Русская душа и нерусская власть - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Миронова cтр.№ 90

Точно такое же ликование изобразили примерно те же люди — люто любимый населением Чубайс, всенародной ненавистью обожаемый Гайдар и ряд других проверенных в мошенничествах против государства Российского личностей, когда очередным преемником президентства назначили Д. Медведева. Как говорят в таких случаях врачи, прогноз, судя по результатам правления поддерживаемого все тем же Чубайсом Путина, для России был — весьма неблагоприятный. И он оправдался в годы медведевского правления.

Тогда, на презентации Путина как преемника президентства, особенно лизоблюдничали люди искусства, которые, видать, с большевистских времен запомнили горьковское с угрозой произнесенное «С кем вы, мастера культуры?». С тех пор не устают льстиво заглядывать в глаза властям: с вами, конечно, с вами, как всегда с руководящей и направляющей. Певица Елена Образцова назвала Путина «настоящим мужчиной» (такие обнадеживающие похвалы обычно расточают не совсем уверенным в себе юношам) и заявила, радостно глядя в телекамеру: «Мы поддержим сейчас Путина, а он, став президентом, будем надеяться, поддержит культуру». Актриса Лидия Смирнова, такта вообще обнаружила у Путина важное для президента достоинство — красивую походку, как будто нам предстояло выбирать его в топ-модели.

Деятели культуры давно рассматривают себя как неотъемлемый элемент политтехнологий, цинично торгуя своим телом, голосом и лицом, своими «заявлениями в поддержку». В ельцинскую пору, к примеру, Марк Захаров, заглядывая в глаза стоявшему напротив него Ельцину, громко, в микрофон, сравнивал книгу «Записки президента» с романом Толстого «Война и мир» и не краснел, и присутствовавшие на торжественной презентации не краснели, понимающе кивали — такая работа. Вот и на этом историческом собрании Константин Райкин затмил своим артистическим холуяжем всех, он поведал трогательную историю о том, как, оказывается, Путин со своей будущей супругой Людмилой познакомился на концерте Аркадия Райкина. «И я надеюсь быть в дальнейшем тоже полезен Путину», — загадочно добавил Райкин-младший, оставив зрителей в недоумении, уж не предложит ли пронырливое чадо Райкина-старшего на своем концерте Путину кого-нибудь помоложе. К концу президентского срока стало ясно, что борьбу за доступ к телу Путина выиграл ловкий Никита Михалков, оставив своих соперников по культуре и искусству далеко за дверями президентского кабинета. К великому сожалению Михалкова, со сменой хозяина властительного кресла актерская челядь не передается по наследству новому президенту вместе с кабинетом и ядерным чемоданчиком. Так что и бойкому Никите, и Константину Райкину, и Илье Глазунову, и Марку Захарову предстояли новые «гонки на выживание» в дворцовых покоях Кремля.

Тогда, при объявлении Путина преемником, изо всех сил к нему подольщались и политики, многие из которых еще накануне расточали комплименты московскому мэру

Лужкову и готовились поддержать кандидата в президенты Евгения Примакова. Как всегда, показал пример политической гибкости Ментимер Шаймиев в вечной готовности целовать фаворита. Татарский президент, основатель движения «Вся Россия», стоявший у истоков блока «Отечество — вся Россия», который так и не сумел выбиться в партию власти, теперь неожиданно, возможно и для самого себя, обнаружил и радостно объявил, что «и в Татарстане, и в российском обществе в целом идет консолидация вокруг фигуры Владимира Путина», закрепляя за собой место мудрого политика, не желающего расставаться с властью над огромным куском российской территории. За ним последовал Муртаза Рахимов, башкирский бай, публично пообещавший собратьдля Путина столько денег, сколько тот запросит.

Поддержка региональных политиков — тоже своего рода технология выборов. Избиратели в регионах не то чтобы ориентируются на мнение своих часто ненавидимых ими региональных хозяев, но видя, как съеживаются, раболепно подтягивают увесистые животы губернаторы и мелкопоместные президенты, глядя на угодливые их физиономии, на склоненные перед маленьким Путиным дебелые фигуры, «электорат» наметанным глазом определяет: эти холуи скорее шляпу съедят, но нового хозяина на кремлевское кресло подсадят. Значит, все решили без нас, нечего и рыпаться.

Ну, ладно бы, политики и политологи, они, как и полагается в их древнейшей профессии, «любят» власть. А мыто с вами, граждане когда-то великой державы, с какого перепою «полюбили» сначала Вовочку, потом Димочку, а затем снова Вовочку? Да потому что с самого первого появления так называемого преемника на президентском горизонте, пиартехнологами накладывается строжайший запрет на его критику.

Это проявилось в 1999-м, как раз на церемонии объявления судьбоносного решения Путина стать народным вождем. Церемония хоть и была списана с ельцинского сценария, и обставлялась той же научно-профессорской бутафорией, и состав инициативной группы был тот же самый, и мастера культуры засвидетельствовали свое почтение, и губернаторы с президентами изобразили благоговение, все же у путинской церемонии была особенность. Члены инициативной группы Санкт-Петербургского университета по выдвижению и. о. президента В.В. Путина кандидатом в президенты России ректор Л. Вербицкая и декан юридического факультета Н. Кропачев выступили в прессе против программы НТВ «Куклы», которые вызывают у них «чувство глубокого возмущения и негодования и могут служить красноречивым примером злоупотребления свободой слова, с чем в преддверии президентских выборов граждане Российской Федерации все чаще сталкиваются». По мнению профессоров Санкт-Петербургского университета, будущего Президента России и их выпускника пытаются «шельмовать с особым озлоблением и остервенением, не считаясь с его честью и достоинством». Высокочтимые ученые правоведы требовали квалифицировать действия обидчиков Путина по статье 319 УК РФ, дела по которой возбуждаются «независимо от воли и желания того лица, которое они затрагивают». Страсти, оказывается, разгорелись даже не из-за самой путинской куклы, а больше из-за мотивчика известной песенки, под который появилась кукла Путина: «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Кукла вкупе с песенкой очень не глянулась инициативной группе. Путин, поблагодарив университетских наставников через пресс-секретаря за сочувствие, подчеркнул, что сам он ничего такого от них не просил, однако тут же включил бдительную профессуру в число своих доверенных лиц на президентских выборах. Вперед смотревшие наблюдатели осознали, что золотое времечко плюрализма мнений на телевидении истекло, хозяева Кремля рисковать своими интересами ради соблюдения идей демократии не намерены и будутжестко продавливать, пробивать, пропихивать своего кандидата.

//- Гиперспектакль политтехнологов — развязанная война в Чечне — //

Подлинная выборная кампания началась, как всегда, задолго до официального старта.

Ее начало совпало с кошмарными ночными московскими взрывами, которые повергли страну в цепенящий обезволивающий ужас. Каждый москвич, каждый обитатель многоэтажек почувствовал себя приговоренным к смерти, родной дом перестал быть крепостью и в любой миг грозил обернуться могилой. Началась паника, которая умело подогревалась ежедневными сообщениями о безуспешном поиске злоумышленников с «кавказской внешностью».

В кровавом сентябре 1999 года многие увидели, согласно официальной версии, бунт вконец обезумевших чеченских боевиков, обещавших и сдержавших свое слово перенести войну в российские города. Но можно и иначе, циничным взглядом политтехнолога Павловского взглянуть на эти события, как на выпавшую Путину счастливую возможность начать новый поход на Чечню и стать в глазах избирателей их защитником, победителем злобных и жестоких врагов России. О том, что именно так, с откровенным цинизмом, смотрят на развязанную чеченскую войну режиссеры-постановщики избирательных кампаний, свидетельствуют слова политтехнолога Григория Островского, сказанные в интервью журналу «Эксперт»: «Властью становится тот, кто вдохновляет. Причем я вовсе не имею в виду такую частность, необычайно важную и значимую, но при этом все-таки частность, как чеченская война. Потому что важна не война, важна демонстрация того, что власть готова брать обязательства и их выполнять» («Эксперт», 2000, № 1–2, с. 23). А вот свидетельство кремлевской журналистки о единственно выигрышном пиар-трюке для «раскручивания Владимира Путина в президенты»: «После августовского провозглашения преемником рейтингу Путина был просто копеечный — 2 %. Это, как известно, вообще в пределах статистической погрешности. Я специально пользуюсь здесь данными Фонда «Общественное мнение», это предельно лояльная Кремлю служба социологических исследований. Но даже она не питала насчет Путина никаких иллюзий. На протяжении как минимум месяца вся политическая тусовка (за исключением самих авторов проекта под названием «Путин») от души смеялась над его президентской потенцией. Даже у Степашина рейтинг в тот момент был гораздо выше: в августе его готовы были выдвинуть в президенты 10 %. Причем за время его премьерства очевидна была динамика: с мая количество поддерживающих Степашина в качестве кандидата в президенты выросло на целых 7 %. Рейтингдоверия к Степашину, судя по ФОМовским исследованиям, рос с огромной скоростью: в мае ему доверяли 14 %, в июне — уже 23 %, ав июле — 28 %. Ав августе (то есть ровно к тому моменту, когда Волошин и Семья решили отправить Степашина в отставку) рейтинг доверия к нему достиг целых 33 %. Путину же, сидевшему в тот момент во главе ФСБ, в смысле «доверия населения» блеснуть было нечем. В августе 1999 года доверяли ему всего 5 % населения. А НЕ доверяли Путину в августе 1999 года — целых 29 % населения.