Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция "Бернхард". 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Антони Пири cтр.№ 18

К удивлению Хольтена, в римском аэропорту его встретил не только Фребен, но и Капплер. Фребен объяснил, что Капплер решил присоединиться к «нелегальной» разведывательной сети, несмотря на весь связанный с этим серьезный риск. Он распорядился установить радиоаппаратуру в отдельном помещении в десятиэтажном здании на Виа Тассо, в котором располагался его отдел. Так возник центр радиосвязи при атташе германской тайной полиции в Италии. В тот же вечер началась наладка аппаратуры. Утром 19 сентября был установлен контакт с радиоцентром VI управления РСХА в Ванзе, окрестностях Берлина. Сразу же начался оживленный радиообмен. В первом же блоке информации было дано пояснение к невнятному изречению относительно «нападения на Муссолини». Берлин предупреждали, что оппоненты дуче, которых становилось с каждым днем все больше, намерены воспользоваться запланированным на 24 июля съездом партии фашистов для того, чтобы попытаться свергнуть его. Но как видно, все были глухи к этим тревожным новостям.

Неожиданно раздались звуки сирен. Хольтен засобирался в убежище, но Капплер и Фребен стали уверять, что никакой опасности не было: «Бомбардировщики пролетают над Римом, чтобы наносить удары по целям на севере Италии, но никогда не трогают столицу. Правда, иногда они сбрасывают над городом листовки». Радиообмен продолжался. Неожиданно раздался телефонный звонок. Капплер снял трубку и после разговора пояснил, что только что получил от итальянских властей подтверждение, что бомбардировщики союзников действительно летят на Рим. Он предложил Хольтену понаблюдать за действиями авиации противника с крыши здания, откуда был прекрасный обзор. Хольтен согласился, и вся компания отправилась наверх. В момент, когда Хольтен открывал люк на крышу, раздался оглушительный взрыв. Сила взрывной волны чуть не сбросила его вниз. Так столица Италии впервые подверглась бомбовому удару.

С военной точки зрения результаты бомбежки были незначительными. Пострадали несколько десятков человек, было разрушено несколько зданий, представляющих историческую ценность, в том числе знаменитая базилика Сан-Лоренцо. Однако моральное воздействие этого удара было огромным. Обнаружилось, что жители столицы совершенно потеряли волю к сопротивлению. Они вдруг поняли, что война — это не только боевые действия где-то далеко от Рима. Это — гибель родственников и близких, разрушение домов, потеря имущества. Как только жители пришли в себя после пережитого шока, толпы горожан бросились на улицы и дали выход эмоциям. Люди бродили по городу, дрались друг с другом, плакали, кричали. Нескольких полицейских, пытавшихся навести порядок, просто смели. Высокопоставленные представители фашистской партии, в свою очередь, тоже попытались успокоить людей, что тоже не увенчалось успехом. Наверное, здесь требовалось личное вмешательство Муссолини, но его в тот день не было в городе: дуче находился в Фельтре (область Венеции), где ему приходилось в очередной раз выслушивать бесконечные речи Гитлера о грядущей победе. Обстановку удалось разрядить после вмешательства римского папы.

Хольтен, который находился на городских улицах, лично видел, как слова святого отца, переезжавшего из одного разбомбленного района в другой, помогали остановить неистовство толпы, несли мир и успокоение запуганным людям, многие из которых были на грани истерики. Но Хольтену было понятно, что его прогноз трехмесячной давности о том, что итальянцы хотели бы как можно скорее выйти из войны, полностью подтверждается.

Он отправил в Берлин радиограмму, в которой честно и без прикрас рассказал о настроениях, царивших в Риме. Документ попал в ставку Гитлера раньше, чем официальный отчет из посольства. Когда в посольстве, где никто понятия не имел о существовании радиоцентра Фребена, узнали, что их данные запоздали, там решили, что служба безопасности общается со ставкой фюрера напрямую, по телефону. На имя Риббентропа была немедленно составлена жалоба о том, что прежде такой привилегией пользовалось исключительно дипломатическое ведомство. Риббентроп в ответ тут же подготовил приказ о том, что все немецкие официальные ведомства должны пользоваться для связи с Германией исключительно телефонной линией посольства в Риме.

Антивоенные настроения в Италии набирали размах, 24 июля 1943 года Муссолини был свергнут, арестован и направлен к месту тайного заключения. К власти пришел маршал Бадольо. Вечером 25-го числа Гитлер объявил на совещании в своей ставке, что необходимо проведение специальной операции с целью восстановления власти Муссолини. Параллельно были подготовлены сразу две операции под кодовыми названиями «Штудент» и «Ось». Первое кодовое название содержало в себе прозрачный намек: Штудент командовал парашютно-десантными войсками Германии, таким образом, становилось очевидно участие в акции этих войск. Поэтому операция получила новое название «Аларих». Роль подразделений парашютистов сводилась к тому, что они должны были арестовать всех заговорщиков во главе с маршалом Бадольо, а также всех членов королевской семьи. Целью операции «Ось» было разоружение ВС всей Италии в случае, если будет принято решение о выходе страны из войны. Вся власть передавалась в руки германского военного командования.

Риббентроп, как обычно, был абсолютно не в курсе происходившего. Решив самостоятельно воплотить в жизнь операцию «Аларих», он направил послу Германии в Риме Макензену телеграмму, в которой приказывал ему арестовать Бадольо и всех членов королевской семьи. Получив от руководства приказ на проведение арестов, Капплер направил в посольство все свои силы, которые состояли из него самого, заместителя, молодого сотрудника управления криминальной полиции, ординарца и девушки-секретаря. Потом он саркастическим тоном спросил у посла, достаточно ли таких сил для того, чтобы справиться с пятью танковыми дивизиями, которые Бадольо сосредоточил близ Рима.

Примерно в это же время Шелленберг позвонил Хольтену и ознакомил его с планами, предусматривающими прямое использование военной силы. Хольтен немедленно выступил с возражениями против этих замыслов и пообещал в кратчайшее время прислать в Берлин подробнейший рапорт об обстановке. Он тут же усадил за работу Фребена, а сам провел консультации с рядом войсковых командиров. Все они в один голос заявляли, что не имеют достаточных сил для проведения решительных акций.

3 августа Хольтен прибыл в Берлин с чувством удовлетворения за прекрасно проведенную группой «Бернхард» работу, которой удалось предотвратить бессмысленные жертвы среди немецких солдат в Италии. Он был обескуражен тем холодным приемом, который оказал ему Шелленберг. Гиммлер был расстроен тем, что данные рапорта Хольтена непостижимым образом совпадали с мнениями Макензена и Кессельринга. Такое единодушие сотрудников различных ведомств заставило Гитлера на время отказаться от прямых военных действий в Италии. Тем не менее он предупредил Гиммлера, что тот поплатится в случае, если принятое решение окажется неверным.

Хольтен вернулся в Рим, где вскоре засомневался в том, что операцию «Аларих» действительно отменили. Причиной этому были действия капитана СС Отто Скорцени. Инженер по профессии, Скорцени был давним другом Кальтенбруннера (они вместе провели студенческие годы в Вене), по рекомендации которого попал на службу в разведку. Теперь его направили в Рим для выполнения чрезвычайно секретного задания, хотя внешне он держался так, будто на свой страх и риск пытался воплотить в жизнь операцию «Аларих». Он разгуливал по Риму и выбалтывал каждому встреченному немцу свой замысел арестовать без всяких колебаний «эту ядовитую гадину, этого коротышку итальянского короля». (Кстати, сам Скорцени обладал внушительным ростом.) Он настолько примелькался в районе расположения королевского дворца и резиденции маршала Бадольо, что вскоре его высокий рост и лицо, украшенное устрашающими дуэльными шрамами, привлекли внимание итальянской тайной полиции. Скорцени официально представился Капплеру, который и объявил ему о том, что было принято решение отложить операцию «Аларих» на неопределенное время.