Первый блицкриг, август 1914 - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Такман cтр.№ 95

Вечером двадцать третьего августа корпус генерала Мартоса, ободренный отступлением врага, выдвинулся из Нейденбурга и вышел на позиции, в семистах метрах от немецких.

Корпус Шольца окопался между деревнями Орлау и Франкенау. Русские получили приказ взять траншеи во что бы то ни стало. Всю ночь они пролежали на исходных позициях, а к рассвету проползли еще на сотню метров вперед. После сигнала к атаке они преодолели оставшиеся шестьсот за три броска, ложась и вскакивая под огнем немецких пулеметов. Когда волна одетых в белые гимнастерки фигур с примкнутыми штыками достигла окопов, немцы, бросив свои пулеметы, бежали. К концу дня германцы отступили. Русские захватили два орудия и пленных, но потери их самих достигли четырех тысяч человек.

Несмотря на то что германские потери были меньшими, Шольц отступил перед превосходящими силами еще на пятнадцать километров, став штабом на ночь в деревне Танненберг. Самсонов, подгоняемый Жилинским, требовавшим, чтобы он вышел на установленный рубеж, где смог бы отрезать отступающего врага, отдал приказы всем своим корпусам, указав исходные рубежи и маршруты на следующий день. За Нейденбургом со связью стало еще хуже. В конце концов приказы Самсонова начали передавать открытым текстом по радио [71] .

До этого момента 8-я армия еще не решила, посылать ли корпуса Макенэена и фон Белова против правого крыла Самсонова. Гинденбург и его штаб прибыли в Танненберг, чтобы посовещаться с Шольцем, который был «мрачен, но уверен». Тот вечер, записал Хоффман, «был самым трудным из всего сражения». Пока штаб заседал, связист принес перехваченные приказы Самсонова на следующий день, двадцать пятого августа. Хотя они и не раскрывали намерений Ренненкампфа, которые составляли основной вопрос, из них немцы узнали, где они могут ожидать русские войска. Тогда 8-я армия приняла решение бросить все свои силы против Самсонова. Макензену и фон Белову были отданы приказы повернуться к Ренненкампфу спиной и начать свой марш на юг немедленно.

Обеспокоенный сознанием того, что Ренненкампф находится у него в тылу, Людендорф спешил завязать сражение с Самсоновым. Первая стадия боя по его приказу должна была начаться двадцать пятого августа атакой I корпуса Франсуа на Уздау с намерением обхода левого фланга Самсонова.

Франсуа отказался. Его тяжелая артиллерия и некоторые пехотные части все еще выгружались и не подошли. Атаковать без полной артиллерийской поддержки и запаса снарядов, как он утверждал, означало риск неудачи. Если путь отступления Самсонова останется открытым, он может избежать планируемого для него уничтожения. Франсуа поддержали Хоффман и генерал Шольц, который, хотя и вел бой с русскими накануне, заверил Франсуа по телефону, что он удержит свои позиции без немедленной поддержки.

Столкнувшись с неподчинением уже на второй день своего командования, взбешенный Людендорф приехал в штаб Франсуа с Г инденбургом и Хоффманом.

В ответ на настойчивые требования Людендорфа Франсуа отвечал: «Если будет отдан приказ, я, конечно, начну, но солдатам придется сражаться штыками».

Чтобы поддержать свой авторитет, Людендорф отклонил доводы Франсуа и повторил свой приказ. Во время этого разговора Гинденбург все время молчал и послушно уехал с Людендорфом.

Хоффман, ехавший в другой машине, остановился на железнодорожной станции Монтово, ближайшем пункте, имевшем телеграфную и телефонную связь со штабом. Здесь он получил две перехваченные русские радиограммы, обе посланные открытым текстом, одну от Ренненкампфа в пять тридцать утра, а вторую от Самсонова в шесть часов утра. Приказ Ренненкампфа на марш, устанавливавший расстояние марша, показывал, что его рубеж на будущий день будет достаточно далеко, чтобы угрожать германской армии с тыла. Из приказа Самсонова, являвшегося результатом боя с Шольцем накануне, было ясно, что он неправильно истолковал отход последнего, приняв его за полное отступление, и давал точные направления и сроки преследования, как он думал, пораженного врага.

Никогда еще, если не считать случая, когда греческий предатель провел войска через Фермопильский проход, полководцу в руки не сваливалась такая удача [72] .

Излишняя подробность телеграммы сделала генерал-майора Грюнерта, непосредственного начальника Хоффмана, излишне подозрительным. Как сообщает Хоффман, «он в который раз озабоченно спрашивал меня, следует ли нам верить ей? А почему бы нет?.. Лично я, в принципе, верил каждому ее слову».

Хоффман утверждал, что знал о ссоре между Ренненкампфом и Самсоновым, имевшей место еще в русско-японскую войну, где был германским наблюдателем. Он говорит, что сибирские казаки Самсонова, продемонстрировав храбрость в бою, вынуждены были сдать Ентайскиё угольные шахты из-за того, что кавалерийская дивизия Ренненкампфа не поддержала их и оставалась на месте, несмотря на неоднократные приказы, и что Самсонов ударил Ренненкампфа во время ссоры по этому поводу на перроне Мукденского вокзала.

Вполне очевидно, с гордостью заключал Хоффман, Ренненкампф будет не очень-то спешить на помощь Самсонову. Поскольку вопрос скорее касается не помощи Самсонову, а выигрыша или проигрыша сражения, сомнительно, чтобы Хоффман верил своей сказке или только притворялся, что верит. Рассказывал ее он, однако, всегда с удовольствием.

С перехваченными сообщениями Хоффман и Грюнерт бросились догонять Гинденбурга и Людендорфа на автомобиле, а догнав, передали телеграммы прямо на ходу. Пришлось остановиться, чтобы совместно обсудить создавшееся положение. Оказалось, что атаке, которую на следующий день должны были начать корпуса Макензена и фон Белова против правого фланга Самсонова, Ренненкампф препятствовать не будет. В соответствии с различными интерпретациями всех четверых генерал Франсуа то мог, то не мог отложить свою атаку до тех пор, пока не подтянется вся его пехота и артиллерия. Не желая поступиться хотя бы каплей авторитета, Людендорф, возвратившись в штаб, повторил свой приказ.