Расколотый Запад - читать онлайн книгу. Автор: Юрген Хабермас cтр.№ 30

Страница

Термин «гражданское устройство (Verfassimg)» несет на себе решающую смысловую нагрузку: международное право, которое регулирует отношения между государствами, необходимо отделять от устройства самой общности государств. Только в этом случае государства и их граждане вступают между собой в «законосообразное отношение».

«Законосообразными» Кант называет отношения, при которых свобода каждого индивида, вместе со свободой каждого другого индивида, подчиняется всеобщему закону [67] . Кант разделяет идею Руссо о материальности понятия закона [68] . Законы отвечают условию прагматически понятой (а ни в коем случае не семантически истолкованной) всеобщности тогда, когда они осуществляются благодаря народному представительству, в результате их обсуждения общественностью [страны] [69] . Угрозу деспотизма, которую несут все данные властью законы, можно предотвратить только республиканской практикой формирования свободной воли, свободного мнения всех, кого эта угроза потенциально затрагивает. Точно так же и законы интернационального сообщества будут в равной степени учитывать интересы всех государств (независимо от величины их территории, численности населения, благосостояния, политической мощи и экономического потенциала), если они станут выражением осознанного [коллективного] опыта их освоения и в этом отношении — выражением «объединенной воли» [70] .

Кант проводит аналогию с учением о «государственно-гражданском устройстве» для того, чтобы конкретизировать общую идею «всемирно-гражданского устройства», связав ее с понятием «всеобщее государство народов». В своем смелом проекте космополитического порядка Кант вдохновлялся революционными конституционными актами своего времени. Республики, возникшие в результате Американской и Французской революций, были первыми и для того времени единственными примерами легитимности гражданского законодательства, где «все решают обо всем», с тем «чтобы каждый принял решение о себе самом, и это решение не было бы несправедливым и не правовым» [71] . Из этой перспективы и вырастает организованная (verfasste) интернациональная общность — ее можно представить только как «республику республик», как «республиканизм всех государств» [72] или как «всемирную республику» [73] . Поэтому «гражданское устройство», ставшее действительностью в ходе революций, обретает [у Канта] характер образца, модели перехода от классического международного права к всемирно-гражданскому праву. Это и подтолкнуло Канта к конкретизации (в чем-то поспешной) универсальной идеи об «общности государств, определенным образом упорядоченной и организованной».

Прежде чем перейти к рассмотрению проблематичных последствий такого рода тесного управления, мне хотелось бы прояснить космополитический смысл самой конструкции «мировая республика». Она делает войну как легитимное средство разрешения конфликта невозможной именно в качестве войны, потому что в пространстве общности, включающей весь мир, не может существовать «внешних» конфликтов. То, что когда-то представляло собой военное столкновение, в границах глобального правового порядка приобретает качество защиты от опасности и качество уголовного преследования. Конечно, идея всемирной республики не исчерпывается представлением о супранациональном правовом порядке, который подчиняет себе государственную власть, по аналогии с тем, как гражданское или государственное право подчиняет себе отдельных людей [74] . Какая-нибудь «универсальная монархия» тоже могла бы добиться такого правового умиротворения мирового сообщества с помощью репрессивных средств деспотического монополиста власти. Идея всемирно-гражданского состояния более амбициозна, потому что она переносит практику позитивного осуществления гражданских прав, а также прав человека с национального на международный уровень.

Инновационное ядро этой идеи — в [заданной] последовательности преобразования международного права как права государств во всемирно-гражданское право как право индивидов. Конкретные люди выступают субъектами права не только потому, что они являются гражданами своих государств, но и в качестве членов всемирно-гражданской общности, подчиняющейся единому принципу [75] . Декларированные права человека и гражданина должны соблюдаться для каждого индивида и посредством международных отношений. Суверенные государства, объединяющиеся в одно «великое тело государства», покупают право своих граждан выступать гражданами мира ценой собственной медиатизации. Принимая свой статус членов в «республике республик», эти государства отказываются от возможности заменить право политикой в рамках отношений с другими государствами-членами. Превращение международных отношений в род государственных означает, что право полностью пронизывает и трансформирует политическую власть также и в пространстве межгосударственных отношений. Исчезает различие между внутренним и внешним суверенитетом [власти]; исчезает не только из-за глобальных масштабов, которые приобретает государство народов, но и в силу нормативных причин. Объединительная сила республиканской конституции разрушает саму «субстанцию» власти, спонтанно стремящейся к самоутверждению вовне. «Политическое» в смысле насилия государственной исполнительной власти, как бы сохраняющегося «за спиной» права, теряет на международной арене последние привилегии произвола.

Кант до конца придерживался идеи окончательной конституционализации международного права в форме [конституции] всемирной республики. Поэтому весьма непонятно, почему, несмотря на это он вводит менее жесткую конструкцию союза народов и свои надежды возлагает на добровольную ассоциацию государств, стремящихся к миру, но охраняющих собственный суверенитет. Вот пресловутое место, где он обосновывает этот шаг: «В соответствии с разумом в отношениях государств между собой не может существовать никакого другого пути выйти из беззаконного состояния постоянной войны, кроме как отречься, подобно отдельным людям, от своей дикой (беззаконной) свободы, приспособиться к публичным принудительным законам и образовать таким путем (безусловно, постоянно расширяющееся) государство народов… которое в конце концов охватило бы все народы Земли. Но, исходя из своего понятия международного права, они решительно не хотят этого… Поэтому не позитивная идея мировой республики, а (чтобы не все было потеряно) лишь негативный суррогат союза, устраняющего войны, постоянно и непрерывно расширяющегося, может сдержать поток антиправовых враждебных намерений, сохраняя, однако, постоянную опасность их проявления» [76] .

Страница