Мифы и реалии Полтавской битвы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 59

Отступление небольшого отряда превращалось в настоящую бойню. Русские отстреливали шведов целыми партиями, убитые и раненые падали друг на друга. Некоторые из оставшихся в живых говорили потом: «…не иначе как Господь Бог хранил Его Величество от множества пуль, что летали вкруг августейшей особы». Но все же основная заслуга в сохранении жизни короля принадлежала кавалеристам, драбантам, офицерам и придворным, которые неотступно находились рядом с ним и своими телами заслоняли от пуль и снарядов. Так погибло более двадцати драбантов. Многие были ранены и захвачены в плен русскими. Полегло и множество придворных и канцеляристов. Погиб регистратор Стефан Хиршеншерна, а также камергер и историограф короля Густаф Адлерфельт. Пушечное ядро настигло его, когда он стоял около Карла XII. Так трагически была поставлена точка на деле всей его жизни – труде о подвигах Карла XII. Плохо пришлось и тем, кто сопровождал короля, чтобы лечить его рану: лейб-медик профессор Якоб Фредрик Белау и придворный аптекарь Цирфогель были захвачены в плен. В лекаря Густафа Больтенхагена попало несколько пуль, убивших его. Карлу обеспечивали защиту и кавалеристы Северо-Сконского полка. Они потеряли в сражении от 70 до 80 человек.

Но вот на помощь королю подошли остатки кавалерии и пехоты генерала Левенгаупта, и русские прекратили преследование. Тем временем Карла XII пересадили на лошадь, на холку которой король положил забинтованную ногу.

Русская пехота прекратила преследование шведов у кромки Будищенского леса. Позже русские историки будут утверждать, что «настойчивое преследование всей армии велось до леса; здесь Петр, не рискуя вводить свои войска (потерявшие во время преследования порядок) в лес, приказал им остановиться, поручив дальнейшее преследование коннице» [127] . Я же уверен, что русские батальоны устали и были не менее расстроены, чем шведские.

Прекратили огонь и русские артиллеристы. Можно смело утверждать, что русская артиллерия сыграла решающую роль в Полтавской виктории. Хотя, на мой взгляд, артиллерийский полк использовался недостаточно эффективно. Так, в ходе сражения мортиры и гаубицы сделали по 17—18 выстрелов, 12-фунтовые пушки – по 36—37 выстрелов, 8-фунтовые пушки – по 12 выстрелов.

Наиболее эффективно действовали трехфунтовые пушки. Из них больше всего залпов сделали стоявшие на левом крыле русского фронта полки дивизии Халларта. Они произвели по 42—43 выстрела на ствол, более чем в два раза превысив количество боеприпасов, израсходованных такими же орудиями в других дивизиях. Это объясняется наибольшей ожесточенностью боя на левом фланге. В общей сложности трехфунтовые пушки произвели 1 109 выстрелов, из них 70 процентов ядрами, а 30 процентов картечью. Всего русская артиллерия сделала 1 471 выстрел, из них третью часть составляли картечные.

Несколько слов стоит сказать и о группе шведов, окруженный у самого палисада Полтавы. Большинство их офицеров было убито, и командование принял капитан Кристофер Вендель, немец по национальности. Русские прислали парламентера. Вендель согласился на капитуляцию, но был немедленно застрелен шведским солдатом. Бой тут же возобновился. Большинство шведов были уничтожены, и лишь единицам удалось уйти.

Тем временем разрозненные отряды шведов начали собираться в Пушкаревке, где оказалось около четырех тысяч шведских кавалеристов и драгун (7 полков), не участвовавших в сражении, а также несколько тысяч казаков Гордиенко. Там находилось 21 орудие (от 3-фунтовых пушек до 16-фунтовых гаубиц).

Русская конница попыталась атаковать обоз в Пушкаревке, но, попав под огонь шведской артиллерии, ретировалась.

Около двух часов пополудни к Пушкаревке подъехала коляска с королем, что, естественно, подняло боевой дух шведов. Король собрал военный совет из уцелевших генералов. Было принято решение двинуться на юг, к Старым Сенжарам на берегу Ворсклы, затем спуститься вдоль реки к Новым Сенжарам и, мимо них, к местечку Белики, что составляло расстояние около сорока верст. (Во время такого похода король надеялся присоединить к себе отдельные отряды, разбросанные вдоль Ворсклы: в Новых Сенжарах – драгунский полк Мейерфельта примерно в тысячу шпаг, в Беликах – соединение в 300 драгун под командованием подполковника Тумаса Функа. Еще один отряд, во главе с Сильверъельмом и численностью в полтысячи человек, располагался двадцатью верстами ниже по течению, у Кобеляк).

Теоретически у короля имелось три варианта отступления – в Турцию, в Крым или обратно в Польшу. Последний вариант был наиболее предпочтительным в стратегическом отношении (то есть для продолжения войны), но одновременно наиболее трудным, поскольку в этом случае пришлось бы пробиваться через русские заслоны мимо враждебно настроенного малороссийского населения, а далее – мимо частных армий польских панов, неспособных противостоять регулярным шведским войскам, но всегда готовых пограбить любую отступающую армию. Самое главное, что путь в Польшу составлял 900—1400 км в зависимости от того, где короля встретят шведские войска, находившиеся в Германии. Шведская армия имела много раненых и мало лошадей. Нетрудно догадаться, что русские войска куда более мобильны и смогут не только догнать, но и окружить шведов в случае отступления их на северо-запад. Таким образом, и Турция и Крым были предпочтительнее: ни в том, ни в другом случае не нужно было бы вступать в бой, путь по этим двум направлениям оставался более или менее свободен. К тому же оба варианта сулили возможность новых альянсов. Шведское командование, скорее всего, должно было выбрать Турцию: из нее было хорошее сообщение с Польшей. Отступление в Турцию означало, что армии предстоит переправляться через Днепр. Этот путь был значительно короче любого другого (около 200 км до турецкой границы), проблемой была лишь переправа через Днепр. Под Полтавой шведы понесли огромные потери, большие, чем в любом другом сражении в истории королевства. Непосредственно в сражении участвовало 19,7 тысяч шведов, из которых погибло 6 900 человек [128] , то есть 35%. К этому надо добавить 2 800 пленных и неизвестное количество раненых, которым удалось покинуть поле сражения и отступить с глав* ными силами к Днепру. Согласно некоторым подсчетам, их число достигло примерно полутора тысяч человек.

По русским данным, потери регулярных войск Петра составили 1 345 человек убитыми и 3 290 ранеными, сюда, разумеется, надо прибавить и потери иррегулярных войск: казаков, калмыков и др.

Вызывает удивление, что Петр вместо того, чтобы атаковать шведский обоз и не дать уйти королю и его изрядно потрепанной, но еще боеспособной армии, немедленно приступил к празднованию Полтавской виктории.

Со стороны Будищенского леса еще доносились ружейные выстрелы, а русская пехота уже была отведена назад и выстроена в том же порядке, что и перед битвой. Начался долгий и очень торжественный парад с речами и салютацией. Петр со шляпой в руке проскакал верхом вдоль выстроенных шеренгами полков и, приветствуя воинов, благодарил их за вклад в общую победу. Генералы обнимались и целовались с царем, все были на седьмом небе от счастья и обменивались наилучшими пожеланиями.