Тигриные глаза - читать онлайн книгу. Автор: Ширли Конран cтр.№ 88

— Нет. Я подумала по глупости, что это было… что-то другое.

Поль бросил полотенце на стул.

— Ты подумала, что это взрыв. Именно так ты сказала. — Он внимательно посмотрел на нее. — Так с чего бы тебе ждать взрыва посреди мирной французской провинции? Вижу, ты боишься чего-то… Террористов? Ты что-то скрываешь от меня? — По мере того как росло его беспокойство, английский Поля становился все сбивчивее.

— Да, меня страшит одна вещь, Поль. Я пыталась выбросить ее из головы и почти забыла о ней здесь, в Волвере. — И Плам торопливо рассказала ему о своих поисках того, кто подделывал голландские картины, об анонимных письмах с угрозами и о смерти Лео.

— Смерть твоего знакомого могла быть не связана с твоими поисками, — предположил Поль, — а вот письма наверняка имеют к этому отношение. — Он обнял ее. Прижавшись к его мокрому свитеру, она почувствовала себя спокойнее.

— Кто знал, что ты едешь сюда? — спросил Поль.

— Только Бриз.

Вид у него стал задумчивым.

— Современные мужья не избавляются от жен путем хладнокровного убийства. Они разводятся с ними.

Плам не хотелось думать о себе как о надоевшей обузе, от которой не чают, как избавиться.

— Не думаю, что Бриз хочет развестись, — сдавленным голосом сказала она.

— Ты приносишь большой доход, поэтому представляешь собой ценную составляющую в этом фиктивном браке. Ты без конца пишешь свои картины, а он развлекается с другими. Но это не причина для того, чтобы убивать тебя.

— Ох, какие вы кровожадные, французы! Конечно же, Бриз не хочет убивать меня! — В объятиях сильных мускулистых рук Поля Плам чувствовала себя в безопасности. Она подумала, что он стал ее психологическим бронежилетом.

— Конечно, нет. Но кому-то надо, чтобы ты думала, что тебя могут убить.

— Я знаю. И ничего не могу поделать со страхом. Поль поцеловал ее в макушку.

— Самый верный способ избавиться от страха — найти этого мошенника. Ну и как мы можем сделать это?

— Найдя Тонона.

— Ты уверена, что все картины появляются из одного и того же источника? И что этот источник именно Тонон?

— Я не знаю. Если это так, значит, мои поиски подошли к концу. Если нет, значит, я буду продолжать их. Но, так или иначе, я не знаю, что мне делать, пока не найду Тонона.

— Откуда ты можешь знать, что тут орудует кто-то один? Может, это целая банда?

— В Британском институте изобразительных искусств полагают, что мошенник один, хотя распространять подделки ему, возможно, кто-то помогает.

— И ты подозреваешь здесь Монфьюма?

— Да, к нему сошлось слишком много нитей. Он продает Малтби, он продал картину Артуру Шнайдеру из Нью-Йорка, и он же продал Форрестеру ту картину с несуществующим тюльпаном, которая затем оказалась у леди Бингер.

— Тогда почему бы не обратиться в полицию Франции?

— У меня только косвенные улики, а полиции нужны убедительные доказательства — нечто осязаемое, что можно увидеть. Таковых у меня пока нет. Если я пойду к ним со своими диапозитивами, они скажут: «Очень интересно, приходите, когда у вас будет что-то убедительное». — Плам с глубокомысленным видом пожала плечами, копируя манеру французов. — Поэтому я должна дождаться, когда в Британском институте сделают анализ картины Синтии и сравнят его с результатами исследования картины шведа.

— И тогда задело может взяться полиция?

— Нет. В Британском институте могут прийти к однозначному выводу о том, что обе картины написаны одним и тем же человеком, но полиции все равно будет непонятно почему. Сравнительный анализ манер класть мазки — это для них темный лес, тут обнаружить расхождение не так просто, как в дактилоскопии.

— А я бы смог обнаружить это?

— Нет, Поль, — вздохнула Плам. — В любом случае мнение Британского института не будет принято полицией в качестве убедительного доказательства. Если только не будет какого-нибудь более очевидного факта, ну, например, одна и та же муха с оранжевыми пятнами на всех картинах. Вот это для полиции будет зацепкой.

— Значит, ты не можешь выдвинуть никаких официальных обвинений?

— Пока не могу. И, в частности, потому, что ни одна из этих подделок не принадлежит мне. Адвокат Монфьюма скажет…

— ..что ты склочная иностранка, которая хочет из нескольких совпадений раздуть скандал.

— Именно. И я оказалась в тупике из-за того, что не знаю, где искать Тонона. Я звонила Коттону с Бари-стрит, который отказался купить картину Бингер у Тонона после неблагоприятного отзыва экспертов, но там мне сказали, что у них нет парижского адреса Тонона и они не знают, в каком из лондонских отелей он остановился.

— А где анонимный шведский бизнесмен встретился с Тононом?

— Госпожа Инид сказала, что швед всегда останавливается в «Плаза Атене», когда приезжает в Париж делать покупки. Тонон прознал, что он в городе, позвонил, а затем заехал к нему в отель с картиной.

Поль приподнял бутылку с вином.

— Давай забудем печали, пока у нас есть это чудесное вино.

Плам кивнула и подняла свой бокал.

— Расскажи, как ты выбираешь хорошее вино? Мне всегда хотелось знать.

— Иностранцы считают, что французы — все сплошь знатоки вин, но на самом деле большинство из нас пьют самые обычные вина. — Поль выливал остатки кларета в бокал. — Но распознать хорошее вино очень легко, даже когда ничего не знаешь о нем. — Он показал на этикетку на пустой бутылке. — Надо просто посмотреть, есть ли внизу этикетки слова «Mise en bouteille au chateau». Это значит, что владелец разлил его по бутылкам в своем поместье. Никто не станет лепить свое имя на бутылках с вином, которым он не гордится.

— Ты хочешь сказать, что разлить и наклеить свою этикетку — это значит показать, что гордишься своей работой? Как это делает художник, когда подписывает свою картину?

— Вот именно.

— Мой мошенник тоже должен гордиться своими работами — они сделаны великолепно. — Плам в задумчивости поставила стакан. — Детектив, которого я встретила в Австралии, рассказала, что ловкие фальсификаторы обычно презирают экспертов и гордятся своей способностью дурачить их. — Она отодвинулась на стуле. — Если мой фальсификатор такой же гордый и надменный, то не исключено, что он использует какую-то образную подпись.

— Что это может быть?

— Какой-то небольшой объект, который художник пририсовывает на картине вместо своей подписи или вместе с ней. Подлинные голландские картины зачастую имеют образную подпись — Змейку, муху или моллюска. — Плам бросила на стол свою салфетку и встала. — Поль, пойдем ко мне и заглянем в мое досье.

— Я не могу оставить детей. Плам вздохнула и села-Все равно при свече мне не удастся рассмотреть диапозитивы, черт возьми!