Кто предал СССР? - читать онлайн книгу. Автор: Егор Лигачев cтр.№ 53

И тут, разумеется, просто невозможно не вспомнить обсуждение «тбилисского дела» на первом Съезде народных депутатов СССР. Когда формировали комиссию по расследованию трагических событий 9 апреля, Э.Н.Шенгелая сказал:

— И, наконец, я думаю, что было бы очень правильно, если бы эту комиссию возглавил член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Яковлев Александр Николаевич. Это важно потому, что некоторое время тому назад, в феврале месяце, тоже в трудное и напряженное время он был в Тбилиси и занял определенную позицию, выступал по телевидению, и его выступление было принято всеми формалами и неформалами, всем обществом очень хорошо. Поэтому было бы правильно, если бы он согласился возглавить эту комиссию.

* * *

К чему привели эти «определенные позиции», видно на примере Грузии и Литвы. Да, вне всякого сомнения, между литовскими и тбилисскими событиями существовала какая-то незримая и многосложная связь. Вовсе не случайно 7 апреля 1989 года, когда я открывал рабочее совещание в ЦК КПСС по ситуации в Тбилиси, мне припомнилось то, заседание Политбюро, на котором Яковлев информировал о поездке в Литву…

Докладывал на совещании 7 апреля Виктор Михайлович Чебриков. Он подробно изложил суть своих разговоров с Патиашвили, обрисовал сложившуюся обстановку и передал просьбу грузинских руководителей принять неотложные меры со стороны центра.

Потом выступили все участники совещания, причем некоторые из них по нескольку раз. Хорошо помню, что каждый обязательно вспоминал Сумгаит. Трагическая тень Сумгаита, когда из-за бездействия властей погибли десятки мирных жителей, безусловно, витала над тем совещанием, побуждала всех нас очень ответственно отнестись к предостережениям Патиашвили. Стержнем, сердцевиной всех выступлений был вопрос о том, какие профилактические меры необходимо предпринять, чтобы предотвратить драматическое развитие событий.

Самую решительную позицию заняли Слюньков и Лукьянов, которые именно из-за опасений повторения Сумгаита предлагали подготовить войска, чтобы ни в коем случае не допустить массовых беспорядков. Тут я должен отметить следующее. Как выяснилось из доклада Чебрикова, среди лозунгов несанкционированных митингов были и такие: «СССР — тюрьма народов!», «Русские захватчики, убирайтесь домой!», «Прекратить дискриминацию грузин в Грузии!», и другие лозунги с ярко выраженным националистическим оттенком. [10]

Вот почему участники совещания решительно настаивали на превентивной передислокации в Грузии войск. Главное — не допустить межнационального конфликта и новых жертв! — таким был лейтмотив почти всех выступлений, встреченных одобрительно. Надо из трагедии Сумгаита извлечь уроки, хватит опаздывать!

Лишь в порядке констатации фактов, ничего конкретно не предлагая, выступил Медведев. Разумовский, который, как и Чебриков, постоянно находился на телефонной связи с Патиашвили, полностью поддержал выводы Виктора Михайловича.

В конце совещания я подытожил мнения и сказал:

— Мы никаких серьезных решений принять не можем, пока не узнаем мнение всего грузинского руководства. Ведь сейчас нам известна личная точка зрения Д.И. Патиашвили. [11] Надо ему рекомендовать обсудить ситуацию в ЦК КП Грузии, в Верховном Совете республики, в Совмине. — Затем я добавил следующее: — Кроме того, пока мы располагаем только телефонной информацией, то есть наши товарищи свои выводы базируют на основании телефонных переговоров с Патиашвили. А нам для принятия конкретных решений нужны хотя бы телеграммы. Пусть грузинские товарищи соберутся, коллегиально обсудят положение и срочно телеграфируют в ЦК свое мнение.

Мне было совершенно ясно, что только коллегиальное мнение в состоянии осветить сложившуюся ситуацию в истинном свете.

Все меня поддержали. Совещание приняло следующие рекомендации. Во-первых, партийным и советским руководителям Грузии следует не в кабинетах отсиживаться, а немедленно идти на митинги и выступать перед людьми с разъяснением своей позиции. Да, это неудобно, неуютно, освистать могут, но все равно надо идти и разговаривать непосредственно с людьми. Во-вторых, учитывая опасность массовых беспорядков, необходимо усилить охрану важнейших, жизненно необходимых хозяйственных объектов и обезопасить людей от непредсказуемых событий, чреватых вспышками межнациональной вражды. С этой целью надо перебросить в Тбилиси воинские части, в том числе за счет возвращения их из Армении.

Таковы были рекомендации рабочего совещания. О том, когда перебрасывать воинские части и в каком количестве, — речь не шла вообще. Эти вопросы попросту не обсуждались. Были приняты сугубо политические рекомендации.

Кстати, именно этой мыслью я и завершил совещание:

— Будем считать, что мы выработали политические рекомендации, и вечером, по прибытии Михаила Сергеевича, доложим о них Генеральному секретарю.

Все одобрили такое решение, и мы разошлись.

Было около трех часов дня.

В тот день больше никаких сообщений из Тбилиси я не получал, никто мне по этому поводу не звонил, с Патиашвили по телефону я не связывался. Напомню: мне предстояло, как говорится, разгрести кучу аграрных дел, привезенных из командировки. Этим я и занимался до конца дня, до позднего вечера, потому что прилет Горбачева трижды откладывался.

И во «Внуково-2» я выехал лишь после десяти часов вечера.

* * *

На следующее утро я улетел на отдых в Сочи и только там из передач Центрального телевидения узнал о тбилисской ночной трагедии. Кстати, немедленно позвонил в Москву Горбачеву:

— Что случилось в Тбилиси, Михаил Сергеевич?

— Пока непонятно, разбираются. Видимо, произошел какой-то срыв у Патиашвили, — ответил Горбачев.

Позднее, уже после моего возвращения из отпуска, картина постепенно начала проясняться. Не вдаваясь сейчас в оценку того, следовало или не следовало использовать войска для прекращения несанкционированного митинга, скажу, что меня в немалой степени интересовала политическая подоплека случившегося. Именно в ней, на мой взгляд, коренились истоки трагедии, гибели невинных людей. Выяснилось, что лидеры некоторых «неформальных движений» Грузии, которые возглавили митинг, стоят на ярко выраженных националистических, антисоветских позициях, к тому же требуют выхода Грузии из состава СССР. Иными словами, речь шла о неприкрытых антигосударственных призывах. Поэтому, анализируя события в Тбилиси, нельзя было обойти вниманием политические цели митингующих.

Кстати говоря, в докладе Собчака второму Съезду народных депутатов СССР на этот счет прямо говорилось: «Политическую, моральную и иную, в том числе правовую, ответственность за свои действия должны нести организаторы несанкционированного митинга у Дома правительства. — И дальше Собчак называл их поименно: — Церетели, Гамсахурдиа, Чантурия и другие лидеры неформальных организаций, которые допустили в ходе проведения митинга различные нарушения общественного порядка, призывали к невыполнению законных требований властей, не приняли мер к прекращению митинга, не попытавшись, таким образом, воспрепятствовать трагическому исходу событий».