Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Отт cтр.№ 20

— Теперь он не скоро встанет.

Через секунду Питт рухнул на пол рядом с Бюловом. Это сапог Тайхмана въехал ему в живот, и Питт сложился, словно перочинный ножик. Моряки с правого борта приготовились к потасовке. Моряки с левого борта вначале заняли выжидательную позицию, не желая стать следующими жертвами. И только Фёгеле не встал со своего места. Он, словно загипнотизированный, смотрел на Бюлова, который со стоном катался по полу.

Лёбберман бросился на Штолленберга. Ну, этот безобиден, подумал Тайхман, Эмиль с ним легко справится. Он увидел, что Остербур вытащил свои вставные зубы, но тут же нырнул головой вперед, заметив, что Штюве собирается ударить его бутылкой, полной пива. Удар пришелся по спине, причинив ужасную боль. Тайхман схватил Штюве за волосы, пригнул его голову и двинул коленом в подбородок, после чего Штюве надолго отключился.

Мекель надвигался на Тайхмана, как живая гора мышц, медленно и верно. Он знал, что сильнее его на корабле никого нет. Мекель захватил левую руку Тайхмана и попытался вывернуть ее. Тайхман упал на колени. Кулаком правой руки он ударил Мекеля в лицо, но удар оказался недостаточно сильным. На Мекеле он никак не отразился и даже, похоже, пошел ему на пользу. Тайхман вспомнил, что его противник иногда вел себя очень странно. Однажды во время драки с Лауэром, невысоким, хилым парнем, он без сопротивления позволил ему отметелить себя. Но сегодня Мекель позабыл о своих мазохистских наклонностях. Тайхман подумал, что он сейчас сломает ему руку. Он с большим трудом удерживался на коленях, стараясь не упасть. Теперь ударил Остербур. Тайхман почувствовал, как край железного кольца, которое Остербур носил на левой руке — он был левша, — раскроил ему бровь и вонзился в кость. По глазам и по носу Тайхмана полилась кровь. Он хотел было инстинктивно слизать ее языком, но подумал, что может остаться без него. Остербур ударил его в подбородок. Правым глазом Тайхман уже ничего не видел. «Если Остербур ударит еще раз по тому же месту, я останусь без глаза», — сказал себе Тайхман. Сделать он ничего не мог — его рука была в тисках, и Мекель давил на нее всей своей мощью. Тайхман ждал следующего удара, но Остербур не торопился. Он примеривается, куда бы получше ударить, догадался Тайхман; если бы не это чертово кольцо…

И тут Остербур нанес удар. Не в то же самое место, немного ниже, под глаз, но опять кольцом. Тайхман почувствовал, как лопнула под правым глазом кожа и кольцо вошло в его плоть. «Они забьют меня насмерть», — подумал он. Тогда он прижал подбородок к груди, оттолкнулся от пола и перекатился через голову вперед. Это позволило освободить левую руку. Мекель соображал очень медленно. Во время своего кувырка Тайхман увидел, как Фёгеле, стоя на столе с правого борта, разбил бутылку пива о голову Остербура. У него прояснилось в голове, подумал Тайхман. Фёгеле понял, что Остербуру уже достаточно, и, не сходя со своего стола, заехал ногой прямо в лицо Мекелю.

— Так держать, Фёгеле! — крикнул Тайхман. — Добей его. — Но тут ему пришлось переключить внимание на Хинша, который надвигался на него.

Фёгеле был маленьким смелым человечком, но он не имел опыта в серьезных драках. Ударив Мекеля, он в нерешительности застыл на столе, слегка напуганный своей собственной смелостью. Но для Мекеля одного удара ногой было мало. Он схватил Фёгеле и швырнул его через весь кубрик. Фёгеле ударился о деревянный край койки, расположенной по левому борту.

Тайхман тем временем двумя короткими хуками в подбородок привел Хинша в состояние грогги и окончательно вырубил его свингом. Потом он ударил Шмуцлера ребром ладони и повернулся к Мекелю. Правой ногой он со всей силы врезал ему по голени. Мекель взвыл и ухватился за больное место. Его голова при этом оказалась у края стола. Холодный расчет, который в таких случаях никогда не подводил Тайхмана, подсказал ему, куда надо ударить, чтобы вырубить Мекеля, не подвергая себя риску получить ответный удар. Тайхман молниеносно схватил Мекеля за волосы и дважды ударил его головой о край стола. Было ясно, что Мекель оглушен. Он поднял голову, но, прежде чем Тайхман смог нанести ему решающий удар, Фёгеле, снова забравшийся на стол, с силой врезал ему ногой в лицо. Но Мекель все еще не собирался отключаться — он только слегка смешался. Тайхман ударил его ногой в живот, и он стал хватать ртом воздух. Тайхман вновь увидел, как Фёгеле летит по воздуху и приземляется у правого борта. И все-таки Тайхману удалось перехитрить Мекеля, слабостью которого была замедленная реакция. Прежде чем тот понял, что происходит, Тайхман врезал ему левой рукой по шее, причем кулак попал точно между подбородком и яремной веной. Мекелю этого хватило — он бесславно свалился под правый стол.

Но тут сзади на Тайхмана напал Лауэр и замолотил ему по голове маленькими кулачками. У Тайхмана был твердый череп; удары Лауэра его просто раздражали. Ему и делать-то ничего не пришлось — Лауэр остановился сам, отбив себе костяшки пальцев.

Тайхман, перевел дыхание и оценил обстановку. Зрелище битвы его порадовало. Он увидел, что Хейне тоже дерется, а это означало, что, в сущности, битва была ими выиграна. В драку включились и новички. Сигнальщик по имени Харрис отвешивал отличные панчи — он, по-видимому, знает в этом толк, с удовлетворением подумал Тайхман. Фёгеле тоже держался молодцом. Удивительно, как быстро он пришел в себя после полетов через весь кубрик. Фёгеле снова забрался на стол и колотил полными пивными бутылками по головам моряков правого борта. Когда бутылки закончились, он заорал:

— Принесите еще, я их всех замочу!

Но желающих получить бутылкой по черепу не нашлось. Поле битвы было усеяно осколками тарелок, пивных бутылок, остатками пищи и выбитыми зубами, не говоря уж о раненых. Хуже всех выглядел Мекель — его лицо напоминало сырой гамбургер, в остальном же все было в порядке.

Глаза его остались целыми, и он даже мог говорить. Лёбберман, наоборот, потерял передние зубы. Это была заслуга Штолленберга. Один зуб вонзился в его руку и торчал там. Штолленберг извлек его с помощью маникюрных щипчиков, которые ему дал Хейне, и протянул его Лёбберману. Остербур лишился возможности пользоваться своими вставными зубами, поскольку его нижняя челюсть оказалась свернутой на сторону.

— Может, твои зубы подойдут Медузе, — сказал Хейне.

— Нет уж, лучше жить вообще без зубов, чем с его зубами, — проворчал Лёбберман, — слишком много шлюх их облизывало.

После того как они выпали у него в самый неподходящий момент, Остербур стал отдавать их на хранение своему напарнику. Кроме того, у него на голове был небольшой порез, нанесенный бутылкой Фёгеле. Зато Бюлову было очень плохо. Его уложили в койку и стали делать холодные компрессы. Моча Бюлова была красной от крови. Штолленберг почти не пострадал, если не считать уха, которое стало похоже на цветную капусту, распухшего века и пореза на правом кулаке. Шмуцлер потерял чувство равновесия, которое вернулось к нему лишь некоторое время спустя.

Вскоре в матросский кубрик пришел старший квартирмейстер. Питт, унтер-офицер судовой полиции, сделал доклад по всей форме. Старший квартирмейстер объяснил свое появление тем, что один из кочегаров сообщил ему, что матросы убивают друг друга.