ЦРУ. Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Тим Вейнер cтр.№ 75

Во время пребывания Освальда в Советском Союзе «у ЦРУ не было никаких источников информации по поводу его деятельности или о том, что мог с ним сделать КГБ», – написал Уиттен в служебном отчете. Но имелись «подозрения, что Освальд и все подобные дезертиры оказывались под колпаком КГБ. Мы были уверены, что все такие дезертиры будут допрошены КГБ, окружены осведомителями КГБ повсюду, где бы они ни поселились в Советском Союзе, и, возможно, даже завербованы КГБ для последующей переправки за границу».

Уиттен понял, что человек, стрелявший в президента, вполне мог оказаться коммунистическим агентом. Он поднял трубку телефона и попросил Хелмса распорядиться о немедленном пересмотре всех записей и шифровок операции «Посланник» в Мехико. Руководитель отделения ЦРУ, Уин Скотт, позвонил президенту Мексики, тайная полиция которой всю ночь работала с осведомителями, чтобы различить на пленках голос Освальда.

Слухи о досье Освальда начали расползаться, как только Маккоун возвратился в штаб-квартиру ЦРУ. Последовало шесть часов тревожных конференций, последняя из которых была созвана в 23:30. Когда Маккоун узнал, что ЦРУ было заранее известно о поездке Освальда в советское посольство в Мехико, он пришел в ярость, сорвался на своих помощников, негодуя по поводу нерадивой работы агентства.

Внутреннее исследование ЦРУ началось в субботу утром, 23 ноября. Хелмс встретился с ключевыми фигурами агентства, среди которых был и Джеймс Энглтон, шеф контрразведки с 1954 года. Энглтон ожидал, что дело Освальда будет поручено именно ему. К его негодованию, ответственным Хелмс назначил Джона Уиттена.

Уиттен был как раз тем человеком, который умел распутывать заговоры. Квалифицированный мастер допросов времен Второй мировой, он присоединился к ЦРУ в 1947 году. Он первым в агентстве применил детектор лжи. В начале 1950-х он использовал детектор лжи в расследовании сотен дел двойных агентов, ложных дезертиров и фальсификаторов в Германии. Он раскрыл ряд крупнейших мистификаций в агентстве, включая деятельность мошенника, который продал Венской резидентуре советскую шифровальную книгу связи. Еще один пример раскрытых им дел был связан с агентом, который работал под контролем Энглтона в Италии, – человеком, которого Энглтон бросал против пяти различных иностранных разведывательных служб. Агент оказался мошенником и патологическим лгуном; он беспечно раскрыл всем пяти иностранным службам, что он работает на ЦРУ, и он был немедленно перевербован для работы в ЦРУ от каждой из пяти вышеупомянутых разведок. Это была не единственная операция Энглтона, которую разоблачил Уиттен. В каждом случае Хелмс требовал, чтобы Уиттен заходил в мрачный и прокуренный кабинет Энглтона и лично сообщал о нелицеприятных фактах.

«Я имел обыкновение пересматривать свой страховой полис, предупреждая ближайших родственников», – сказал Уиттен. Эти конфронтации вызывали «горькие, самые горькие чувства» между двоими людьми. С момента, когда Уиттену было поручено дело Освальда, Энглтон намеренно вставлял ему палки в колеса.

К середине утра 23 ноября в штабе ЦРУ знали, что Освальд неоднократно посещал кубинское и советское посольства в конце сентября и в октябре, пытаясь как можно быстрее выехать на Кубу и оставаться там до получения советской визы. «То, что он побывал в кубинском и советском посольствах в Мехико, очевидно, явилось немаловажной частью его первоначальных впечатлений», – заявил Хелмс. Вскоре после полудня Маккоун помчался обратно в центр города и сообщил новости о кубинской связи Освальда президенту Джонсону. Тем самым он прервал его беседу с Дуайтом Эйзенхауэром, который предупреждал президента о слишком большой власти, которой обладал Роберт Кеннеди в сфере тайных операций.

В 13:35 президент Джонсон позвонил своему старому другу, весьма влиятельному человеку на Уолл-стрит по имени Эдвин Уэйсл, и признался: «Штука в том… этот убийца… может доставить намного больше осложнений, чем вы подозреваете… проблема может оказаться намного глубже, чем мы думаем». В тот день выходец из Техаса и американский посол в Мексике Том Мэнн, доверенное лицо президента Джонсона, поделился своими подозрениями о том, что за убийством Кеннеди может стоять Кастро.

В воскресенье утром, 24 ноября, Маккоун возвратился в Белый дом, где в это время собирали похоронный кортеж, который должен был доставить гроб с телом Джона Кеннеди на Капитолийский холм для официальной церемонии прощания. Маккоун более подробно проинформировал Линдона Джонсона о некоторых операциях ЦРУ, направленных на свержение правительства Кубы. Но Джонсон до сих пор и понятия не имел, что попытки убить Кастро Соединенные Штаты так или иначе предпринимали уже добрых три года! Об этом знал весьма узкий круг лиц. Во-первых, Аллен Даллес. Во-вторых, Ричард Хелмс. Третьим в этой компании был Бобби Кеннеди. Ну а четвертым, вероятно, – сам Фидель.

В тот же день резидентура ЦРУ в Мехико однозначно выяснила, что Освальд подавал прошение советским разведчикам по поводу въездной визы в СССР 28 сентября. Он беседовал лицом к лицу с человеком по имени Валерий Костиков, который, как полагали в ЦРУ, являлся сотрудником 13-го отдела КГБ – отдела, отвечавшего за диверсии и покушения.

Резидентура направила в штаб список всех иностранцев, которые подозревались в контактах с советскими разведчиками в Мехико. Одним из них был Роландо Кубела, кубинский агент ЦРУ, участник последнего заговора против Кастро. Всего за два дня до этого, в час смерти президента Кеннеди, оперативный руководитель Нестор Санчес предоставил кубинцу ручку, переоборудованную под подкожный шприц, наполненный ядом. Донесение из мексиканской резидентуры поставило перед руководством мучительный вопрос: неужели Кубела все-таки был двойным агентом, который работал на Фиделя?

Кортеж, направлявшийся в Капитолий, собирался уже покинуть Белый дом, когда Ли Харви Освальд был неожиданно убит в отделении полиции Далласа, что было показано в прямом эфире. Президент приказал, чтобы ЦРУ немедленно передало ему все материалы на Освальда. Уиттен составил резюме и передал Хелмсу, а тот несколько часов спустя вручил это президенту. Само донесение было потеряно или уничтожено. Его суть, по словам Уиттена, заключалась в том, что у ЦРУ нет никаких веских доказательств того, что Освальд являлся агентом Москвы или Гаваны, – но он вполне мог им оказаться…

Во вторник, 26 ноября, Джон Маккоун передал новому президенту Соединенных Штатов формальную сводку данных разведки. «Президент с некоторым презрением отметил тот факт, что кое-кто в министерстве юстиции намекнул ему в субботу, что должно быть проведено независимое исследование убийства Кеннеди, – написал Маккоун в своей ежедневной служебной записке. – Но президент Джонсон отверг эту идею».

Трое суток спустя, вопреки собственной интуиции, Джонсон целиком изменил своим принципам. 29 ноября, на следующее утро после Дня благодарения, он попросил председателя Верховного суда США Эрла Уоррена все-таки провести вышеупомянутое расследование. Остальным членам Комиссии Уоррена он устроил бешеный пятичасовой раунд телефонных переговоров. Воспользовавшись рекомендацией Бобби Кеннеди, президент позвонил домой удивленному и сбитому с толку Аллену Даллесу. «А вы учли эффект от моей предыдущей работы?» – спросил Даллес. Джонсон торопливо заверил его, что он это сделал, и повесил трубку. Даллес тут же позвонил Джеймсу Энглтону…