Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Винтер cтр.№ 59

С точки зрения традиционной, можно процитировать слова самого Сталина о том, что «агрессивные нации бывают лучше готовы к войне, чем миролюбивые». Говорилось это осенью 1944 г., Америка еще была союзником СССР, поэтому Иосиф Виссарионович в качестве примера «неготовой к войне миролюбивой страны» выставил именно ее. Неготовой, естественно, не к войне с СССР (который, по Сталину, тоже был «миролюбивый» и «к войне не готовился»), а к войне с агрессивной Японией (Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 166–167).

Так вот, с этой традиционной точки зрения ответ на вопрос вроде бы очевиден. Вспомним титаническую подготовку к войне СССР в 1920–1930-х гг. и практически полное отсутствие такой подготовки в США до 1940 г. Вспомним подавляющее превосходство СССР в 1941 г. в сухопутных вооружениях и весьма значительное — в авиационных. Вспомним, наконец, начало войны (1941–1942 гг.). СССР терпел в начале войны поражения, поскольку готовился не к обороне, а к наступлению (см. еще раз работы Виктора Суворова). А США — к чему они готовились? Явно не к наступлению, но и к обороне от Японии зимой и весной 1941–1942 гг. они были не очень-то готовы!

Однако «цыплят по осени считают, готовность к войне — по результатам… Можно бесконечно выискивать новые факты и цифры, но результат войны покрывает все плюсы и минусы у обоих участников» (Суворов В. Последняя республика. С. 123–124). Давайте сравним положение СССР и США осенью 1945 г., потом вспомним, что говорилось о том, что с этого момента поражение СССР в начинавшейся «холодной войне» стало лишь вопросом времени, затем сопоставим положение СССР и США к концу этой самой «холодной войны» и спросим еще раз: кто же лучше подготовился к войне?

Да, СССР сохранил к 1945 г. военное превосходство над Западом (хотя намного меньшее, чем в 1940–1941 гг., и только в сухопутных войсках) и сохранял его еще долго. Но на войне воюет не только армия, а вся экономика в целом; о соотношении советской и западной экономик мы уже говорили. Готовность к войне — не в том, чтобы в мирное время навооружаться сверх всяких разумных пределов, а в том, чтобы в случае войны (в том числе, и в первую очередь, войны затяжной) снабжать армию всем необходимым и развертывать военное производство.

Та же Германия в 1914 г. была вооружена намного лучше своих противников. Ее армия была самой сильной в Европе. Но вот сокрушить всех врагов «до осеннего листопада» не удалось, война затянулась, и что с Германией стало?

Так и СССР. Готовился небывалый по мощи первый удар. Но вот немцы (противник, в принципе к затяжной войне не способный) этот удар сорвали, война стала затяжной, и что же? СССР устоял только благодаря поставкам союзников. А с самими США воевать так и не решился. Так кто же был готов к войне?

Да, СССР всех превосходил своей военной мощью в 1939–1945 гг. Но много ли надо ума для этого, если вся экономика страны задолго до 1939 г. была перестроена на военный лад? Если авиационная и судостроительная промышленность, по крайней мере с 1935 г. производила только военную продукцию (Суворов В… День-М. С. 80–85) и т. д.

А вот США до 1940 г. вроде бы никакого внимания военным вопросам не уделяли (исключение — военно-морской флот, тут еще с конца XIX в. многое делалось). Но вот началась война — и за три-четыре года были созданы «из ничего» огромные вооруженные силы, мощнейшая авиация, танковые войска усилились на несколько порядков (к 1945 г. в этой отрасли догнать СССР не удалось, но время явно работало на США и тут).

Вот это — готовность к войне.

И еще один момент. В. Суворов пишет, что для того, чтобы убедиться в эффективности (или неэффективности) системы, надо посмотреть на нее в отсутствие лидера. Вот, говорит он, умер Александр Македонский, и развалилась его империя. А в империях Петра I и Наполеона в их отсутствие, по их же собственным словам, творились одни глупости. То ли дело Сталин! Он-то мог отлучаться куда угодно и был спокоен за тех, кого оставлял вместо себя «на хозяйстве» (Самоубийство. С. 134–135).

Позволю себе, однако, заметить: империя, созданная Сталиным, не очень-то надолго его пережила. Югославия фактически обособилась еще при его жизни. Десяти лет не прошло с его смерти, как отделились Китай и Албания. Во второй половине 1960-х отпала Румыния. А вся Империя не просуществовала после Сталина и сорока лет. Ну-ка, кто хорошо знает историю: сколько просуществовала империя Александра Македонского после его смерти?

А вот то, что имела Америка к моменту смерти Рузвельта, существует и по сей день, шестьдесят с лишним лет. И не только существует, но и усиливается. Да, не все было гладко, были провалы и неудачи (крупнейшая — во Вьетнаме). Однако с 1945 г. Америка намного укрепила свои позиции в мире и стала пусть не единственной сверхдержавой (вторая — Китай), но признанным мировым лидером. И сейчас у американцев не все безоблачно, но в обозримом будущем мировыми лидерами останутся они.

Вот это — эффективность.

А теперь скажем несколько слов о месте России в новом мире. Коль скоро у нас имели место те же процессы, что и в Германии в 1933–1945 гг. («рабская контрреволюция» или «консервативная революция»), то с Германией логично и сравнить.

После пяти с половиной лет своего участия в войне тоталитарная национал-социалистическая Германия потерпела полное поражение, была оккупирована, на четыре года (1945–1949) прекратила свое существование как государство, а затем еще на 40 лет (1949–1989) оказалась разделенной на ФРГ и ГДР.

После 70 лет своего участия во Второй мировой войне тоталитарный интернационал-социалистический Советский Союз потерпел полное поражение, прекратил свое существование и оказался разделенным на 15 независимых государств.

Начиная с 1990 г. только ленивый, кажется, не проводил подобных сравнений. Последняя попавшаяся автору подборка статей на эту тему увидела свет на страницах «Независимой газеты» 16 мая 2001 г. И возразить тут, в общем, можно немного. Но уж если взялись сравнивать, неплохо было бы довести сравнение до конца, экстраполировать его в будущее и вспомнить, как немцы отнеслись к послевоенному устройству Германии.

Да, Германия покаялась за преступления нацистов и очистилась от скверны тоталитаризма. Да, немцы примирились с потерей Силезии, Померании, Восточной Пруссии и других совсем отошедших от Германии к другим странам территорий. Однако к расчленению на два государства Германия отнеслась совсем иначе. Немцы признали раздел страны как данность, однако заявили при этом (правда, не сразу), что считают его несправедливым и оставляют за собой пpaвo, если представится такая возможность, на мирное воссоединение страны. Как известно, такая возможность представилась в 1989–1990 гг., и 3 октября 1990 г. Германия стала единым государством.

А как же мы? Прежде всего, если мы хотим для себя демократического и цивилизованного будущего, то нам необходимо, естественно, отказаться от попыток имперской реставрации; однако при этом необходимо сначала определиться: где кончается собственно Россия и где начинается ее империя? Насколько мне известно, до сих пор этот вопрос никто даже и не ставил. Не советские же межреспубликанские границы, проведенные непонятно кем и непонятно как, считать справедливыми и окончательными! Давайте спросим себя: есть ли среди отпавших в 1991 г. территорий такие, по отношению к которым страна должна занять позицию, аналогичную позиции ФРГ в отношении ГДР? Проще говоря, с чем можно сравнить Российскую Федерацию в нынешних границах — с ФРГ 1949–1990 гг. или с нынешней единой Германией?