Целоваться запрещено! - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Драгунская cтр.№ 40

Царь. Вот ведь как хорошо, когда взрослые помнят свое детство…

И тут слышатся всхлипывания.

Все. Кто плачет? Где? Ты не плачешь? Нет, я не плачу вроде…

Появляется Лысое чудовище.

Лысое чудовище. Как же вы тут все здорово вспомнили! Какие чудесные истории… Я так обрадовался, что даже расплакался. А знаете, я, когда был маленьким, я был… Знаете, кем? Я был маленьким, лысеньким чудиком… А потом я стал Лысым чудовищем. И мне все время хотелось стать красавцем.

Все уговаривают Лысое чудовище, что лысина ему очень идет.

Лысое чудовище. Да уж идет, как же! Сами небось не лысые, а вон какие лохматые все… Ну ничего не попишешь. Должен же кто-то быть лысым. Вот я и буду лысым. Я больше никогда не буду похищать бородатых пап. Я прямо сейчас его отпущу. (Открывает дверцу шкафа со скрипом. В шкафу никого нет).

Папа появляется откуда-то сверху или сбоку.

Папа. Да я уже сбежал от тебя давно, а ты все ушами хлопаешь… Смотри, что я тебе принес! Мазь! Против лысины помогает! Полезная!

И Лысое чудовище начинает с восторгом намазывать лысину. (Или папа приносит карандаши и краски, чтобы раскрасить лысину?)

Царь. Видите, как все хорошо получается, когда взрослые помнят, что они тоже были маленькими. Папы! Мамы! Троюродные тети! Семиюродные прадедушки! Все вспомнили, как были маленькими? То-то же! Вот теперь вспоминайте почаще. Приказ очень важной главности.

Папа. А я, когда был маленьким, знал одно волшебное заклинание. Если его сказать, то тут же послышится музыка и пойдет дождь…

Грабительница. Дождь?

Папа. Дождь из конфет! (Воздушных шариков? Летучих лягушат?)

Писатель. Так говорите же скорее ваше заклинание!

Папа. Понимаете, вот когда я был маленький, оно очень хорошо действовало. Бывало, скажешь: вишня-башня-мандарин батмамак-матрас-ичин, и просто тут же — ливень и музыка. А сейчас совершенно не действует. Вот хоть целый день повторяй: вишня, башня… Ну, мандарин, в крайнем случае… Может, волшебство кончилось? Можно прямо сколько угодно повторять, и ни с места.

Царь. Знаете, что. Волшебство не кончилось. Просто, если взрослый заклинание говорит, то оно не сразу сбывается. А мы вот сейчас всех перехитрим. Закройте глаза. И притворитесь, что вы еще маленький.

Папа (с закрытыми глазами). Значит, так… Мне лет шесть… Или шесть с половиной. Сейчас лето. Погода такая хорошая. На улице тепло. Близко река. Скоро мы пойдем кататься на лодке. Я возьму с собой свою собаку. Очень здорово плыть на лодке и босой ногой трогать добрую меховую собаку… Мы причалим к берегу в лесу и разведем костер… День длинный, светлый, вечер наступит еще не скоро, но даже когда уложат спать, можно смотреть на светлое небо, и слышать, как в саду поют птицы… А пока еще утро. На траве лежит мой верный велосипед, на нем можно кататься по лесу, он подпрыгивает и звенит на коричневой лесной дороге. А я сижу на дереве, на большой старой елке, ее ветка такая широкая и удобная, и теплый шершавый ствол. Я смотрю сквозь ветки на небо. И говорю:

вишня!

башня!

мандарин!

батмамак!

матрас!

ичин!

Начинается дождь из конфет, мыльных пузырей, бенгальских огней и воздушных шариков. Звучит музыка, все пускаются в пляс, веселятся, ловят конфеты, шарики и все, что полетит сверху.

Занавес

Человек

Аня

Амаранта

Саня-Лисапед

Мама Ани

Толя-Тормоз

Родня Амаранты

Милиционеры

Тетка на крыльце

Прохожий парень

Берег белый, бескрайний — берег озера, а озеро не замерзло. Никого на берегу, потому что утро, вчера был Новый год, и на снегу — новогодний пестрый сор, мандариновые корки, фантики, бутылки и обгоревшие петарды.

На ржавых, покривившихся качелях девочка сидит, качается медленно, потому что качели ей малы, и ноги в сапожках задевают за снег. Девочка смотрит на озеро и не замечает, что по снегу пробирается другая девочка. Идет долго. Садится на соседние качели. Обе смотрят на озеро и качаются вразнобой.

Первая. Ты откуда?

Вторая. Приехала.

Первая. На Новый год?

Вторая. Нет.

Первая. С родителями?

Вторая. Так… Просто…

Помолчали. Качели скрипят.

Первая. Ну, что?

Вторая. Ничего.

Первая вытягивает руку из рукава. На запястье — кожаный шнурок с несколькими крупными, темно-прозрачными бусинами.

Первая. У тебя цело еще?

Вторая тоже вытягивает руку. И у нее на запястье — такой же шнурок с бусинами.

Первая. А у меня порвалось однажды. На физре, прикинь? Когда в волейбол играли. Я — собирать. А все бегают, как эти… Руки мне оттоптали. Собрала.

Опять помолчали.

Первая. Что, совсем ничего?

Вторая. Угу.

Первая. Снится?

Вторая. Иногда.

Первая. И мне.

Берег белый, пустой, праздничный сор и озеро вдали.

Новый год вчера.

Лето. Утро. Но уже поздно. Так бывает. Окно кухни раскрыто в солнечный, щебечущий сад, на столе стынет завтрак.

— Аня! Аня!! Аня!!! — наслаждаясь растущим раздражением, зовет женщина в шортах.

Откуда-то сверху слышится «счас», шлепанье тапочек, шаги по лестнице, и в дверях кухни появляется лохматая, теплая, утренняя девочка двенадцати лет. Улыбается.

— Доброе утро, — с выражением говорит мама.

— Доброе утро!

— Долго это будет продолжаться? Сколько можно валяться в постели? Двенадцатый час…