчас уже видно — окончательную. Но одновременно и распад этой коалиции.

Информационные войны олигархов против младореформаторов — Чубайса и Немцова — в 1997 году означали переход к новой фазе, когда главным становится конфликт между новой номенклатурой и средним классом. Суть этого конфликта: либо номенклатурный капитализм, капитализм «для своих» (чрезвычайно опасный для развития страны в силу подчинения государственной политики корыстным групповым интересам) — либо свободная рыночная экономика и демократия, дающие стране перспективу.

Надо подчеркнуть, что это противоречие не носит конъюнктурного характера. Например, может показаться, что новый президент «равноудалит» олигархов, справится с региональными властителями, продвинет либеральные реформы и тем самым подорвет позиции новой номенклатуры. И конфликт, только что названный главным, таковым быть перестанет. Может быть. Но, к сожалению, все не так просто. Взамен одних персон и групп будут появляться другие, в тех же ролях. Чиновники при ослаблении позиций «своего» бизнеса усилятся или, наоборот, потеряют силу, т. е. изменится структура новой номенклатуры. Сама она как социальное явление весьма живуча, выживает даже вопреки воле президента, и уж тем более если он станет на нее опираться. А он вынужден на нее опираться хотя бы потому, что ему нужна более широкая база поддержки, чем могут сегодня дать либералы. Кроме того, новая номенклатура удобна, послушна (по видимости), легко мимикрирует.

Пока соотношение сил в пользу новой номенклатуры, к тому же ее противоречия со старой номенклатурой утратили остроту. Она смогла привлечь на свою сторону колеблющегося, наиболее манипулируемого избирателя. Силы либеральной демократии в структурах исполнительной власти, в парламенте, и в регионах существенно меньше.

Вообще неясно, на какую социальную базу сможет реально опереться либеральная демократия. Ведь на внимание среднего класса сегодня претендуют все. Либералы ради продвижения реформ готовы возобновить коалицию с новой номенклатурой. Но времена изменились, и вероятность, что они все больше будут оттесняться в оппозицию, весьма велика.

Вместе с тем, став оппозицией, они получают импульс к сплочению и к повышению своей популярности, в меру проявления естественных следствий политики, проводимой в интересах новой номенклатуры. На парламентских выборах, вынужденные вести борьбу между собой за демократического избирателя, они все же добились перелома. Синдром пореформенного неприятия демократов стал ослабевать. И это реальный, притом очень важный, успех. Его можно развить.

Такой лежит страна перед новым молодым президентом. Прежде чем хвалить, осуждать, предостерегать, надо отдать себе отчет в том, с какими проблемами он столкнется, насколько трудный выбор ему предстоит.

Россия завершила только первый этап рыночных реформ, причем финиш был эффектным — кризис 1998 года. Реформы первого этапа предотвратили худшие катаклизмы, перевели страну на рельсы рыночной экономики, открыв перспективы развития. Но объективно они довели страну до пика кризисных явлений, а субъективно — до национальной депрессии. Открывая перспективы, они не гарантируют дальнейших успехов, автоматического решения накопившихся проблем.

Должен начаться второй этап реформ и преобразований, главное содержание которого — структурная перестройка (модернизация) и экономический рост. Напомню, что все прежние правительственные программы предусматривали переход к этому этапу, опираясь на теоретически обоснованный прогноз: следом за либерализацией и макроэкономической стабилизацией должны начаться рост производства и инвестиций.

С 1997 года, с перерывом на кризис в 1998 году, этот прогноз стал оправдываться. Кризис оказал оздоравливающее воздействие на экономику, особенно на реальную сферу. Главное, конечно, — девальвация рубля, улучшившая конкурентные позиции российских предприятий, но важны и реформы, в результате которых возник рыночный сектор, готовый воспользоваться предоставившимися возможностями. Лучшее тому доказательство — увеличение инвестиций, начавшееся с осени 1999 года.

Однако, по общему признанию, позитивные тенденции в экономике пока опираются в основном на конъюнктурные факторы. Инвестиции малы в сравнении с потребностями, умноженными многолетним инвестиционным голодом. Макроэкономическая стабилизация достигла весьма низкого уровня, который обществом воспринимается как глубокий упадок. Чтобы завести мотор устойчивого экономического роста и создать благоприятный инвестиционный климат, способный привлечь ресурсы в необходимых размерах, требуются еще глубокие институциональные изменения, масштаб которых недооценивался с самого начала, если иметь в виду особенности посткоммунистической России.

В. В. Путин — человек молодой и решительный, способный трезво оценить ситуацию и исполненный, надо думать, понимания своей миссии. Выполнив ее, он имеет шанс оставить яркий след в истории своей страны, пожав к тому же плоды усилий предшественников, которые вынуждены были уйти прежде, чем эти плоды созреют. Не выполнив свою миссию, он и сам уйдет бесславно, и Россию будут ждать новые потрясения.

Миссию его можно определить достаточно просто, она предполагает решение трех задач:

• вытащить страну из полосы кризиса, улучшить жизнь людей;

• укрепить позиции России в мире, вернуть россиянам чувство уверенности и национального достоинства, ущемленные распадом СССР и трансформационным кризисом;

• обеспечить демократическое развитие страны на основе уважения прав и свобод человека, гражданского общества, правового государства.

Разумеется, нет гарантий, что Путин понимает свою миссию именно так. Но есть основания думать, что он близок к такому пониманию. Не случайно он начал с предложения разработать долгосрочную стратегию. В итоге появились Центр стратегических разработок во главе с Г. Грефом и достаточно убедительная программа.