Третий рейх во взятках - читать онлайн книгу. Автор: Максим Кустов cтр.№ 35

Жизнеутверждающий оптимизм, не допускающий самой мысли о возможном поражении, полезен спортсмену на соревнованиях, но при планировании военных операций генералам подумать о том, что делать в случае неудачи, совершенно необходимо. Возможно, что подобное поведение генералитета, да и практически всего немецкого высшего руководства обусловливалось нравами, царящими в самой Германии.

Надо отметить, что в немецком тылу хозяйственные изыскания по уровню нелепости иногда были вполне достойны «достижений» фронтовых интендантов.

«Практическое исчезновение с началом войны многих предметов первой необходимости имело у нас в министерстве комические последствия: наше начальство уже некоторое время жалуется на необъяснимый гигантский рост потребления туалетной бумаги. Сначала они предположили, что сотрудники страдают какой-то новой формой массового поноса, но шли недели, а поборы с туалетов не прекращались, и тогда они наконец сообразили, что все попросту отрывают вдесятеро больше, чем необходимо, и тащат к себе домой. Теперь издано распоряжение: все сотрудники обязаны являться на центральный раздаточный пункт, где им торжественно выдают ровно столько, сколько сочтено достаточно для их однодневных нужд» [102] , — записала сотрудница министерства пропаганды Мария Васильчикова в своем дневнике.

Сразу представляется совещание руководства министерства пропаганды, на котором решается поистине стратегического значения вопрос — понос ли виноват в перерасходе туалетной бумаги или человеческая жадность и сколько именно пипифакса достаточно для однодневных нужд. Участники совещания обмениваются мнениями по этому вопросу, вспыхивает жаркая дискуссия.

Жаль, что Васильчикова не указала, проводилась ли экспериментальная практическая проверка или потребности служащих определялись «на глазок»? Можно ли было попросить «добавки» в случае крайней необходимости? Была ли норма одна на всех или начальство имело заслуженные привилегии? Учитывалась ли половая принадлежность получателя? Что Геббельс сказал по этому поводу?

Описала Васильчикова не только борьбу за экономию, но и борьбу со спекуляцией. Очень серьезно немцы к этому относились.

«Лоремари Шенбург (подруга Васильчиковой. — Авт.) не пошла на работу под видом того, что перегрелась на солнце, а поскольку и я чувствовала себя неважно, мы решили отправиться на велосипедах в Вердер попытаться купить фруктов. Взяли с собой рюкзак. Когда мы приехали, к нам присоединился какой-то тип с корзиной; он сказал, что тоже хочет купить фруктов. В конце концов мы достучались до одного фермера, который согласился продать нам пятнадцать фунтов яблок. Пока я сокрушалась, что пятьдесят пфеннигов за фунт — это дороговато, наш спутник помогал мне укрепить рюкзак на велосипеде. К нашему изумлению, когда мы вышли из фруктового сада и пробирались через посадки помидоров, он предъявил документ, удостоверяющий, что он служит в бюро по контролю над ценами, и объявил, что нас надули, что он сообщит об этом куда следует и что нам придется свидетельствовать против фермера в суде. После этого он велел нам назваться. Мы отказались, говоря, что беднягу надо оставить в покое. Он настаивал. Я опять отказалась, а Лоремари, не моргнув глазом, назвала фамилию Ханса Флотова (очень нелюбимый начальник. — Авт.), а заодно и его адрес. Я не удержалась от улыбки, и тип насторожился, но у нас при себе не было удостоверений личности, и он ничего не мог проверить. Тогда он предложил нам работать у полицейских подсадными утками: они будут привозить нас на машине на разные фермы, а потом… Тут мы сказали ему, что мы о нем думаем» [103] .

Наглые прогульщицы и симулянтки Васильчикова и Шенбург нахамили служащему бюро по контролю за ценами, который оберегал их интересы. С них жадный фермер содрал семь марок пятьдесят пфеннигов за пятнадцать фунтов яблок, бдительный служащий защищает их интересы, а они… Это называется — вот и делай после этого добро людям.

Такое бюро — замечательное учреждение. Вот только в разгар войны выделять людей для проверки, не продают ли недобросовестные крестьяне яблоки аж по пятьдесят пфеннигов за фунт, подыскивать подсадных уток для их разоблачения — рационально ли это? В мирное время это было бы проявлением заботы властей о населении. А вот летом 1943 года можно было бы и более насущно необходимое занятие для служащих бюро придумать. Хотя бы, например, зимние вещи, пожертвованные для солдат, отсортировать, чтобы снова дамские манто на фронт не отправить.

Дневник Васильчиковой — просто потрясающее своей неожиданностью свидетельство о жизни в Третьем рейхе.

До переезда в Германию Васильчикова с семьей жила в Литве, которую покинула в самом начале 1940 года, опасаясь близкого уже присоединения этой страны к СССР. Где может устроиться работать только что приехавшая русская эмигрантка в воюющей Германии? Вот что на этот счет сказано в дневнике Васильчиковой:

«Среда, 3 января

Мы выехали в Берлин с одиннадцатью местами багажа, включая граммофон. Отправились в путь в пять утра. Стояла полная темнота. Управляющий имением отвез нас в Оппельн. Ольга Пюклер дала нам взаймы денег на три недели; за это время мы должны найти работу. Татьяна (сестра. — Авт.) написала Джейку Биму, одному из молодых людей, служащих в американском посольстве, с которыми она познакомилась весной этого года; не исключено, что там пригодится наш опыт работы в британском представительстве в Каунасе…

Понедельник, 29 января

Сегодня мы обе приступили к работе: я в ДЦ (от „дратлозер динст“, т. е. „служба радиовещания“ при министерстве пропаганды Германии. — Авт.), а Татьяна в министерстве иностранных дел… В моем учреждении никому, кажется, не ясно, кто наш главный босс, так как командуют все и одновременно. Хотя говорят, что последнее слово принадлежит министру пропаганды рейха д-ру Йозефу Геббельсу. Мы получаем каждая по 300 марок; 110 вычитается в виде налогов, так что остается 190, на которые и надо жить. Что ж, придется.

30 января

Сегодня позвонили из американского посольства и предложили нам места, обеим с гораздо более высоким окладом, чем наши теперешние. Но уже поздно» [104] .

Все так просто — поработали иностранки в британском консульстве в Литве, да и устроились в Германии на работу — в министерство иностранных дел и службу радиовещания при министерстве пропаганды. А на дворе — 1940 год, Германия с Англией находятся в состоянии войны. Интересно, не попросили ли у сестер Васильчиковых при приеме на работу что-нибудь вроде рекомендации или характеристики из английского представительства в Каунасе? Дескать, сотрудник «Сикрет интеллидженс сервис» сим удостоверяет, что сестры Васильчиковы вполне пригодны для работы в министерстве иностранных дел и министерстве пропаганды Германии. Он гарантирует надежность их работы и просит допустить к работе с секретной документацией.