Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сатановский cтр.№ 54

Но обеспечив себе прочный тыл в главном вопросе, еврейскому лобби стоило идти навстречу в мелочах. К примеру, во время визита в Россию имело смысл включить в программу традиционную с незапамятных времен встречу с местными евреями, о которой всегда просила Национальная конференция в защиту советских евреев, безобидный и подчас полезный рудимент добрых старых времен противостояния сверхдержав, по привычке обивавший пороги на Капитолийском холме. «Нэшнл канференс» пережила страну, наименование которой составляло часть ее названия и, как и все американские организации времен холодной войны, оказалась практически без работы. Однако, как известно, а может быть, и неизвестно читателю, еврейские организации в диаспоре возникали и множились со скоростью, которую обеспечивали амбиции подраставших поколений активистов, но практически никогда не умирали. Всегда находился кто-то, готовый подхватить и нести падающее знамя – ради сохранения традиции, во имя амбиций, из личных сентиментальных соображений или просто неизвестно, чего ради.

Бороться за право выезда советских евреев в Израиль было бессмысленно – выезд из республик бывшего СССР был открыт для всех, и сотни тысяч их уезжали из стран, когда-то запертых за «железным занавесом». Ехали куда угодно: в Израиль и Соединенные Штаты, Германию и Канаду, Австралию и Новую Зеландию – времена «отказа» закончились, похоже, навсегда. Советский государственный антисемитизм зачах без прямой поддержки властей предержащих, что же касалось антисемитизма бытового, он существовал во всех странах, где были евреи, и во многих из тех, где их никогда не было. Культурной и религиозной жизни бывших советских евреев мешало только отсутствие денег и кадров: эмиграция выбивала в первую очередь социально активных. Как следствие заниматься борьбой за права евреев бывшего СССР было все труднее, тем более что российско-американские отношения отнюдь не были похожи на отношения советско-американские: «друг Борис» был обидчив и непредсказуем, но «друг Билл», в конечном счете, всегда находил с ним общий язык.

При всем том был СССР или его больше не было, существовали советские евреи или превращались в русских, украинских и белорусских, имелись у них проблемы или нет, приехавший в любую постсоветскую столицу – тем более в Москву, американский президент должен был поставить в графике ритуальную галочку и с евреями встретиться. По недалекому от истины представлению американской еврейской бюрократии, это могло «в случае чего» остановить негативные процессы, когда и если кто-нибудь из местных чиновников-недоброжелателей вздумал вернуть старые времена. Опять-таки для аппарата Белого дома эти встречи были столь традиционны, что проще было сохранить их, чем отменять и объяснять потом, что именно имелось – или не имелось в виду. Да и для руководства «Нэшенелов» полезно было лишний раз напомнить о своем существовании первому лицу страны во время «русского» визита. Знали бы разоблачители «еврейского заговора», чем на самом деле большую часть времени занимается таинственное и грозное еврейское лобби – эти «властители мира», согласно Протоколам сионских мудрецов, они повесились бы от тоски и разочарования.

Как следствие встреча с президентом США была высокой честью, причащение которой приятно грело в преддверии собственных президентских выборов: на дворе стоял 1996 год. Ельцин только готовился к битве с Зюгановым, «семибанкирщина» только-только формировалась, а Российский еврейский конгресс собрал под свои знамена всех, кого стоило собирать, и открыл свой первый офис с видом на Киевский вокзал в бизнес-центре «Рэдиссон-Славянской», любимого московского отеля дипломатов, ювелиров, гангстеров и американских президентов. Именно там и была назначена короткая, но, как было подчеркнуто, чрезвычайно важная встреча с Биллом Клинтоном. Поскольку, как на грех, в Москве отсутствовали разъехавшиеся по своим делам олигархи, входившие в президиум Конгресса, приглашены были все те, кто с точки зрения Госдепартамента, сотрудников американского посольства и сопровождающих визит «Нэшенелов», мог достойно представлять российскую общину, занимая соответствующий пост и сколь-нибудь владея распространенным в США английским языком. В итоге назначенной на обеденное время встречи ждали три политкорректно подобранные группы. Первую составляли лидеры враждующих между собой – как всегда и везде, еврейских общественных организаций. Вторую – раввины, украшением которых был ученый молодой красавец из приличной швейцарской семьи, деливший время между паствой, светской жизнью и политикой наподобие известного героя Дюма, который никак не мог понять, хочет ли он стать аббатом или мушкетером. Третью – два остававшихся на хозяйстве руководителя Конгресса: исполнительный вице-президент – бывший демократ-парламентарий, и председатель совета директоров, что было на тот момент одной из общественных нагрузок автора.

К концу третьего часа ожидания обстановка несколько накалилась. Поскольку график президента был расписан по минутам, как и положено графику президента, но его встречи непредсказуемо смещались, как и положено в России, никто уже не мог сказать, когда он все-таки доберется до отеля, где его ждал полный зал представителей американской общины в Москве, а также представители политической общественности, демократической общественности, еврейской общественности и еще какие-то люди. В кулуарах творился сумасшедший дом. Свита президента и пресса, российские и американские специалисты по обеспечению безопасности, охранники отеля и официанты перемешались в сложных сочетаниях. Ожидающие встречи с президентом и ошалевшие от всего этого постояльцы обеспечивали плотную атмосферу, насыщенную табачным дымом и раздражением. Телевизионные кабели змеились под ногами. Штативы софитов вырастали из каждого угла. Светские разговоры наскучили быстро. Позволить присутствовавшим отойти отдохнуть в офисе, как предложили сопровождавшим через полтора часа, не удалось: организаторы сделали страшные глаза, стойко выдерживая стиль «туземцы ждут сагиба». При этом свита президента регулярно обещала появления Клинтона «с минуты на минуту», объясняя его задержку «сбившимся графиком из-за встречи с лидером оппозиции господином Зюгановым». Встречаться с ним уже не хотелось. Большой любви к Зюганову присутствующие не испытывали, про то, что точность – вежливость королей, знали твердо и не очень понимали, чего ради они должны ждать окончания судьбоносной встречи лидера капиталистического мира с лидером компартии, которая на момент визита не славилась ни интернационализмом, ни прочими достоинствами времен старых большевиков.

В конечном счете, когда выяснилось, что президент уже на подходе и девочка из Госдепартамента попыталась выстроить представителей еврейской общины России в ряд прямо в коридоре, около служебного выхода из зала, где ждали Клинтона его московские соотечественники, скандал все-таки разразился. Поняв, что, по мнению американской стороны, встреча должна происходить в формате «пробегающий по делам президент Соединенных Штатов задержался, чтобы пожать руки простым российским людям», причем их роль доверено сыграть именно российским евреям, руководство Российского еврейского конгресса в лице обоих его представителей взбунтовалось, развернулось и ушло. Расстроенным сопровождающим объяснили, что в своей стране российские евреи никак не могут встречать президента США на предложенной для этого помойке, поскольку это есть неуважение, в том числе и к нему. С чем все, кто хочет, могут оставаться, а все, кто не готов рассматривать девочку из Госдепартамента в качестве ангела Господнего с карающим мечом, пошли отсюда к лешему. Крику было много, но американскую визу автору давать не перестали, хотя и не без обсуждений этой темы, окончившихся после предложения рассказать американской прессе, что представлял собой визит в Москву Билла Клинтона в 1996 году. После победы Ельцина на выборах описание встречи с Зюгановым вряд ли могло помочь президенту-саксофонисту в укреплении отношений с Россией.