Крестный путь России - читать онлайн книгу. Автор: Николай Сергеевич Леонов cтр.№ 6

В состав ГКЧП входили, как известно, руководители двух ведомств - КГБ и МВД, - в распоряжении которых имелись более чем достаточные силы для задержания и изоляции тех лиц, которые могли бы рассматриваться как политические противники, и, тем не менее, с удивлением мы обнаруживаем полную неготовность инициаторов введения чрезвычайного положения к проведению арестов. Более всего внимание уделялось вопросу об изоляции Б. Ельцина. Но этот вопрос так и остался: вопросом. Ни разу, ни в одном документе ГКЧП не упоминается возможный арест российского президента. На словах якобы шли разговоры о вероятности такого шага, но никаких практических действий не предпринималось. Точно так же обстояло дело и с другими известными представителями так называемого демократического движения. Если верить слухам, то за все дни "путча" был на несколько часов задержан лишь депутат Гдлян, этим и ограничились "репрессивные" действия.

Сам комитет по чрезвычайному положению собрался в Кремле только в 10 часов утра 19 августа и принял два решения: провести в 17.00 пресс-конференцию и объявить в Москве комендантский час во исполнение чрезвычайного положения. Пресс-конференция, проводившаяся в здании агентства "Новости" на Зубовском бульваре, прошла без участия главных действующих лиц (не было ни Крючкова В., ни Язова Д.), вяло, серо. Она скорее сыграла деморализующую роль для ГКЧП и его сторонников, показав, что инициаторы всей заварухи не имеют ни четкого плана действий, ни воли, ни решимости идти до конца по избранному пути. Апофеозом лживости и беспомощности ГКЧП стали слова Янаева, который в ответ на вопрос о здоровье М. Горбачева сказал: "Я надеюсь, что мой друг, президент Горбачев, будет в строю, и мы будем с ним вместе работать". Оператор телевидения, показывавший проведение этой пресс-конференции, остроумно заметил и выделил крупным планом дрожавшие руки Янаева. Они тряслись то ли от страха, то ли от пьянки, то ли от обеих причин вместе, и стали символом всего поведения ГКЧП в эти дни.

Совсем иначе складывались дела в Белом доме, в окружении Б. Ельцина. Там довольно быстро разобрались в оценке складывающейся ситуации, поняли, что обстановка крайне благоприятна для взятия власти ввиду полного кризиса и развала общесоюзного правительства. Б. Ельцин, И. Силаев, председатель Совета министров РСФСР, Р. Хасбулатов, исполнявший обязанности председателя Верховного Совета РСФСР, подписали 19 августа обращение "К гражданам России", в котором в качестве причины происходивших событий выдвигалось только предстоявшее подписание нового Союзного договора, предотвратить которое пытались "реакционные силы силовыми методами". А вот вытекавшие отсюда меры носили энергичный, мобилизующий характер. ГКЧП объявлялся незаконным, как и все его решения и распоряжения. Всем органам местной власти предписывалось подчиняться только законам и Указам президента РСФСР. Выдвигалось требование дать возможность Горбачеву выступить перед народом. Был поставлен вопрос о созыве чрезвычайного съезда народных депутатов СССР. Авторы обращения призвали военнослужащих не принимать участие в государственном перевороте, а всех трудящихся страны - к всеобщей бессрочной забастовке.

Белый дом не давал опомниться своим соперникам в борьбе за власть. Объявив всю союзную власть парализованной, Б. Ельцин своим указом подчинил себе все структуры КГБ, МВД и Минобороны СССР, действующие на территории России. Всякий, кто осмелится выполнять указания ГКЧП, подлежит немедленному отстранению от исполнения служебных обязанностей, а органы Прокуратуры РСФСР обязаны принять меры для привлечения таких лиц к уголовной ответственности. К исходу дня 19 августа Б. Ельцин своим очередным указом, тональность которых становилась все жестче и жестче с каждым часом, объявил членов ГКЧП изменниками народа, Отчизны и Конституции и поставил их вне закона, по существу дав карт-бланш на расправу над ними. "Как Президент России от имени избравшего меня народа гарантирую вам правовую защиту и моральную поддержку. Судьба России и Союза в ваших руках", - завершал он этот необычный документ.

Руководство Московской мэрии во главе с Г. Поповым и Ю. Лужковым встало однозначно на сторону Б. Ельцина. По распоряжению Юрия Михайловича стали возводиться баррикады, особенно много их было на Садовом кольце, использовался муниципальный пассажирский транспорт - троллейбусы, автобусы. Втайне началось массовое изготовление бутылок с зажигательной жидкостью для борьбы с бронетехникой на городских улицах. Весь строительный мусор привезли грузовики по распоряжению городских властей для строительства заграждений около Белого дома. Сейчас нельзя наверняка говорить, кто оплачивал подвоз горячей пищи (пиццы) и горячительных напитков прямо на "баррикады", но, видимо, без содействия местных властей не обошлось. Слово "баррикады" неслучайно употреблено в кавычках, потому что, по свидетельству всех очевидцев и особенно военных, проводивших рекогносцировку подступов к Белому дому, эти сооружения не представляли собой сколь-нибудь серьезной угрозы для потенциальных нападавших. Они носили символический, психологический характер, подчеркивая больше решимость вступить в схватку, нежели надежду победить в ней.

Как же относилось население России и Москвы к происходящему в стране? Россия замерла в ожидании развязки, она по исторической привычке привыкла следовать судьбе своей столицы. Галина Старовойтова, одна из самых яростных сторонниц "демократического" движения, упорно повторяла: "Главное - победить в Москве, Россия последует ее примеру". Она была права, ведь в столице сосредоточены все властные структуры, вся финансовая мощь, отсюда управляются средства массовой информации. В самой столице перевес в симпатиях, в общественной энергетике, в пассионарности был явно на стороне Белого дома. Около него уже с утра начали собираться люди, одни пришли просто поглазеть, но многие - с твердой решимостью сразиться с драконом в лице ГКЧП. Публика была разношерстная: и становившиеся привычными "мордовороты" с золотыми кольцами на волосатых пальцах, и кипящая энтузиазмом учащаяся и служилая молодежь. Сами лозунги борьбы за свободу и демократию способны зажечь сердца и души, они не могут оставить равнодушной особенно молодежь, которая будущее видит, как небо в алмазах. То, что все префектуры, депутатский корпус были на стороне Белого дома, неудивительно: чиновники всегда следуют за своим начальством. Но Ю. М. Лужков, тогдашний вице-мэр Москвы и глава московского правительства, в своей брошюрке "72 часа агонии", выпущенной сразу же после событий, вынужден был признать, что основные массы московского рабочего люда стояли, скорее, на позициях ГКЧП, нежели поддерживали "демократов". Крупный коллектив московского индустриального гиганта - завода им. Лихачева отказался выполнять указания московских властей. Все предприятия военно-промышленного комплекса, которых множество в столице, занимали также выжидательно-враждебную позицию по отношению к Белому дому. Лужков вспоминал случай, когда один из председателей райсовета в столице, получив предписание объявить всеобщую забастовку, написал на ней резолюцию: "Не исполнять!" Собственно, никакой всеобщей забастовки в столице так и не было. Работали все коммунальные службы, магазины, городской транспорт. А уж про страну и говорить нечего. Это было грозным предупреждением для Б. Ельцина.

Численность так называемых защитников Белого дома в истории останется навечно весьма приблизительной величиной. В самом здании находилось около 400 человек, у которых имелось большое количество стрелкового вооружения, включая автоматы и пулеметы. Около здания на импровизированных баррикадах собралось, по разным оценкам, от 5 до 50 тысяч человек. Именно такие цифры назывались органам следствия различными лицами, подвергавшимися допросам в связи с событиями тех дней. "Демократы", как правило, преувеличивали численность защитников, а лица со стороны ГКЧП имели тенденцию преуменьшать. Офицеры КГБ, посланные в те дни для оценки численности защитников Белого дома на предмет подготовки возможных силовых акций, определили ее в 15-20 тыс. человек. Но одни голые цифры ничего сами по себе не значат. Сотни тысяч рабочих и служащих Москвы, пассивно сидевших на своих предприятиях и не выполнявших распоряжений мэрии, не шли ни в какое сравнение с десятками тысяч активных противников ГКЧП, которые с утра до ночи окружали колонны бронетехники, кормили и поили солдат, призывая их перейти на сторону народа. Жрицы любви, вкусившие прелесть свободы своей профессии, готовы были принести себя в жертву на алтарь отечества. Коротко стриженые крепыши с канистрами в руках задарма наливали в пластиковые стаканчики водку, и все это под распаляющие крики: "Путчистов под суд!", "ГКЧП на виселицу!", "Фашизм не пройдет" и т. д. В воздухе уже витал дух безнаказанности. Милиции не было и в помине, она будто испарилась. Люди уже знали, что Б. Ельцин гарантировал им правовую защиту и моральную поддержку.