Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 103

А как социальный тактик он указал, что надо сделать для того, чтобы стать людьми: на базе общественной собственности на средства производства (то есть на базе политической власти трудящихся) обеспечить всестороннее политехническое образование молодых поколений и внедрять в жизнь общества все более совершенную высшую технику. И таким образом обеспечить все более возрастающие материальные и духовные потребности всех честных членов общества.

Собственно, это было развитие двух наиболее известных социальных формул Ленина: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны» и «Учиться, учиться и учиться!».

Сталин и в этом оказался умным, осмысленным, творческим и наиболее выдающимся учеником Ленина, который, в свою очередь, был наиболее выдающимся учеником Маркса.

КАК ЭТО ни грустно, в отношении Сталина оказалась верной — но лишь в некотором, что тоже грустно, смысле — есенинская строчка: «Лицом к лицу лица не увидать/Большое видится на расстоянье»…

Как много близких сотрудников Сталина, в целом к нему внутренне лояльных, сумели увидеть все величие, всю мощь и всю правоту Сталина лишь через годы — когда Сталина давно не было, а созданную под его руководством державу похабили хрущевщина, а потом — брежневщина.

В реальном масштабе времени, при живом Сталине, они нередко ворчали, что Сталин тут не прав, там не так делает, там слишком придирчив…

С начала 50-х годов они были недовольны, что Сталин все меньше работает, все меньше занят делами, а дела накапливаются и т.д

Но вот Сталина не стало — его очень своевременно для всей всесоюзной сволочи убрала высшая часть этой сволочи… Ну и на что же оказались способны сотрудники Сталина — широкий их круг, то есть Президиум ЦК, ЦК и ЦКК, союзные министры и т. д.?

Сталинский «пресс» был снят, но что — вдруг забила ключом энергия и инициатива в высшей руководящей среде?

Скажем, родник…

Был придавлен камнем, камень убрали. И сразу потекла чистая родниковая вода.

Так где же была эта живительная вода?

Энергией лучился Берия, лишь он один фонтанировал идеями и инициативами. Но у соратников Сталина хватило «ума» через четыре месяца устроить антибериевский заговор и избавиться от Берии, вместо того чтобы поддержать его, поняв, что страну должен везти дальше «тандем» Берия — Маленков…

Без Сталина его соратники, даже самые крупные и толковые, в считаные месяцы пропустили вперед, в «лидеры», откровенного шарлатана Хрущева! А он тоже в считаные месяцы исчерпал все резервы мимикрии, так выручавшие его при Сталине, не сумев разобраться в «Мыкыте».

Одно время был в ходу каламбур: «Да, был культ личности, но была ведь и личность».

Личность действительно была.

Но был ли культ?

В подготовленном к Октябрьскому 1964 года пленуму ЦК докладе Президиума ЦК КПСС приводились следующие цифры и делался следующий вывод:

«…Портретов Сталина за 1952 год в «Правде» было опубликовано всего шесть, а портретов тов. Хрущева только за 1964 (неполный. — С.К.) год опубликовано в той же газете 147. Вот вам и пример истинного борца против культа!..»

Так где культ-то?

Арифметика-то не подтверждает!

Откровенный держиморда Хрущев, в отличие от Сталина органически не способный на обсуждения и не терпевший дельных возражений, под влиянием начинавших вертеть им агентов-референтов влияния уже зимой 1954 года столкнул страну на путь целинной авантюры. Она в считаные годы подорвала советское сельское хозяйство вместо его подъема, запланированного Директивами XIX съезда ВКП(б) — КПСС — последнего, подготовленного при участии Сталина.

Средства, которые должны были и могли восстановить разрушенное, но так и не восстановленное до конца великорусское, украинское и белорусское село, были развеяны целинными ветрами.

Те же, собственно, государственные деятели, которые со Сталиным, под его рукой, не всегда имея должный опыт, умели конструктивно и эффективно решать поставленные перед ними Сталиным задачи, без Сталина не сумели обеспечить, хотя имели уже богатейший опыт руководства, дальнейшего подъема и развития социализма как новой социально-экономической системы.

Почему?

Что ж, кроме всего прочего, и потому, что пигмеи-хрущевцы сумели обыграть и опередить титана…

Но разве от этого их масштаб увеличивается?

И разве титан перестает быть от этого титаном?

Дочь Сталина, уехав из СССР, написала очень неровную и нередко неправдивую книгу «Двадцать писем к другу». Но о многом она написала так, как оно и было. И вряд ли она сама поняла, что наиболее сильным и правдивым местом в ее книге оказалось описание того эпизода, когда шестнадцатилетняя Светлана 28 октября 1941 года вернулась из Куйбышева и оказалась у отца в убежище в Кремле, где собрались на совещание люди, висели карты, по которым военные докладывали Верховному обстановку на фронте… Вот этот эпизод:

«Отец не замечал меня, я мешала ему…

Наконец, он заметил меня, надо было что-то сказать… «Ну, как ты там, подружилась с кем-нибудь из куйбышевцев?» — спросил он меня, не очень думая о своем вопросе. «Нет, — ответила я. — Там организовали специальную школу из эвакуированных детей, их много очень», — сказала я, не предполагая, какова будет на это реакция. Отец вдруг поднял на меня быстрые глаза, как он делал всегда, когда что-либо его задевало: «Как? Специальную школу?» — Я видела, как он приходит постепенно в ярость. «Ах вы, — он искал слова поприличнее, — ах вы, каста проклятая! Ишь, правительство, москвичи приехали, школу им отдельную подавай!..» Он был уже в гневе, и только неотложные дела и присутствие других отвлекли его от этой темы…»

Вот он — ключ к будущему краху великой державы, Каста!

Далее Аллилуева написала тоже правдиво, безжалостно точно:

«Он был прав — приехала каста, приехала столичная верхушка…

Но поздно было говорить о касте, она уже успела возникнуть и теперь, конечно, жила по своим кастовым законам.

В Куйбышеве, где москвичи варились в собственном соку, это было особенно видно. В нашей — «эмигрантской» — школе все московские знатные детки, собранные вместе, являли собой столь ужасающее зрелище, что некоторые местные педагоги отказывались идти в классы вести урок. Слава богу, я училась там одну лишь зиму и уже в июне вернулась в Москву».

Нравственные уроды благополучно пережили войну и набрали силу уже после смерти Сталина, При Сталине не они и не их папаши определяли главный нерв жизни — если бы было так, то мы не смогли бы выстоять, победить и затем восстановить и развить страну.

Но уже при Сталине возникала гнилая «элита»…