Будет ли революция в России? - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Кунгуров cтр.№ 113

Допустим, что жизнь все же самозародилась и эволюционировала в более-менее сложные формы. Ее дальнейшее развитие еще более ужесточает требования к условиям внешней среды. Если споры некоторых грибов или бактерии способны выживать при сверхнизких или сверхвысоких температурах, переносить полное отсутствие кислорода (то есть теоретически могут быть перенесены на другие планеты с обломками метеоритов), то даже примитивные животные и растения могут погибнуть при рядовой планетарной катастрофе. Например, это произойдет в случае значительного изменения химического состава атмосферы, вызванного возросшей геологической активностью, или существенного похолодания климата. Что же касается высокоразвитых животных, включая человека, то их эволюцию может в любой момент прервать малюсенький по космическим меркам метеорит диаметром в 5 км. Если он шваркнет в Антарктиду, то, возможно, это не так страшно, но если он упадет куда-нибудь в Сахару, то поднимет в воздух гигантское количество пыли, которая сделает воздух слабопроницаемым для солнечных лучей на несколько лет. Этого может стать вполне достаточно для того, чтобы разразилась глобальная экологическая катастрофа, и человек, даже если не успеет умереть от холода, сдохнет от голода, так как все пищевые цепочки будут безнадежно нарушены, вследствие гибели многих видов растений и животных, не способных впадать в состояние длительного анабиоза. Учитывая, что такого рода катаклизмы происходят регулярно, чему свидетельством служат особенности геологического строения Земли, становится очевидным, что шансы у Природы успеть создать высокоразвитые формы жизни в естественных земных, или аналогичных земным условиях, практически отсутствуют.

Это достаточно веская причина, чтобы Природа создала инструмент преодоления зависимости Жизни от неживой природы, от всякого рода механических случайностей, наделив человека разумом. Разум человека способен эволюционировать в миллиарды раз быстрее его тела благодаря накоплению знаний об окружающем мире. Поэтому человек оказывается способен предвидеть грядущую планетарную катастрофу и предотвратить ее. Скажем, астрономы, сопоставив траектории движения небесных тел, могут точно определить в пространстве и времени точку неминуемой встречи нашей планеты с метеоритом, могущим пробить тонкую земную кору и вызвать такой силы взрыв, который разорвет Землю на части. Можно предположить, что доставка на несущее угрозу небесное тело при его приближении к Земле мощного ядерного заряда и подрыв его способны «размельчить» метеорит до размеров неопасной для планеты пыли, сгорающей при соприкосновении с плотными слоями атмосферы.

Подобных сюжетов для Голливуда можно придумать еще множество, но это не такая уж и фантастика. Рекомендую посмотреть серию документальных фильмов ВВС о Вселенной, чтобы составить представление о наших самых ближайших космических перспективах. Жизнь планет, как физических тел, не вечна, и они неминуемо гибнут, предварительно превратившись в холодный кусок камня или облако раскаленной плазмы. Человек же потенциально способен преодолевать расстояния между планетами, перенося на них Жизнь, что позволяет сделать процесс эволюции биосферы непрерывным. И никто кроме человека совершить подобное не в силах.

В этой связи интересно поразмышлять о том, является ли планета Земля родиной человека. Принимая во внимание состояние современного homo sapiens, в это слабо верится. От естественной, то есть животной среды обитания, человек оторвался относительно недавно — порядка тысячи лет назад, да и то не повсеместно. Однако мы находим человека, лишенного толстой шкуры и шерсти на теле. Если он был создан земной Природой, то почему она забыла дать ему столь практичный покров, который имеют абсолютно все сухопутные и морские млекопитающие на всех широтах, во всех климатических зонах? В итоге получается, что естественный ареал обитания человека ограничен тропическими лесами, где достаточно тепло, чтобы не мерзнуть и достаточно тенисто, чтобы заживо не зажариться на солнце. Но даже там шерсть не помешала бы, чтобы защитить от тех же комаров, муравьев и прочих кусачих и далеко не безобидных тварей.

Способность к бегу не дает человеку возможности убежать ни от одного опасного для него животного, включая неуклюжего на вид бегемота. Зубы и челюсти у него слишком слабы, чтобы питаться необработанным мясом, нежные когти и очень хилые мышцы не позволяют добыть мясо тем способом, каким охотятся все прочие хищники. Таким образом, в естественной среде обитания человек может рассчитывать почти исключительно на растительную пищу, которой, как ни странно, достаточно бедны тропические леса. Человек просто поразительно уязвим, но при этом мы наблюдаем еще более удивительный факт — он не участвует ни в одной пищевой цепочке, всегда и везде находясь на ее вершине. Все известные нам хищники почему-то совершенно не замечают слабого и уязвимого человека, не желают включать его в свой рацион и приспосабливаться для охоты на него (исключение представляют разве что хищники из семейства кошачьих — будучи голодными, они без раздумий нападают на человека, но обычно все же предпочитают держаться от него подальше). Это является веским, хоть и не прямым доказательством того, что на планете Земля человек появился сравнительно недавно, чтобы его присутствие было в полной мере воспринято другими животными. Homo sapiens в экосистеме Земли — единственное лишнее звено. Исчезни он, и на весь остальной животный и растительный мир это не окажет ровным счетом никакого влияния. Исчезновение дождевых червей будет катастрофой, а исчезновение человека пройдет совершенно безболезненно для планеты.

А как же тогда быть с гипотезой (которую ошибочно именуют теорией) о происхождении человека от обезьяны? Прямых доказательств этому нет, причем отсутствие доказательств в данном случае можно считать косвенным подтверждением версии о нашем внеземном происхождении. Связующее звено между высокоразвитой обезьяной и примитивным человеком начисто отсутствует. От австралопитека до архантропа в течение 20 миллионов лет эволюция идет вроде бы гладко и постепенно, однако последние 30–40 тысяч лет антропогенеза — белое пятно эволюции. В это время бесследно исчезают все известные нам виды человекообразных обезьян, и буквально ниоткуда появляется кроманьонец, имеющий столь колоссальные отличия от своих предполагаемых предков, что объяснить их приобретение естественным ходом эволюции вряд ли возможно. Если же допустить, что современный человек произошел от обезьяны, трудно понять, почему он в сто раз менее ловкий и значительно менее сильный — выходит, что в процессе эволюции он физически деградировал по сравнению со своими предполагаемым предком. Но при этом кисти его верхних конечностей фантастически развиты, хотя в естественной природной среде обитания ни обезьяне, ни человеку тонкая моторика пальцев совершенно не требуется.

Внеземное происхождение человека не обязательно означает то, что из далекого космоса прилетела тарелка, из которой выскочили сапиенсы и разбрелись по лесам, после чего в течение нескольких поколений они, будучи оторваны от своей родительской цивилизации, одичали и утратили высокие культурные навыки. Вполне правдоподобной выглядит гипотеза о создании человека, что называется, в лаборатории. Например, высокоразвитые гуманоиды использовали ка-кой-либо вид обезьян, как генетическое сырье, искусственно изменив наследственность некоторых особей, причем изменения носили целенаправленный характер, касаясь в основном центральной нервной системы, или даже только высшей нервной деятельности, не вторгаясь значительно в общий процесс обмена веществ. Это вполне рационально, ибо избавляет создателей человека от длительной работы по адаптации разумных пришельцев к земным условиям обитания. Вероятно, внешние условия на обитаемых планетах настолько отличаются, что естественная адаптация просто невозможна, например, в случае разности их масс, силы гравитационного поля, химического состава атмосферы или давления атмосферного столба. Это может быть еще более сложно, чем адаптировать глубоководного ската, способного выдерживать адское давление десятков метров океанской толщи, к обитанию на хорошо прогреваемом мелководье Волжской дельты