Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Тихонов cтр.№ 54

В день своего отплытия из Франции в Индию М. Надир-хан сделал заявление для прессы: «Я не считаю себя вправе вмешиваться в этот вопрос (о престоле. — Ю. Т.) более, чем любой афганец. У меня нет также ни малейшего желания занимать престол, и я не намерен предпринимать в этом направлении никаких мер. Что же касается вопроса о правлении его величества Амануллы-хана, то его решение зависит от воли народа Афганистана» {419}. Последняя фраза уже тогда свидетельствовала, что Надир-хан начал собственную рискованную борьбу за власть в Афганистане. Видимо, не случайно свое интервью новый претендент дал на борту парохода, который в тот же день должен был отплыть из Марселя…

23 мая 1929 г. М. Надир-хан с братьями прибыл в неофициальную столицу зоны пуштунских племен г. Пешавар, где он, оценив обстановку, заявил о своей открытой поддержке Амануллы-хана. Так, делегации вождей приграничных племен, посетившей его, афганский генерал заявил, что «приложит все силы, чтобы свергнуть Бачаи Сакао и вернуть трон Аманулле-хану» {420}. В своей верности свергнутому эмиру М. Надир-хан заверил и ведущего политического лидера пуштунских националистов Абдул Гаффар-хана, во время беседы с которым он сказал: «Все, что я делаю, ради Амануллы-хана» {421}. Даже прибыв в начале марта 1929 г. в Хост, Надир, по донесениям британских агентов, публично высказывался в пользу экс-эмира, а тайно вел среди вождей пуштунских племен пропаганду против Амануллы.

Таким образом, М. Надир-хан первое время своего пребывания в Индии и Афганистане всеми силами стремился не оттолкнуть от себя пуштунов СЗПП и многочисленных сторонников экс-эмира в самом Афганистане. Расчет был простой: Надир предвидел, что Аманулла-хан потерпит крах в борьбе за власть, поэтому хотел, чтобы большая часть амануллистов после бегства (или гибели) своего лидера стали его союзниками в борьбе против Бачаи Сакао. Без выражения своей солидарности с Амануллой невозможно было также получить помощь от горцев «независимой» полосы СЗПП.

Однако оказать ее без «нейтралитета» британских властей «английские» приграничные племена не могли. Надир-хан это прекрасно понимал. Более того, он видел как англичане не дали патанам прийти на помощь Аманулле. В связи с этим генерал должен был договориться с Великобританией о снятии запрета на участие патанов в событиях в Афганистане.

Надиру удалось достигнуть желанной цели ценой обещания англичанам, что, в случае своей победы и восшествия на кабульский престол, он будет тесно сотрудничать с Англией. В будущем это означало, как минимум, отказ афганского правительства от поддержки антибританского повстанческого движения в зоне пуштунских племен {422}. Такое «джентльменское» соглашение надо было хранить в глубокой тайне от пуштунов, так как они расценили бы его как предательство.

Тайная договоренность с Англией была для М. Надир-хана вынужденным и неизбежным шагом, если он хотел победить Бачаи Сакао. Этот факт признавали даже советские дипломаты. Так, советник полпредства СССР в Кабуле Э. Рикс, проанализировав политику Надир-хана в период гражданской войны в Афганистане, накануне свержения «эмира» Хабибуллы 5 сентября 1929 г. докладывал в НКИД: «Надир-хан за последнее время должен был сближаться с англичанами, ибо другого выхода у него не могло быть. Без прямой или косвенной помощи Англии Надиру трудно рассчитывать на успешное доведение своего дела до конца. Если прямой помощи со стороны англичан не имеется, то косвенная, в виде пропуска пожертвований из Индии и пропуска племенных войск из „независимой“ полосы, во всяком случае, налицо. Поэтому первое время до полной ликвидации последствий гражданской войны и укрепления своего положения внутри Афганистана Надир будет вести англофильскую политику и идти на поводу у Англии. Судьба афганских (пуштунских. — Ю.Т.) племен в это время будет играть для Надира второстепенную роль» {423}.

Причины, из-за которых Надиру нужен был дружественный «нейтралитет» Великобритании, были очевидны. Мотивы английского правительства, поддержавшего его, были более многоплановыми. В начале 1929 г. в Лондоне с возрастающей тревогой следили за подготовкой Амануллы-хана к походу на Кабул и активностью амануллистов в Москве, которая в конце концов закончилась захватом советскими войсками Мазари-Шарифа… Англичане также осознавали, что пуштуны не смирятся с эмиром-таджиком и рано или поздно захватят Кабул и свергнут Бачаи Сакао. Удержать патанов Индии от активного участия в этой назревавшей схватке было невозможно, что прекрасно понимали британские дипломаты, чиновники и военные.

Кроме того, Англия не могла не опасаться, что приграничные пуштунские племена, захватив богатые военные трофеи в Афганистане, попытаются выйти из-под контроля как Англии, так и центрального кабульского правительства. Призывы создать «свободный независимый Ягистан» по обе стороны «линии Дюранда» периодически появлялись в период крупных восстаний приграничных племен. Звучали они и во время гражданской войны 1928–1929 гг. в Афганистане {424}. Одним словом, Великобритании необходимо было ликвидировать хаос в Афганистане, приведя к власти консервативного общепризнанного пуштунского лидера. Лучшей кандидатуры на эту роль, чем М. Надир-хан, было не найти.

Обеспечив себе благосклонность англичан, 6 марта 1929 г. он с братьями прибыл в провинцию Хост {425}. К этому моменту крепость, осажденная местными племенами, была накануне сдачи. Приезд героя третьей англо-афганской войны был с радостью встречен населением Хоста, и боевые действия прекратились {426}. Крепость Хост (позднее переименованная в Матун) на некоторое время стала штаб-квартирой Надира.

В плане захвата Кабула, разработанном им, главная роль отводилась «британским» племенам Вазиристана, которые должны были не только разбить главные силы Бачаи Сакао, но своей мощью нейтрализовать раскол в пуштунских племенах Южного Афганистана. По данным советской военной разведки, численность лашкаров вазиров и масудов в 1929 г. достигала 90 тыс. (до 60 тыс. — вазиры; около 30 тыс. — масуды) хорошо вооруженных воинов {427}. Однако у этого замысла был один серьезный недостаток: до окончания сельскохозяйственных работ (до осени) нельзя было рассчитывать на большой приток патанов из Вазиристана в Афганистан.

До подхода отрядов племен «независимой» полосы М. Надир-хан надеялся создать коалицию пуштунских племен Южного Афганистана. Ее ядро должны были составить племена, сражавшие вместе с генералом в третьей англо-афганской войне. Так, Надир для формирования своей армии отправился в племя джадран, большая часть воинов которого сохранила преданность своему бывшему командиру {428}. Кроме этого, джадраны имели традиционно тесные связи с вазирами и масудами Британской Индии.

Своего брата Махмуд-хана, обладавшего даром полководца и дипломата, Надир отправил в племя джаджи, которое единственное из всех афганских приграничных племен целиком перешло на его сторону. Благодаря верности джаджи под контролем претендента на кабульский престол оказались лучшие вьючные дороги из Индии в Афганистан {429}. Этим Надир еще более укрепил свои позиции в районе Хоста.