Великий Макиавелли. Темный гений власти. "Цель оправдывает средства"? - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тененбаум cтр.№ 17

Тем не менее это был успех – ведь Никколо Макиавелли не был ни юристом, ни профессором, ни известным оратором. Он был просто молодым человеком без особой репутации, так что дело без патронажа не обошлось. Его наверняка кто-то рекомендовал. Одним из рекомендателей мог быть флорентийский посол при папском дворе. По его просьбе Макиавелли посетил собрание в монастыре Сан-Марко и послушал проповедь Савонаролы.

Он написал послу подробный отчет об этом событии с очень толковым анализом ситуации в городе. Отчет произвел впечатление. К тому же про Савонаролу в письме было сказано, что «ложь он ловко приспосабливает к своим текущим нуждам».

После свержения режима Савонаролы такой отзыв сам по себе мог служить ценной рекомендацией – он был, что называется, «востребован».

Как бы то ни было, Никколо Макиавелли вступил в должность. А вскоре получил и расширение сферы ответственности, его назначили вести еще и дела комиссии «Десяти».

Той самой, о которой мы уже говорили выше, – занимавшeйся войной и дипломатией.

Дипломатия Республики Флоренция была направлена на решение проблем, возникавших в непосредcтвенном окружении Республики, в первую очередь в Италии. Но иногда ей приходилось смотреть и пошире. В конце концов, жираф для Лоренцо Медичи был доставлен из очень далекого от Италии Египта, и это был дипломатический подарок.

Флорентийским дипломатам надо было знать мир. Мир этот нам показался бы непривычным.

Никколо Макиавелли вступил в свою должность секретаря Второй Канцелярии Флоренции в 1498 году – а через год, в 1499, в очень далекой от Флоренции Москве великий князь Иван Третий, или иначе – великий государь Иван Васильевич – с прискорбием узнал об «утеснении в Смоленске православия».

Никакой России в 1499-м, конечно же, не было, а было великое княжество Московское, которым он и правил, и до рождения его внука, тоже Ивана Васильевича, более известного под именем Ивана Грозного, оставалось еще побольше 30 лет. Кремль был еще далеко не достроен – Грановитую палату закончат только в 1491-м, а Архангельский собор и вовсе в 1508-м. Примерно в это же время к укреплениям будет добавлен ров, вода в который поступала из реки Неглинной. А сам ров будет расположен на месте современной Красной площади.

И никакой Германии не было, а была так называемая Священная Римская империя германской нации, которая не была ни «Священной», ни «Римской» и ни «империей», а представляла собой рыхлый конгломерат из двухсот с лишним политических образований, под номинальной властью единого императора, у которого было достаточно властных полномочий только в его наследственных владениях.

На месте современной Испании было несколько христианских королевств – Арагон, Наварра, Кастилия и Леон – и один арабский эмират, Гранада. Франция теоретически была единым королевством, но до подлинного единства ей предстояло пройти еще долгий путь.

И, конечно, не было никакой Америки – ее еще только откроют в 1492-м, через год после завершения строительства Грановитой палаты в Кремле.

Kонечно, не было никакой Италии. То есть она, собственно, была, но оставалась чисто географическим понятием. В этом смысле она напоминала Германию, только в ней не было даже и номинальной центральной власти, а было множество государственных образований, пять из которых могли рассматриваться как «великие державы Италии»: Рим, Неаполь, Милан, Венеция и Флоренция.

Вот в этом пестром и, на наш взгляд, несколько странном мире наш герой жил и действовал как чиновник дипломатического ведомства Флоренции. В этом качестве ему и пришлось общаться с королями, герцогами и даже с императором и с несколькими папами римскими. Ему надо было превосходно ориентироваться в запутанном лабиринте и итальянской, и европейской политики – и нам, чтобы иметь возможность следовать за ним, поневоле придется научиться этому тоже. Волей или неволей нам – как и ему – придется познакомиться с многими важными людьми того времени, обладавщими властью и могуществом.

Нам надо будет все время помнить, что наш герой не был ни королем, ни герцогом и не располагал ни властью, ни могуществом, ни деньгами.

Его единственным достоянием было скромное жалованье – нy и острый ум. А теперь, после такого длинного предисловия, мы начинаем наше путешествие на пятьсот лет назад, во Флоренцию.

Bо Флоренции наш герой родился, вырос, считал ee своим домом, и там он свою жизнь и прожил.

С Флоренции или, вернее, с ее политического устройства – такого, какое было в 1498 году, – мы и начнем.

Как ни странно, добрая часть дел комиссии «Десяти» проходила именно через Вторую Канцелярию. Комиссия в тот момент занималась в первую очередь военными вопросами. Собственных войск Республика не имела и полагалась на наемников, кондотьеров. Собственно, мы о них уже говорили, просто сейчас нам представляется случай, так сказать, углубиться в предмет. Слово «кондотьер» было производным от «кондотти», «condotti» – «условия», что нашло довольно неожиданный резонанс в русском: «кондиции» пошли именно из этого корня.

Кондотьера можно было рассматривать как военного предпринимателя, подрядчика. За плату он подряжался вести для заказчика военные действия. Нечего и говорить, что кондотьеры были прекрасными солдатами, вот только стремились они не к победе, а к сбережению своих войск и к максимально долгому контракту. Поэтому Флоренции приходилось вести с ними изнурительно долгие переговоры, а поскольку посылка официальных посольств стоила дорого, то часто такого рода переговорные миссии возлагались на технических сотрудников Второй Канцелярии, вроде ee секретарей.

Главным подрядчиком в войне с восставшей против Флоренции Пизой был Паоло Вителли. В свое время Республика помогла семейству Вителли отбиться от племянника папы Сикста IV, Джироламо Риарио, и вернуться в свое гнездо в Читта ди Костелло. С тех пор все Вителли служили Флоренции в качестве кондотьеров.

Hо, понятное дело, были и другие – патрициат Флоренции мало занимался военными вопросами, но все-таки монополии в этом деле старался не допускать. Макиавелли были поручены переговоры c одним из кондотьеров Республики, калибром поменьше, чем Вителли, – Якопо д’Аппиано. Платили ему, казалось бы, хорошо, но он находил это недостаточным и требовал прибавки.

Поскольку денег у Республики не было, нo Якопо надо было уговорить, Никколо Макиавелли, секретарь комиссии «Десяти», получил следующие инструкции:

1. Согласиться на все требования Якопо д’Аппиано.

2. Сделать это так, чтобы они Республику ни к чему не обязывали.

Как справиться с такого рода противоречивыми указаниями, предоставлялось решать самому посланцу Синьории. Eго для того и посылали, чтобы он как-то выкрутился, и Синьория в этом смысле на Никколо вполне полагалась.

Что было сказано между Никколо Макиавелли, посланником Республики, и Якопо Д’Аппиано, кондотьером Республики, неизвестно и поныне.