Управляемая демократия. Россия, которую нам навязали - читать онлайн книгу. Автор: Борис Кагарлицкий cтр.№ 50

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Управляемая демократия. Россия, которую нам навязали | Автор книги - Борис Кагарлицкий

Cтраница 50
читать онлайн книги бесплатно

Легко понять, что избиратель, даже не искушенный в тонкостях парламентской политики, предпочитал подобной игрушечной оппозиции что-то более реальное. Поскольку Владимир Жириновский, выигравший выборы 1993 г., никогда на роль серьезного противника режима не претендовал, от роста оппозиционных настроений больше всего выигрывали коммунисты. Программные документы, принятые партией в январе 1995 г., отражали ее политические и идеологические противоречия. С одной стороны, программа КПРФ повторяла многое из документов неортодоксальных левых 1989—1992 гг. Социалистическая перспектива общества связывалась не только с исторической миссией рабочего класса, но и с экологическими задачами человечества и появлением новых производительных сил (и новых трудовых слоев). С другой стороны, здесь повторялись привычные для Зюганова положения об особом пути России, «державности» и «духовности». Критикуя режим Ельцина, лидеры КПРФ напоминали, что, по существу, речь идет о реставрации старого самодержавного государства с «законосовещательным» парламентом [118] . Но они же сами призывали к возрождению традиции старой (дооктябрьской) государственности и предрекали, что “демократия” в своем нынешнем проявлении «неизбежно будет заменена на социально-экономическую и политическую систему, соответствующую национальному духу народа. Суть ее: державность, народность, патриотизм и интернационализм» [119] . Такие понятия, как свобода, самоуправление или представительная власть, в лексикон Зюганова не вошли.

Столь же противоречивой оказалась и практическая политика КПРФ, колебавшейся от голосования за бюджет в 1994 г. до требования отставки правительства в 1995 г., от призывов к союзу левых сил до альянса с «патриотической буржуазией». Лозунг модернизации и социального партнерства механически соединился у них с призывами бороться за «русскую идею», сохранять верность православию и защищать ленинские традиции.

Рост влияния КПРФ в 1993—1996 гг. сопровождался попытками возрождения центризма. Одна за другой проходили дискуссии и конференции о необходимости создания сильной социал-демократии в России. Среди выступающих неожиданно появились не только представители социал-демократических групп, но и люди, ранее никакого отношения к ним не имевшие: идеолог перестройки А. Н. Яковлев, «серый кардинал» ельцинского режима Геннадий Бурбулис, бывший мэр Москвы Гавриил Попов, а затем и сам Михаил Горбачев.

Социал-демократические идеи уже были использованы в России в начале «эпохи реформ» как прикрытие для партийно-государственной номенклатуры, стремившейся спокойно и безболезненно освободиться от собственного прошлого и идеологических обязательств. Вопрос о том, можно ли вообще применить в России методы «рыночного регулирования», практиковавшиеся в Швеции или Австрии, мало кого волновал, поскольку никто и не собирался их применять. Это был лишь переходный этап на пути к открыто капиталистической идеологии и политике.

Возрождение интереса к социал-демократии в 1994 г. связано было уже с итогами реформ. Правящие круги искали выхода из кризиса, но исключительно на уровне смены лозунгов. Если в 1991 г. социал-демократическая риторика должна была прикрыть поворот к неолиберальному курсу, то теперь замена либеральных лозунгов социал-демократическими или социал-патриотическими была необходима, чтобы, создав иллюзию перемен, на деле избежать пересмотра экономической политики.

«Идейные социал-демократы» в России остались небольшими группами интеллектуалов, а роль умеренно-реформистской партии выпала на долю КПРФ, лидеры которой с готовностью признавали себя единственными настоящими социал-демократами, при условии, что они же оставались единственными настоящими коммунистами и патриотами.

Между тем на ниве патриотизма у КПРФ уже появились соперники. Осенью 1995 г. национально-консервативная группировка внутри российского истеблишмента оформилась вокруг Конгресса русских общин, возглавленного Юрием Скоковым и генералом Лебедем. Эта организация откровенно заимствовала изрядную часть идеологии и программы КПРФ, но придала им последовательно прокапиталистическую направленность. Лозунг союза с «национальной буржуазией» естественно толкал КПРФ в лагерь КРО, а традиционные обязательства и настроения собственных активистов диктовали прямо противоположные действия. Верхушка КРО, прекрасно понимая слабости своего партнера-противника, успешно использовала помощь компартии при решении собственных проблем, не давая ничего взамен. Поражение КРО на парламентских выборах 1995 г. временно сняло остроту проблемы. Жалкие результаты выразителей «патриотического капитала» должны были навести лидеров партии на переосмысление действительности. Однако положение КПРФ было слишком прочным, чтобы ее лидеры испытывали потребность в самокритике. Более того, партийное руководство продолжало сдвигаться вправо, не задумываясь о том, насколько пропагандируемые партией лозунги поддерживаются ее социальной базой. Как нечто само собой разумеющееся, предполагалось, что избирателю все равно деваться некуда, и он сохранит верность партии, что бы ни вытворяло ее руководство.

Парламентские выборы 1995 г. дали новый шанс заявить о себе и руководству официальных профсоюзов. Работа центральных структур ФНПР была в середине 1990-х парализована борьбой между «людьми Клочкова» и «людьми Шмакова» за кресла и кабинеты. В конце концов «команда Шмакова» одолела «команду Клочкова». Перемены сопровождались скандалами и даже судебными разбирательствами. Вместе со «старыми кадрами» из аппарата выбыли и «новые левые» — кроме экс-анархиста Андрея Исаева, прекрасно вжившегося в роль профсоюзного начальника.

Нельзя упрекнуть руководство ФНПР в том, что оно не готовилось к выборам. Но из-за собственной непоследовательности ФНПР вынуждена была каждый раз отказываться от достигнутого и начинать все сначала. В 1994 г. велись переговоры с социал-демократическими группами о создании «Союза труда», но руководство ФНПР так и не сумело принять решение. В 1995 г. Шмаков предпринял новую попытку создать политическое объединение вокруг профсоюзов. 17 февраля 1995 г. Исполком Генсовета ФНПР проголосовал за создание движения «Профсоюзы России — на выборы». По существу, речь шла о попытке консолидировать профсоюзную элиту. Учреждая профсоюзный избирательный список, лидеры ФНПР пытались предотвратить «растаскивание» членских организаций по разным блокам. Сохранить единство, однако, было невозможно. Независимый профсоюз угольщиков создал собственную организацию «Шахтеры России», которая получила поддержку администрации отрасли. Аналогичным образом занялись формированием отраслевого списка и профсоюзы автодорожников и даже работников коммунального хозяйства. Профсоюз агропромышленного комплекса сохранил верность АПР, что неудивительно, если учесть, что структуры партии на две трети совпадали со структурами профсоюза. Ряд территориальных профсоюзных федераций был представлен в списке Конгресса русских общин. Исполком ФНПР вынужден был принять решение о том, что на местах профсоюзы имеют право самостоятельно выбирать себе партнеров.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию