ЦРУ. Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Тим Вейнер cтр.№ 147

В ЦРУ знали, что запланированные против Советов операции терпят крах. Но потребовалось семь лет, чтобы начать смотреть фактам в лицо. ЦРУ было не способно провести внутреннее расследование, и Эймс знал об этом. «Люди разводили руками со словами: «Мы не в силах ничего поделать», – говорил он с ухмылкой. – Под началом у вас две, три или даже четыре тысячи человек, которые бегают и суетятся, выполняя свои шпионские обязанности. Это нельзя проконтролировать, нельзя проследить за всеми. Вы не в силах все это проверить. По-видимому, это самая насущная проблема шпионской службы. Наверное, она не должна быть такой крупной. Как только вы становитесь большими, то уподобляетесь КГБ или таким, как мы».

После этого ареста Хитцу понадобилось больше года, чтобы оценить размер ущерба, нанесенного Эймсом. В конце концов он понял, что ЦРУ является составной частью запутанного обмана.

Среди наиболее засекреченных документов, которые накапливались в агентстве во время холодной войны и после ее окончания, значились донесения с синей полоской сбоку, которая служила признаком их важности. В них содержалась информация о мощи русских ракет, танков, реактивных самолетов, бомбардировщиков, сведения о стратегии и тактике. Документы подписывались директором Центральной разведки и рассылались президенту, министру обороны и госсекретарю. «Вот для чего существует сообщество разведки», – заметил Хитц.

На протяжении восьми лет, с 1986 по 1994 год, старшие офицеры ЦРУ, отвечавшие за эти донесения, были в курсе, что ряд их источников контролирует российская разведка. Агентство сознательно передавало в Белый дом информацию, подтасованную Москвой, и преднамеренно скрывало это. Признание в том, что оно поставляет дезинформацию, поставило бы ведомство в слишком неудобное положение. Девяносто пять таких донесений искажали американское восприятие главных военных и политических событий в Москве. Одиннадцать донесений отправились непосредственно к президентам Рейгану, Бушу и Клинтону. Они искажали и преуменьшали возможности Америки понять то, что происходит в Москве.

«Это было невероятное открытие», – сказал Хитц. Самый старший сотрудник ЦРУ, ответственный за эти донесения, настаивал, как и Эймс, что знает ситуацию лучше всех. Он знал, что существует на самом деле, а что – плод воображения. То, что донесение исходило от мастеров дезинформации, ровным счетом ничего не значило. «Он принял решение самостоятельно, – сказал Хитц. – Это было просто отвратительно».

«Результатом эпизода стало стойкое ощущение того, что агентству нельзя доверять, – констатировал Хитц. – Короче говоря, это было нарушение директивы номер один. Именно поэтому оно оказало столь разрушительное влияние». Солгав Белому дому, ЦРУ нарушило «священное доверие, а без него никакое шпионское агентство не может нормально выполнять свою работу».

Вулси признал, что эпизод с Эймсом выявил должностную небрежность, граничившую с преступной халатностью. «Напрашивался вывод, что за этим не только никто не следил, но и что многим здесь вообще было на все наплевать», – сказал он. Но при этом заявил, что никто не будет уволен или понижен в должности за «системный сбой» ЦРУ в деле Эймса. Вместо этого он направил письменный выговор шести бывшим высшим офицерам и еще пяти находящимся при исполнении своих служебных обязанностей, включая руководителя секретной службы Теда Прайса. Вулси квалифицировал эти нарушения как невыполнение служебных обязанностей и обвинил упомянутых сотрудников в распространении некорректной культуры поведения внутри ЦРУ, в высокомерии и самоуправстве.

24 сентября 1994 года Вулси представил свое решение комиссии по разведке при палате представителей. Оно произвело неважное впечатление. «Вам самому не мешало бы задаться вопросом, почему ЦРУ перестало отличаться от любой другой бюрократической структуры, – заметил после совещания председатель комиссии Дэн Гликман, представитель Демократической партии от Канзаса. – И выяснить, куда подевались дух и стремление к высшей цели».

Дело Эймса спровоцировало беспрецедентные по своей силе нападки на ЦРУ. Гремучая смесь – гнев вперемешку с насмешками – выливалась на ведомство из Белого дома и конгресса. Создавалось ощущение, что дело Эймса представляет собой не исключение из правил, а свидетельство прогнившей в целом структуры. Генерал-лейтенант Билл Одом, который руководил Агентством национальной безопасности при Рейгане, заявил, что решение заключается в «радикальном хирургическом вмешательстве».

«Я бы выпотрошил ЦРУ, – сказал он. – Оно заражено с ног до головы. Если вы не предпримете решительных мер, то так и не избавитесь от этой заразы».

Стремясь защитить агентство извне и изнутри, Вулси публично признал право американского народа знать, куда и каким путем движется ЦРУ, какие цели у секретного ведомства. Но сам уже давно потерял способность корректно проложить этот курс.

30 сентября 1994 года конгресс учредил комиссию, задачей которой было определить будущее ЦРУ, предоставив ей полномочия очертить для агентства новые горизонты в грядущем XXI столетии. Дело Эймса создало для ЦРУ «единственный за целое поколение» шанс измениться.

«Здесь требуется капитальный ремонт», – заявил республиканский сенатор Арлен Спектер из Пенсильвании, который шесть лет проработал в сенатской комиссии по разведке.

Необходим был толчок от президента Соединенных Штатов, которого так и не дождались. Потребовалось три месяца, чтобы выбрать семнадцать членов комиссии, потом четыре месяца, чтобы сформулировать повестку дня, и еще пять месяцев, чтобы созданная комиссия собралась-таки на свое первое формальное совещание. В комиссии преобладали члены конгресса, особенно выделялся консервативный республиканец от Флориды Портер Дж. Госс. В 1960-х годах Госс проработал какое-то незначительное время в тайной службе, но оказался единственным членом конгресса, который мог похвастаться наличием хоть какого-то практического опыта в разведке. Самым бескомпромиссным членом комиссии был Пол Вулховиц, который садился за стол переговоров, считая, что способность ЦРУ собирать разведывательную информацию посредством шпионажа сведена на нет, и которому предстояло войти в число самых влиятельных членов окружения следующего президента Соединенных Штатов.

Комиссию возглавил Лес Аспин, который за девять месяцев до этого покинул пост министра обороны, уволенный за неспособность принимать решения. Клинтон назначил его председателем Президентского консультативного совета по иностранной разведке. Подавленный и дезорганизованный, Аспин задавал пространные, почти риторические вопросы, не предполагавшие четких ответов: «Что это все теперь значит? Каковы теперь ваши цели? Чего вы пытаетесь добиться?» Несколько месяцев спустя он внезапно умер от сердечного приступа в возрасте пятидесяти шести лет. Члены комиссии были дезорганизованы, и работа шла ни шатко ни валко. Было выбрано с десяток ее различных направлений, но четкую цель этой деятельности так и не выработали.

Один из членов комиссии, Бритт Снайдер, провозгласил: «Наша цель состоит в том, чтобы продвигать нашу разведку». Но многие из дававших показания предупреждали, что дело не в продвижении кого-то продукта – дело в самом продукте.