Катынь. Ложь, ставшая историей - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова, Иван Чигирин cтр.№ 128

Вот как описывает эту операцию ехидный питерский журналист Юрий Нерсесов.

«Согласно польской версии, британцы и американцы три месяца штурмовали расположенный на высотах монастырь, но так ничего и не смогли с ним сделать, а корпус Андерса разобрался меньше чем за неделю. Однако, на самом деле, предпринятая 12 мая атака на Монте-Кассино завершилась тяжёлым поражением поляков, потерявших 4199 человек, включая 924 убитыми. Однако на соседнем участке фронта положение немцев резко ухудшилось. Используя труднопроходимые горные тропы, североафриканские колониальные части французского экспедиционного корпуса вышли обороняющимся в тыл.

„Нанесённый намного превосходившими силами удар французов по массиву Петрелла, где оборонялась всего одна немецкая дивизия, ознаменовался вскоре серьёзным успехом, — писал о майском наступлении союзников в Италии германский генерал Курт Типпельскирх. — Нависла угроза прорыва английского корпуса в долине реки Лири. Под натиском этого корпуса 16 мая были оставлены монастырь и высоты Кассино, где грозил глубокий охват с фланга. Так как польскому корпусу прорваться севернее Кассино не удалось, обстановка на этом участке фронта оставалась сносной“.

„1-я парашютно-десантная дивизия и не думала сдавать Монте-Кассино, — вспоминал командующий немецкими войсками в Италии фельдмаршал Альберт Кессельринг. — Чтобы поддерживать контакт с 14-м танковым корпусом, я был вынужден отдать приказ об их отходе, чем вызвал недовольство их командования“.

Подчиняясь приказу, немецкая десантура, обиженная, что ей так и не дали ещё раз надрать Андерсу задницу, в полном порядке покинула позиции. После этого поляки гордо водрузили над опустевшими развапинами монастыря своё знамя и объявили себя победителями, обокрав наивных алжирцев и марокканцев».

Были, конечно, и другие поляки, воевавшие беззаветно, бравшие Варшаву и Берлин — именно о них снят чудесный детский фильм «Четыре танкиста и собака» и написана одноимённая совершенно не детская, пронзительно-горькая книга. Но говорить о них в наше время — неполиткорректно. Да и никакого отношения к катынской провокации они не имеют…

А вот генерал Андерс — имеет, причём прямое.

Ещё жив был Гитлер, а британский премьер-министр Уинстон Черчилль в апреле 1945 года распорядился о подготовке плана войны против СССР. Да и американцы форсировали работы над атомной бомбой явно не ради уже фактически разбитой Германии. Ничего нового и неожиданного в этом не было — с какой, собственно, стати западным государствам менять стратегию? Всё шло по плану: сперва натравить друг на друга Германию и СССР, потом добить победителя.

Естественно, эти планы не являлись тайной для советского руководства — шила в мешке не утаишь. Более того, если рассматривать вторую половину Великой Отечественной войны как ещё и предвоенный период — подготовку к грядущей схватке — то многие действия советского правительства получают новое и интересное освещение…

Считается, что «холодная война» началась с речи, произнесённой Черчиллем 5 марта 1946 года в американском городе Фултоне. Но, по некоторым данным, послевоенные британские планы лежали на столе у Сталина ещё до ялтинской конференции. А по большому счёту, они были известны ещё с предвоенных времён — Британия не имела привычки менять свои интересы, что же касается США, то как нарождающийся американский глобализм мог стерпеть конкурента? Тем более недвусмысленно дающего понять, что он намерен объединить вокруг себя страны, которые должны служить дойной коровой для «золотого миллиарда»?

Катынская тема была неплохим отравляющим веществом в арсенале психологической и идеологической войны, однако существовало препятствие — Нюрнбергский процесс. Чтобы в дальнейшем успешно использовать геббельсовскую провокацию, её надо было провалить в Нюрнберге. И это вполне удалось. Правда, не без «содействия» советского обвинения, которое было подготовлено из рук вон плохо.

С учётом того, что главным обвинителем от СССР в Нюрнберге был прокурор Украины Роман Руденко, впоследствии отметившийся на ниве фальсификации «дела Берии» [133] , оно и неудивительно. «Дело Берии» было сляпано не только с редкостным по силе пренебрежением к здравому смыслу, но и чудовищно непрофессионально, что свидетельствует о чисто юридической квалификации автора. Есть данные, что Вышинский после провала в Нюрнберге чуть ли не материл товарища Руденко открытым текстом — но этим дела было уже не поправить [134] .

В качестве основного доказательства обвинение выставило отчёт «комиссии Бурденко». Оно бы и ничего, материал добротный, но советские прокуроры, основываясь на показаниях трёх работавших на даче девушек, предъявили обвинение «командиру штаба 537-го строительного батальона подполковнику Арнесу» — как следовало из показаний свидетельниц. Это и стало первой и главной ошибкой, за которую не преминула зацепиться защита [135] .

«Штамер (защитник Геринга). О событиях в Катыни обвинительное заключение содержит лишь следующее замечание: „В сентябре 1941 г. 11 000 пленных польских офицеров были расстреляны в катынском лесу близ Смоленска“. Подробности этого дела были оглашены русским обвинением только на заседании 14 февраля 1946 года. Тогда суду был предъявлен документ СССР-54 (этот документ представляет собой отчет ЧГК. — Авт.).

В нём содержатся два утверждения: первое — время расстрела пленных польских офицеров падает на осень 1941 года; второе утверждение заключается в том, что убийство было произведено германским военным органом с кодовым названием „штаб 537-го строительного батальона“».

Как выяснилось на процессе, на самом деле в Козьих Горах стоял не стройбат, а полк связи, командиром его был полковник Аренс (а не подполковник Арнес), который прибыл под Смоленск лишь в ноябре 1941 года. Естественно, защита ухватилась за эти несовпадения и, разматывая дело дальше, легко показала, что расстрел польских офицеров немецкими связистами обвинение доказать не сумело.

Почему так получилось, понять нетрудно. Девушкам при найме на работу как-то забыли представить командование полка и убедиться, что они правильно выучили фамилии и звания. Они, изъясняясь с завхозом на ломаном русско-немецком, постепенно узнавали какие-то имена, и что узнали, то и запомнили, а за два последующих года у них в голове всё ещё и изрядно перепуталось… Чекисты, допрашивавшие их осенью 1943 года, зафиксировали показания, остальное — не дело НКВД. Но прокуроры должны же головой думать, а если самим трудно, хотя бы с военными проконсультироваться! Ну какие хоть из строителей, хоть из связистов расстрельщики? В эти части набирали солдатиков «третьего сорта», без пяти минут нестроевиков. Оно конечно, огневая подготовка им была положена, но в армии и у повара ружье есть, однако если кто думает, что тому же повару (или связисту) можно приказать, и он профессионально перебьёт несколько тысяч человек из пистолета в затылок…