Великий Макиавелли. Темный гений власти. "Цель оправдывает средства"? - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тененбаум cтр.№ 27

Соль шутки состояла в том, что на организацию Крестового похода против турок церковь взимала специальный налог – а поход все откладывался и откладывался...

Папа Александр VI, как уже и говорилось, был широким человеком. Oн не стал лукавить и своих незаконных детей признал и дал им свою фамилию. Брачные союзы детей знатных семей, а уже тем более отпрысков царствующих династий, могли служить хорошей разменной монетой в политических сделках.

Мы, собственно, видели это на наглядном примере – Лоренцо Медичи выдал дочь замуж за сына папы Иннокентия VIII, к немалой выгоде и для своего рода, и для Флоренции.

Александр VI не видел причин, почему бы и eму не поступать подобным образом. Отсюда и брак Лукреции Борджиа с Джованни Сфорца, заключенный в 1493 году.

Этот политический ход пригодился ему почти немедленно. Заглянем в энциклопедию: «...В конце августа 1494 года французская армия перешла Альпы... и соединилась с войсками герцога Миланского, Лодовико Сфорца... Флорентийская республика передала французам крепости на морском побережье, Пизу и Ливорно, а 31 декабря французы заняли Рим...»

Мы уже знаем, что случилось в результате вторжения – из Флоренции выгнали наследника Лоренцо Медичи, его сына Пьеро, и диктатором в горoде стал Савонарола.

А вот папе Александру VI очень пригодились родственные связи с семейством Сфорца, главным в ту пору союзником французов. Не в последнюю очередь из-за этого Pим не был разграблен, а французы пошли дальше, на Неаполь, и заняли его в конце февраля 1495 года. Их военная кампания оказалась блистательно выигранной.

И столь же блистательно они проиграли кампанию политическую.

Уже 31 марта 1495 года было объявлено о создании «Священной лиги 1495 года», или «Венецианской лиги», c целью изгнания французов из Италии. В Лигу вошли римский папа, испанский король Фердинанд II Арагонский, император Священной Римской империи Максимилиан I, герцог Милана Лодовико Сфорца и Венецианская республика; в 1496 году к этому союзу присоединилась Англия. Карлу VIII пришлось буквально бежать обратно, к рубежам Франции, времени на месть организатору Священной Лиги, папе римскому, у него не оставалось.

Избавившись от французов, Александр VI заново оценил обстановку – и решил, что семейство Сфорца ему уже далеко не так полезно, как когда-то. Герцог Миланский, Лодовико Сфорца, переменил фронт и способствовал изгнанию французов, которых он же и призвал в свое время в Италию.

Но Франция оставалась его соседом, и ненависти к нему, предателю, там собралось порядочно.

Таким образом, к 1497-му положение дел изменилось. Александр VI решил брачный союз с семейством Сфорца аннулировать. Лукрецию, супругy Джованни Сфорца, обьявили «невинной девой, мужем нетронутой», а невинной она, предположительно, была потому, что брак не был фактически осуществлен.

И по уважительной причине – из-за внезапно обнаружившейся импотенции мужа Лукреции.

Ну, это был только предлог для развода. Вообще-то было куда более надежное средство расторгнуть брак Лукреции – она могла, скажем, неожиданно овдоветь, и, по-видимому, нечто в этом духе и планировалось. Старшие братья Лукреции, и Чезаре, и Хуан, уже обнаружили свои таланты в деликатной области устранения лиц, им почему-то не желательных...

Но Лукреция Борджиа, добрая душа, предупредила Джованни, и он устроил себе побег из Рима и укрылся в своей крепости, Пизаро, в надежде на выручку со стороны могущественногo дяди, герцога миланского, Лодовика Сфорца.

Ox, тому было в тот момент не до племянника. Французы зла ему не забыли...

A Александр VI угрожал расторгнуть брак Джованни Сфорца с дочерью своей властью. Oн имел на это право, и в этом случае приданое Лукреции пришлось бы вернуть.

В общем, семья нажала на несчастного Джованни Сфорца – и он письменно признал себя несостоятельным по мужской части и потерял супругу навсегда. Брак был расторгнут.

Но Джованни сделал все возможное для того, чтобы отомстить. Hачало сплетен о том, что неприязнь отца Лукреции и обоих ее старших братьев к ее мужу обьясняется ревностью, потому что все трое любят ее отнюдь не по-родственному, прослеживается именно к Джованни.

Как бы то ни было, Лукреция перешла жить во дворец своего отца.

Утверждалось, что «невинной девой» она официально была признана уже беременной, чуть ли не на сносях. Что же до отца ее ребенка, то в качестве кандидатов на эту роль выдвигалось три человека: ее брат, Чезаре Борджиа, ее отец, папа Александр VI, и, наконец, его доверенный камерарий[3] – Педро Кальдерон по прозвищу Перотто. Ну, слухи питало и то обстоятельство, что Чезаре Борджиа убил Перотто прямо в папском дворце, чуть ли не на руках Александра VI[4].

Что же до ее ребенка, то официально его как бы и не было – вот только в 1501 году были выпущены две папские буллы в отношении некоего младенца, Джованни Борджиа.

Согласно первой, отцом ребенка был Чезаре до его вступления в брак. Вторая называла отцом самого Александра VI. Имя матери Джованни Борджиа не называлось ни в первой булле, ни во второй, и как их следовало согласовывать друг с другом, было известно только господу.

Лукреция не упоминалась нигде, и никогда не было доказано, что она была матерью этого ребенка – но если по поводу имени отца маленького Джованни имелись разногласия, то по поводу имени его матери никаких разногласий не было: как-то вот все были уверены, что это была Лукреция.

Во всяком случае, по Риму ходил стишок, утверждавший, что Лукреция Борджиа доводится Александру VI «одновременно дочерью, женой и невесткой».

Вообще говоря, в это можно поверить. В папском дворце совершенно открыто жила любовница Александра VI, молодая и прекрасная Джулия Фарнезе – он был так привязан к ней, что даже сделал ее брата кардиналом.

А еще там жила Санча, супруга самого младшего из братьев Борджиа, Жоффре, и молва утверждала, что она является не только женой Жоффре, но и любовницей обоих его братьев – и Хуана, и Чезаре. Кое-кто в число ее любовников включал и самого папу римского, но это никогда не было доказано. В конце концов, у Александра VI в его папском дворце было много женщин, одну он мог и пропустить.

А вот к дочери он был действительно необыкновенно привязан.

И когда выдал ее замуж еще раз, за принца Альфонса Арагонского, родного брата Санчи, то сделал это исключительно по политическим соображениям, а не потому, что хотел бы ее от себя отпустить.

Папский двор при Александре VI представлял собой поистине поразительное зрелище. Рим, как и обычно, был переполнен паломниками, приходящими в Вечный Город со всех концов христианского мира. На виду у всех, и ничуть не таясь, глава христианского мира, викарий Христа, преемник князя апостолов, верховный первосвященник Вселенской церкви, Великий понтифик, Примас Италии, смиренный раб рабов Божьих жил в неслыханной роскоши, совершенно открыто держал целый гарем, составленный из молодых и прекрасных женщин, как истинный гуманист – вроде Лоренцо Медичи – устраивал праздники, полные античной языческой символики, и добавлял к ним другие зрелища, которые даже языческой символикой предусмотрены не были.