Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Рудольфович Соловьев cтр.№ 33

Дальнейшее очевидно: политический кризис, демонстрации, возвращение в Москву на белой лошади опального олигарха и прочая, прочая, а в конечном итоге продолжение эпохи воровского беспредела и разграбления народа. При всем уважении к Комитету солдатских матерей ничего более странного, чем этот посыл, я давно не слышал, во-первых, эта организация не имеет права вести такого рода переговоры, чай, не государственная структура, поэтому все взятые ею на себя обязательства не распространяются ни на какие другие организации, ну и, во-вторых, не вешало бы еще и чеченцев спросить.

В Чечне я бываю не часто, но обхожусь без дыма в гла за, встречают какиевцы и везут по моей просьбе, а не гн официальной программе. Жизнь очень разная в республике, но то, что война всем надоела, это точно, и что подае ляющее большинство не хочет возвращения бандитско власти, сомнения не вызывает.

Чеченцы устали от беспредела федералов и бандитов, от мзды, от безработицы, от постоянных проверок, им xoчется нормальной жизни, спокойной, обычной.

Прелестей вакхабизма они уже насмотрелись и больше не хотят, поэтому и вторая война прошла попроще, поддержка населения уже не была такой, как в первой, уж больно велико разочарование своими главарями.

Они научились жить в предложенных им обстоятельств вах и урывают от федерального центра все, что плохо лежит. И вот уже заявок на восстановление домов больше, чем этих домов когда-либо было. И в лагерях для беженцев в день выдачи пособия людей больше, чем в какой-либо другой. Несправедливо их обвинять в этом.

Настрадались они за десятилетие страшно и мирную жизнь вспоминают с благодарностью.

Мирная жизнь налаживается с трудом, уж больно много денег гуляет среди бандитов, и слишком жестко обращаются с чеченцами в России, да и работы в самой Чечне совсем мало, а семью кормить надо. Так что пополнение к боевикам идет, но уже совсем не в тех масштабах, что ранее.

Тем не менее люди радуются любому напоминанию о мирной жизни, поэтому на выборах избирателей былое очень много, да и проходили они празднично, к избирательным участкам даже свадьбы приезжали, с танцами, шумом, как у нас на Воробьевы горы. И в школе меня удивило, как дети учатся. Классы забиты, война войной, а детей рождается много, и они учиться очень хотят. После одиннадцатого класса многие поступают в вузы в России. Молодец Герман Греф, внедривший программу среднеспециального и высшего образования для одаренных детей из Чеченской республики.

Я приезжал с ним в Грозный и видел, как его потрясла картина увиденного. Как раз незадолго перед этим в горопе был президент и сказал, что выглядит столица республики ужасающе. Скажу прямо – Сталинград весной 1943-го. Ни одного целого здания, кроме восстановленного комплекса на площади, но люди все обживают, и вот уже в разбитой пятиэтажке, в случайно уцелевшем подъезде – кафе "Ветерок".

Идеализировать не собираюсь. Общество очень сильно политизировано и разбито на кланы. В результате войны очень много обиженных, да и просто кровников, оружие у многих, нравы не западные, но просвет есть. На последних выборах Ахмат-Хаджи Кадырова какие только страсти не кипели. За кулисами шла очень интенсивная, типично чеченская политическая жизнь, со взаимными угрозами и желанием создавать блоки. Это совсем другая ментальность, в этой части света всегда будут выставляться и сниматься с выборов по непонятным для остального мира законам, не потому, что так сказали из федерального центра, а потому, что так велел духовный наставник, или старший брат, или кто-нибудь еще, о ком сторонний наблюдатель не имеет ни малейшего представления. Может быть и такой резон: ваш род был нам должен, так вот сейчас верните услугу.

Чеченцы фантастически быстро обучаются, они не стесняются признавать свои недостатки и посмеиваются над собой.

Я брал интервью у Ахмат-Хаджи Кадырова в течение ряда лет: человек, с трудом выдавливавший из себя ответы, превратился в яркого, умного собеседника, с парадоксальным восточным мышлением, а колоссальная сила воли у него чувствовалась всегда.

Он был абсолютно другой – из какой-то иной, скорее средневековой жизни, с хриплым низким голосом, невысокого роста, коренастый, практически без шеи, от него исходила звериная сила, я мог бы легко представить его во главе конницы Чингисхана или средневековым правителем. Очень чуткий к собеседнику, он говорил размеренно, постепенно заводясь и под конец уже кидаясь словами.

Он чувствовал ответственность за народ, который шел ним, и авторитет в республике у него был, и немалый, его многие хотя и ненавидели, но уважали.

Первый раз я с ним встретился в «Президент-отеле», его охраняли как ребятаэфэсбэшники, так и собственные бойцы, до этого служившие в милиции, судя по их манере стоять, как футболисты в стенке, о чем я их и спросил, и они зацокали языками, подтвердив мою догадку: Гудермесские мы. Кадыров встречал нас у дверей своего номера и, посмотрев на всю нашу команду операторов, звуковика, гримера, он сказал мне: "Заходи".

Он протянул мне руку, я ответил на рукопожатие. "Хорошо, я вижу, какой ты, буду с тобой говорить".

Когда его гримировала Анжела, он, не сводя с нее глаз, объяснял мне природу своего авторитета на родине: "Понимаешь, я образованный человек, хадж совершил, в Мекку ходил, по-арабски читаю, меня семья Басаевых всегда уважала, когда я входил, они все вставали.

В его глазах промелькнули огоньки, и, подмигнув мне, он сказал: – Будешм уходить, блондинку оставь". Анжела вздрогнула. "Нет, – отрезал я, – мы, русские, своих не бросаем".

Не сомневаюсь, что многое из того, что говорят о Кадырове, правда, характер у него был очень жесткий и меры такие же. Доверял только близким людям, поэтому и в правительстве, и на финансовых потоках, как правило, оказывались люди его клана или просто прямые родственники, что не могло не привести к финансовым нарушениям, которые никто особо и не пытался выявлять. Своего рода расплата за лояльность.

Он жил как на вулкане и связывал свое существование только с поддержкой Путина.

Не случайно по всей Чечне висели плакаты, на которых были изображены пожимающие друг другу руки Путин и Кадыров. Говорят, что Рамзан сказал отцу: "Папа, не отпускай эту руку, а то нам конец". Кадыров сделал свой выбор, отойдя от бывших союзников, с которыми он воевал в первую войну против России. Мало этого, муфтий именно Ахмат-Хаджи объявлял газават России. Он каленым железом отстаивал интересы России, не забывая и свои. Пожалуй, он слишком много позволял себе и своим родственникам, что характерно скорее для восточных деспотий, чем для западных демократий. Именно он настоял на амнистии и привлечении вчерашних бандитов в чеченскую милицию. Это очень спорный шаг, и потребуется время, чтобы оценить его эффективность. Окружение боялось Кадырова и еще держало себя в руках, однако теперь все чаще по Москве стали расхаживать чеченские молодчики с удостоверением ФСБ и пистолетами, ведущие себя совершенно неподобающим образом. Опасная тенденция – ой не надо бы нам грубить. Да и чеченцам тоже не надо по носу давать, ведь не случайно в лагерях террористов-смертников многие оказываются по собственному желанию, потому что не способны найти себя в этой жизни, испытывая постоянный милицейский и чиновничий произвол.