Злой город - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Силлов cтр.№ 53

Конечно, было жаль алмас, вскрывшую своей громадной дубиной ворота не одной крепости. Но в последнее время она стала слишком беспокойной. Все чаще и чаще раздавался из железной кибитки заунывный вой, переходящий в яростный рев. И все реже видел Субэдэ страх в ее глазах, когда открывал тяжелую дверь кибитки. Что ж, алмас выросла и, наверное, помимо живой крови ей, как и любому другому живому существу, потребовался детеныш. Свой детеныш, которого можно кормить и защищать. Так что, может быть, оно и к лучшему. Вряд ли Субэдэ смог бы найти ей самца.

Он хмыкнул.

Разве что можно было попробовать знаменосца с серебряной челюстью втолкнуть в железную кибитку – вдруг в темноте сошел бы за взрослого самца алмасты? Но теперь уж поздно…

Зато сейчас Субэдэ знает, с каким противником столкнулся. И что этот противник может противопоставить ему.

А может он многое. Неожиданно слишком многое. Да и все ли свои военные хитрости выложили защитники Злого Города? Еще предстоит думать. Много думать для того, чтобы найти их слабое место…

Где-то там, впереди, под холмом, на поле, усыпанном железными шипами, в темноте ползали пленные урусы, взятые в маленьких селах и больших городах и дожившие до сегодняшнего дня. Ползали, натыкаясь руками на заточенные острия, собирая их в холщовые котомки и собственными животами проверяя, не осталось ли где на земле смертоносной железки. Потому как знали приказ Непобедимого – за каждый оставленный на поле шип трое из хашара лишатся головы. Страх и жадность – вот единственное, что управляет людьми в этом мире. Но страх всегда будет впереди жадности…

Его плеча осторожно коснулась чья-то рука. Субэдэ резко обернулся.

Сзади в почтительном поклоне застыл молодой кебтеул.

«Плохо. Очень плохо, – подумал Субэдэ. – Задумался настолько, что не услышал шагов. Что шагов – голоса не услышал. Вряд ли он осмелился бы дотронуться до Непобедимого, не окликнув. Проклятый урусский город! Так и подкравшегося сзади убийцу недолго проворонить…»

– Что тебе нужно? – отрывисто бросил Субэдэ.

– Простите, что потревожил ваш покой, – вновь поклонился кебтеул. – Но от великого хана Бату прибыл вестник, который сообщил, что хан посылает вам своего шамана и звездочета по имени Арьяа Араш, дабы он помогал в осаде города.

Субэдэ зло усмехнулся:

– Для помощи в осаде мне сейчас особенно необходим подсчет звезд на небе.

– Это воля хана… – растерянно проговорил кебтеул.

– Ладно, – бросил Субэдэ. – Если это воля джехангира, то пусть звездочет считает свои звезды. Главное, чтобы не лез под руку.

Фигура в шаманском одеянии возникла из темноты, словно сотканная из предутреннего тумана. Короткополый халат из шкуры белого тарпана облегал сморщенную, обожженную солнцем и высушенную степными ветрами фигуру, словно молодая кора березы, обернутая вокруг корявого карагача. С халата свисало множество плетеных разноцветных жгутов, к концам которых были привязаны сотни различных подвесок – медных бубенцов, лоскутов звериных шкур и человеческой кожи, костей – иногда с остатками почерневшего мяса, а также множества деревянных и каменных изображений людей, сабдыков [114] , лусутов [115] и страшных чудовищ, названия и имена которых знал, наверное, только сам шаман.

– Я умею не только считать звезды, непобедимый Субэдэ-богатур, – скрипучим голосом проговорил Арьяа Араш. – Прикасаясь к сердцевине Мирового дерева Тургэ, я могу видеть судьбу народов на много веков вперед.

– Мне сейчас не надо знать судьбу на века вперед, шаман, – раздраженно бросил Субэдэ. – Но я был бы рад узнать, откуда у диких урусов появился огонь колдунов проклятого племени чжурчженей, тайну которого они унесли с собой в могилу.

Шаман пожал плечами.

– Ты уничтожил народ чжурчженей. Но иногда проще уничтожить народ, чем то, чего он достиг своим разумом.

Субэдэ поморщился.

– Благодарю тебя, звездочет джехангира, за мудрые мысли. А теперь проваливай куда-нибудь подальше, чтобы я тебя не видел до конца осады. И после нее желательно тоже.

Шаман поклонился. Звякнули бубенцы на его одежде, зловеще, словно рассерженные змеи, зашуршали веревочные жгуты.

– Воля твоя, Непобедимый. Но если я все-таки тебе понадоблюсь, ты сможешь найти меня в моей юрте.

Шаман повернулся – и словно растворился в сизом ночном тумане.

Кебтеул с тревогой смотрел то в темноту, то на неподвижную спину Субэдэ и ждал неминуемого. Вот-вот прилетит из непроглядной темени страшное проклятие и скорчится, и отпадет, словно хвост ящерицы, рука Непобедимого, высохнет и переломится нога, и превратится он в уродливого степного демона-чуткура, питающегося людскими душами…

Но нет. Субэдэ продолжал сидеть неподвижно. Кебтеул затаил дыхание и прислушался. Ни дыхания, ни шороха. Лишь слева под холмом потрескивал невидимый костер ночной стражи да у стен крепости подвывал обнаглевший волк, радуясь нежданному изобилию. А может, шаман обратил Непобедимого в каменного онгона, вместилище умершей души? Ведь говорят, что душу Субэдэ забрали чжурчженьские колдуны, дав взамен вечную молодость и великую силу…

Приказ прозвучал словно удар плети:

– Минган-богатуров [116] ко мне!

Кебтеул вздрогнул. Голос пришел из ниоткуда, словно и вправду его отдал не человек, а каменный онгон, способный говорить лишь через подвластных ему дыбджитов [117] . Пересилив мистический ужас, кебтеул бросился вниз с холма – кто бы ни отдал приказ, отдан он был голосом Субэдэ. Но уж лучше схлестнуться в битве с сотней урусов, чем ночью стоять рядом с живым онгоном…

Субэдэ ждал недолго. Кебтеул оказался резвым малым.

Почти одновременно с разных сторон холма раздался стук копыт. Через несколько мгновений перед ним склонились в поклоне десять богатуров – сердце и скелет его тумена.

– Мы ждем твоих приказов, Непобедимый!

Десять голосов слились в один. Но также единодушны ли сейчас начальники сотен, говорящие одновременно одинаковыми словами? Словам можно и научиться…

Субэдэ внимательно ощупал взглядом каждого. Потом прикрыл единственный глаз и, мысленно вырастив десять невидимых рук из собственной груди, коснулся впадин между ключиц богатуров и, раздвинув кожу и плоть, дотронулся до комочков пульсирующей серой массы.

Словно почувствовав незримое прикосновение, воины одновременно замерли. Но Субэдэ не собирался причинять им вреда. Он лишь удовлетворенно улыбнулся про себя – в душах его сотников не было изъяна, все они были готовы умереть, прославляя имя… джехангира Бату? Великого Кагана Угэдея?