Антисталинская подлость - читать онлайн книгу. Автор: Гровер Ферр cтр.№ 108

И. В. Пыхалов, посвятивший отдельную главу своей книги «Великая оболганная война» («Впадал ли Сталин в прострацию?») разбору различных слухов, доказывает: никаких объективных и обладающих доказательной силой свидетельств, подтверждающих, что Сталин впадал в прострацию в первые недели войны, нет. [539]

Как указывается в книге «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК»,

«29 июня 1941 года, т. е. через неделю после начала вторжения, вышла Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей» (о развертывании партизанского движения.— Г.Ф.).

30 июня 1941 года было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным:

«Постановление Президиума Верховного Совета СССР, Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) от 30 июня 1941 г.

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный комитет ВКП(б) и Совет народных комиссаров СССР признали необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе: т. Сталин И. В. (председатель), т. Молотов В. М. (заместитель председателя), т. Ворошилов К. Е., т. Маленков Г. М., т. Берия Л. П.][379

2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны.

3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. КАЛИНИН

Председатель Совнаркома Союза ССР и секретарь ЦК ВКП(6) И.В. СТАЛИН

Москва. Кремль. 30 июня 1941 года». [540]

В англоязычном издании книги «Неизвестный Сталин» Рой Медведев отмечает:

«Сталин не заходил в свой кабинет в воскресенье; хотя утверждения двух его биографов, Радзинского и Волкогонова, что именно в этот день он будто бы сбежал и заперся на даче, мало соответствуют тому, что случилось на самом деле. Оба автора весьма ненадежно исходят в своих умозаключениях из того, что в журнале посетителей кабинета в Кремле нет записей за 29 и 30 июня. Но, по словам маршала Жукова, «29 июня И. В. Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении». 30 июня Сталин созывает заседание Политбюро на даче, на котором принимается решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО)». [541]

Говоря только о 22 июня 1941 года, даже Волкогонов утверждает, что «в первый день большого шока у Сталина не было». [542] Примерно в том же ключе, но о более широком диапазоне дат пишет в своих мемуарах генерал Судоплатов:

«В разных книгах, в частности в мемуарах Хрущева, говорится об охватившей Сталина панике в первые дни войны. Со своей стороны могу сказать, что я не наблюдал ничего подобного… Опубликованные записи кремлевского журнала посе][380тителей показывают, что он регулярно принимал людей и непосредственно следил за ухудшавшейся с каждым днем ситуацией». [543]

Сталин — «никудышный военачальник»

Полководцы, работавшие бок о бок со Сталиным, оставили в своих воспоминаниях твердое убеждение, что Верховный главнокомандующий был исключительно компетентным военачальником.

Маршал Жуков:

«В руководстве вооруженной борьбой в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным главнокомандующим…

Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и вообще в создании всего необходимого для ведения войны Верховный главнокомандующий, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему в этом должное». [544]

Маршал Василевский:

«Хорошие отношения были у меня с Н. С. Хрущевым и в первые послевоенные годы. Но они резко изменились после того, как я не поддержал его высказывания о том, что И. В. Сталин не разбирался в оперативно-стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный главнокомандующий. Я до сих пор не могу понять, как он мог это утверждать. Будучи членом Политбюро ЦК партии и членом Военного совета ряда фронтов, Н. С. Хрущев не мог не знать, как был высок авторитет Ставки и Сталина в вопросах ][381 ведения военных действий. Он также не мог не знать, что командующие фронтами и армиями с большим уважением относились к Ставке, Сталину и ценили их за исключительную компетентность руководства вооруженной борьбой». [545]

Адмирал Кузнецов:

«За годы Великой Отечественной войны по военным делам с Верховным главнокомандующим чаще других встречался маршал Г. К. Жуков, и лучше едва ли кто может охарактеризовать его, а он назвал его „достойным Верховным главнокомандующим“. С этим мнением, насколько мне известно, согласны все военачальники, коим приходилось видеться и встречаться со Сталиным». [546]

Маршал авиации Голованов:

«Удельный вес Сталина в ходе Великой Отечественной войны был предельно высок как среди руководящих лиц Красной Армии, так и среди всех солдат и офицеров. Это неоспоримый факт…

Мне посчастливилось работать с великим, величайшим человеком, для которого выше интересов государства, выше интересов нашего народа ничего не было, который всю свою жизнь прожил не для себя и стремился сделать наше государство самым передовым и могучим в мире. И это говорю я, которого тоже не миновал 1937 год!». [547]