Смертоносный экспорт Америки - демократия. Правда о внешней политике США и многом другом - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Блум cтр.№ 72

Интересно знать, насколько жестким был бы Эл Гор на посту президента по отношению к корпорациям, которые ежедневно, круглосуточно сталкиваются с дилеммой между нанесением вреда окружающей среде и нанесением вреда своей прибыли. Он был вице-президентом в течение восьми лет и имел все полномочия оказывать давление на корпорации, побуждать Конгресс на принятие более жесткого экологического законодательства и просвещать общество по более фундаментальным темам, чем избавление от плохих привычек. Но что конкретно он сделал?

Мог ли Альберт Гор избраться без денег корпораций? Сколько средств попало бы на счета его предвыборной кампании, отстаивай он развитие бесплатного, субсидируемого государством общественного транспорта, поездов, автобусов, паромов и прочего? Вот что положило бы начало небывалому, беспрецедентному сокращению загрязнения воздуха.

Вот что пишет Майкл Клэр (Michael Klare), преподаватель курса «Исследование проблем мира и международной безопасности» в Гэмпширском колледже штата Массачусетс в 2007 году:

«Шестнадцать галлонов нефтепродуктов — столько в среднем в день расходует один американский солдат в Ираке и Афганистане, когда его перевозят на бронеавтомобилях «Хамви», танках, грузовиках и вертолетах; в это количество входит также топливо для боевых вылетов авиации. Умножьте эту цифру на количество солдат: 162 тысячи в Ираке, 24 тысячи в Афганистане и 30 тысяч в прилегающих районах, включая моряков на борту американских военных кораблей в Персидском заливе. Итого ежедневный расход в ходе боевых действий США на Ближнем Востоке — примерно 3,5 млн галлонов. Умножьте это на 365 дней в году, и вы получите 1,3 млрд галлонов. Это больше, чем ежегодное потребление жидкого топлива такой страны, как Бангладеш с населением 150 млн человек. И это еще не все, что тратит Пентагон в зоне боевых действий» [328] .

Вооруженные силы Соединенных Штатов с их многочисленными военными базами и бесконечными войнами за многие десятилетия оставили после себя смертельное токсичное наследство. С момента применения химического агента «Орэндж» во Вьетнаме в 1960-е годы и до использования открытых ям с горючим на американских базах в Ираке и Афганистане в XXI столетии бесчисленное количество местных жителей потеряли здоровье или погибли. А между этими двумя периодами в 1990 году мы могли прочитать в пространной статье на данную тему в газете «Лос-Анджелес таймс» следующее:

«Американские военные сооружения загрязнили питьевую воду острова Гуам в Тихом океане, сливая тонны токсичных химикатов в залив Субик на Филиппинах, спуская канцерогенные вещества в водные источники на курортах Германии, изрыгая тонны сернистого угольного дыма в небо над Центральной Европой и выкачивая в океаны миллионы галлонов канализационных стоков» [329] .

Сравнимый вред окружающей среде вооруженные силы наносят в районах размещения военных объектов на территории самих Соединенных Штатов [330] .

Когда я предлагаю резко снизить численность вооруженных сил, мне обычно возражают:

— Америка останется беззащитной перед иностранным военным вторжением.

Как правило, я отвечаю так:

— Скажите мне, кто будет вторгаться? Какая страна?

— Что значит «какая страна»? Это может быть любая страна.

— Тогда ее легко назвать.

— Хорошо, любой из 200 членов ООН!

— Нет, я хотел бы, чтобы вы назвали конкретную страну, которая, как вы считаете, может вторгнуться на территорию Соединенных Штатов. Назовите только одну.

— Хорошо, Парагвай. Теперь вы довольны?

— Нет, скажите мне, почему бы Парагвай вторгся в Соединенные Штаты.

— Откуда мне знать?

Если этот милый диалог продолжается и далее, а я прошу оппонента сказать, какую численность войск должен иметь агрессор, чтобы оккупировать страну с населением более 300 млн человек.

Экономисты, которые защищают теорию постоянных кризисов капиталистической системы, теорию возникновения гипотетических пузырей с их лопанием, брызгами и мокрым следом, чаще всего ссылаются на «спрос и предложение» как окончательное объяснение и оправдание системы. Такой подход обеспечивает обезличенное, кажущееся нейтральным и вызывающим уважение, почти научное объяснение капризов свободного предпринимательства. Эти экономисты хотели бы, чтобы мы поверили в то, что причиной возникновения кризисов является не жадность, спекуляция, манипуляции или преступная деятельность, а что такое некорректное человеческое поведение перекрывает «спрос и предложение». Более того, это закон — «закон спроса и предложения». Вы же не хотите нарушать закон, не правда ли?

А кто автор этого закона? Конгресс, наш наследник британского парламента? Нет, не все столь банально зависит от человека. Они хотят, чтобы мы поверили, что он, этот закон, исходит от природы. И он фактически действует как неизменный закон природы. А нарушать его или пренебрегать им не безопасно.

На этом нас вырастили и воспитали. Но за последние годы в этой дамбе в неожиданных местах появились большие трещины. Так, в 2006 году, когда стоимость галлона бензина достигла трех долларов (очень высокая цена по американским меркам. — Прим. ред.), Сенат США обнародовал большой доклад под названием «Роль рыночной спекуляции в росте цен на нефть и бензин». Вот некоторые выдержки из него:

«Традиционные факторы спроса и предложения не могут полностью объяснить этот рост цен (на сырую нефть, бензин и т. д.). В то время как спрос на нефть в мире продолжает расти… глобальные предложения нефти растут еще более высокими темпами. В результате увеличились также глобальные наличные запасы нефти. Сегодня в США их хватит на восемь лет, а в странах (главным образом европейских), входящих в состав ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) — на 20 лет. Соответственно, необходимо изучить другие факторы, кроме спроса и предложения…

В последние годы крупные финансовые учреждения, хедж-фонды, пенсионные фонды, а также другие инвестиционные фонды вливали миллиарды долларов в товарно-энергетические рынки, чтобы использовать в своих интересах изменения цен или застраховаться против них. Поскольку основная часть этих дополнительных инвестиций поступает от финансовых учреждений и инвестиционных фондов, которые не используют товар как часть собственного бизнеса, Комиссия по торговле товарными фьючерсами (Commodity Futures Trading Commission, CFTC) дала определение этому явлению — спекуляция. Спекулянт, по утверждению Комиссии, — это тот, кто «не производит или не использует товар, но рискует собственным капиталом, торгуя фьючерсами на эти товары в надежде получить прибыль в результате изменения цен». Фактически, большие закупки спекулянтами фьючерсных контрактов на сырую нефть создали дополнительный спрос на нефть, подстегивая цену на будущую нефть в той же манере, как дополнительный спрос на непосредственную поставку физического барреля нефти подстегивает цены на наличном рынке… Хотя трудно количественно определить влияние спекуляции на цены, имеются существенные доказательства того, что большое количество спекуляций на текущем рынке вызвало значительный рост цен» [331] .