Будь моим мужем - читать онлайн книгу. Автор: Пат Бут cтр.№ 44

– Я достаточно профессиональна, для того чтобы никогда не смешивать свою личную жизнь и работу, – несколько резковато ответила Рейчел.

«А как же Чарльз Форд? Не надо кривить душой, мисс Профессионалка!» – подумала она про себя.

– Но разве Мэтт не принимал активного участия в вашем становлении как тележурналистки?

– Да, он был менеджером чикагской телестанции, на которой я начинала в качестве ведущей «Метео-ТВ». Это с моей-то степенью магистра Смитовского колледжа. В те дни он вел переговоры о приобретении этой станции. Мы начинали примерно в одно и то же время.

– Но ваши пути разошлись?

– Определенно разошлись, – подтвердила Рейчел. – Ну вот. Это наш просмотровый зал. По утрам здесь очень тихо.

Зал был пуст, но телевизоры были включены. Каждый экран, расположенный под своим углом и имеющий отличное от других фокусное расстояние, светился, не передавая никакого изображения.

Рейчел опустилась в кресло. То же самое сделала и журналистка.

– Ваше восхождение по профессиональной лестнице поначалу было вполне традиционным, пока вы не выступили с этой программой?

– Да. Я должна была получить место ведущей «Вечерних новостей», но мне начали ставить палки в колеса. Мне повезло с одним криминальным репортажем, когда я работала у Мэтта на станции. Я тогда перескочила через традиционную должность аналитика отдела местных новостей, попав сразу на Эн-би-си в Нью-Йорк. Затем довелось поработать в Вашингтоне, но не столько освещая деятельность госдепартамента, Белого дома или Пентагона, сколько в качестве одного из спичрайтеров Рейгана. Работала в Париже и Лондоне, а потом Барбара сделала мне предложение, отказаться от которого было выше моих сил. Это была программа «20 на 20».

– «Спичрайтер Рейгана» – звучит загадочно и таинственно.

– Это было замечательно. У меня был свой кабинет в корпусе для работников аппарата президента – первый этаж, угловое помещение, комната 115. Из окна открывался вид на памятник Джорджу Вашингтону, мемориал Джефферсона и галерею Коркоран. Получила пропуск в столовую Белого дома благодаря роману с одним адвокатом из высших сфер, – рассмеялась Рейчел, не обращая внимания на то, что коснулась своей личной жизни. – Знаете, на обед там можно было заказать отличный бифштекс всего-навсего за пять долларов, даже меньше, и все, кто хоть что-то представлял собой в Вашингтоне, ходили есть туда.

– А как насчет Барбары Уолтерс? Вероятно, это было так поучительно.

– О да, Барбара. Она ведь была первопроходцем. Отстаивала нас во всех сражениях. Мужчины в очередь выстраивались, чтобы повергнуть ее в прах; но она выстояла и посрамила их всех. Потому что ее передачи любили смотреть, а зритель, слава Богу, всегда прав, особенно в том, что касается телевидения.

– У Барбары Уолтерс была своя особая манера вести интервью, у вас тоже специфический стиль. Как бы вы охарактеризовали его? – спросила Селеста.

– Могу назвать вам некоторые его составляющие. Во-первых: быть хорошо подготовленной, досконально знать предмет. Сколько бы ассистентов-аналитиков ни работало над передачей, я всегда стараюсь исследовать тему сама. Это дает мне возможность идти в бой с «открытым забралом». Обязательно нужно обладать хорошим контактом с собеседником и уметь слушать. Нужно проявлять интерес к людям, дать им возможность говорить о самих себе и найти область, в которой они подкованы. А каждый человек хоть в чем-то да специалист. Что еще? О'кей. Задавать множество вопросов, начинающихся с «почему», и никогда ни в коем случае не задавать вопросов, допускающих ответ «да» или «нет». Нельзя спрашивать: «Когда вы в первый раз потерпели неудачу?» Вместо этого вопрос лучше сформулировать так: «Каково вам пришлось, когда вы впервые потерпели неудачу?» Или еще лучше: «Почему вы считаете, что потерпели неудачу?» Все дело в вопросах, начинающихся с «почему».

– А что является самым важным?

– Любить людей. Или уметь отыскать в каждом человеке нечто такое, что можно полюбить. По-моему, в этом ключ. Я люблю людей, и, думаю, это сразу же бросается им в глаза. Люди простят вам что угодно, если ваше сердце преисполнено любви к ним. Тогда можно задавать им самые заковыристые вопросы, и они охотно ответят на них. Они никогда не будут держать на вас зла, если вы благожелательны, полны энтузиазма и способны смеяться над самой собой. На экране я постоянно раскрываю какие-то свои черты, причем черты сугубо индивидуальные. Коль скоро я прошу это делать других, то сама же и подаю пример. Это ведь тоже означает быть самой собой и не стыдиться себя. Самоуважение быстро передается окружающим. Они чувствуют себя непринужденно. Взять, к примеру, Опру с ее умением поставить себя на место другого и способностью к сопереживанию. Она говорит о том, что ребенком подверглась сексуальному насилию, начинает открыто рассказывать о своих трудностях с лишним весом и других личных проблемах. Она доступна. Она как друг. Вот почему она и является крупнейшей звездой телеэкрана, причем вполне заслуженно.

– Помогает ли вести передачу правильный подбор собеседников?

– О да, еще как! Самые лучшие собеседники – искренни, порывисты, хорошо формулируют мысль, забавны и задиристы.

В это время в дверь постучали. Это оказалась Дженни, которой было поручено выйти на Чарльза Форда.

– Он в Санта-Фе, я говорила с ним по телефону. – Она помедлила с сообщением. – Он отказался от участия в передаче.

– Это все?

– Отчасти он объяснил почему.

– И почему же?

– Ну-у, ничего конкретного, сплошные разглагольствования о том, что, мол, его картины говорят сами за себя; слова-де только искажают суть дела; что у телеведущих всегда на все своя точка зрения, а мнения и желания приглашенных им глубоко безразличны.

– Грубил?

– Я бы не сказала. Хотя говорил достаточно жестко.

– Ну что ж, спасибо за попытку, – кивнула Рейчел. – Возьмусь за это сама.

– И как вы теперь поступите? – спросила Селеста, когда Дженни ушла.

– О-о, я его уговорю. Развею все его опасения, в чем бы они ни заключались.

– А потом сделаете передачу так, как вам хочется, в любом случае – понравится ему это или нет?

– А вы у себя в журнале работаете иначе? Разве есть какой-то другой способ, неизвестный мне?

– Нет, я просто спросила, – прикинулась невинной овечкой Селеста и сменила тему. – А что происходит, когда карьера входит в противоречие с личной жизнью? Такое ведь наверняка иногда случается. С Мэттом Хардингом, к примеру.

– Предпочтение отдается карьере, – без колебаний ответила Рейчел.

Но ей вдруг показалось, что это не совсем так. Мысли ее потекли в другом направлении, но Селеста настойчиво вернула ее к интервью.

– Как бы вы определили жанр своей программы? На мой взгляд, отнести ее к какому-то конкретному жанру трудновато.