Серебряная богиня - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 54

— Но мы сможем принимать деньги в качестве подарков на Рождество или ко дню рождения, ведь так? — спросила Кики с грустью.

— Несомненно. И мы не станем никогда и никуда ходить с кем-либо из тех, кто не в состоянии заплатить за ужин. Походы на «немецкий» манер закончены. Мы обе просто вернемся назад — в пятидесятые годы.

Пока Дэзи карабкалась по лестнице на третий этаж обшарпанного дома, где располагалась их квартира, ее ноздри вбирали в себя разлитый повсюду, всепроникаюший запах свежей выпечки. Уже пятнадцать лет, как Сохо был объявлен городской трущобой, подлежащей сносу. Но ныне район превратился в бурлящий приют богемы, населенный художниками.

Зато здесь Кики наконец решила вечно мучивший ее вопрос, как ей следует одеваться. Смерть бабушки сделала Кики настолько богатой, что у нее появились собственные средства на содержание своего собственного театра, где она была одновременно владелицей, и продюсером, и ведущей актрисой. Театр назывался «Хэш-хаус». Сара теперь одевалась в костюмы той постановки, которая в данный момент шла в ее театре. Назначив себя на единственную главную женскую роль в новом спектакле, Кики в последнее время щеголяла в лиловых трико, тесно облегавших ее стан, розовых платьях, пурпурного цвета замшевых сапогах и боа из розово-лиловых перьев, что было удивительно ей к лицу.

Дэзи открыла дверь и огляделась. Квартира была пуста. Значит, Кики еще не вернулась из театра.

Со вздохом облегчения Дэзи плюхнулась на пышный, обтянутый коричневым атласом диван, недавно доставленный в их апартаменты от матери Кики.

Дэзи поднялась с удобного дивана только для того, чтобы скинуть бейсбольную куртку, которую купила после своего выхода на студию. Тогда, в то первое утро, она заявилась на работу, одетая в абсолютно новые, тщательно отглаженные джинсы, в свою лучшую кашемировую водолазку и любимый клетчатый пиджак для верховой езды, сшитый на заказ давным-давно, еще в Лондоне.

— О нет! — прошипела Бутси, взглянув на приближавшуюся Дэзи.

— Что-то не так? — встревоженно спросила Дэзи.

— Боже мой, разве тебе непременно надо выглядеть расфуфыренной старой обезьяной?

— Но это же мой самый скромный пиджак!

— В нем-то все дело, куколка, от него за версту разит большими деньгами. Имей в виду, тебе предстоит много времени проводить со съемочной группой, быть с ними со всеми на дружеской ноге, чтобы они тебе доверяли и рассказывали обо всем, что ты обязана знать. Они все — самые замечательные в мире ребята, но только в том случае, если почувствуют, что тебе нужна их помощь, и увидят в тебе работящую девушку, которой необходима эта работа. Этот пиджак кричит о том, что ты катаешься верхом, причем не один год. Так что поскорее избавься от него!

— Но вы-то сами тоже недешево упакованы, — попыталась возразить Дэзи.

— Я — продюсер, детка, и могу одеваться, как сама захочу.

Теперь, когда Дэзи занимала место Бутси и ей платили четыре сотни в неделю, она все еще по-прежнему время от времени надевала бейсбольную куртку. Эта куртка помогла Дэзи найти себе друзей и единомышленников. Именно эта куртка помогла Дэзи стать своей для ребят в то время, когда она отчаянно в этом нуждалась.

* * *

Дэзи взглянула на часы. Через час за ней должны были заехать, чтобы отвезти на ужин в «Ла Гренойл», что давали в честь премьеры нового мюзикла Хола Принса. Ее пригласила миссис Хамилтон Шорт, владелица обширного поместья в Мидлбурге, у которой было трое детей, и Дэзи не просили еще нарисовать ни одного из них… пока. Наступает время для Золушки превратиться в принцессу, подумала Дэзи и нехотя встала, чтобы пойти в свою комнату и совершить обряд превращения рабочей лошадки в княжну, а уж если по правде, то и одной работяги в другую.

* * *

Рэму исполнилось тридцать в 1975 году. Он жил на Хилл-стрит в доме, отделанном Дэвидом Хиксом в строгом и роскошном холостяцком стиле. Рэм стал членом «Уайт-клаб» — самого закрытого из британских мужских клубов — и состоял в «Маркс-клаб», чей частный ресторан посещали в основном представители молодой элиты Лондона. Его костюмы стоили девятьсот долларов каждый. Он считался одним из лучших стрелков на Британских островах и владел парой уникальных спортивных ружей. Он был коллекционером и собирал преимущественно старинные редкие книги и частью авангардистскую скульптуру. Он носил белые шелковые пижамы, отделанные вишневым кантом, тяжелые шелковые халаты и рубашки из лучшего хлопка. Он давно взял за правило, что будет носить головной убор только на рыбной ловле или катаясь верхом на яхте, а остальное время ходил с непокрытой головой. Он посещал самую дорогую частную парикмахерскую «Трампер» на Керзон-стрит. Ежедневно, кроме воскресений, он обедал вне дома.

Имя Рэма часто мелькало в слащавых заметках о светской жизни, заполнявших журналы «Харперс» и «Квин». Его имя нередко упоминал Найгел Демпстер в своей многозначительной колонке в «4 дейли мейл», где порой называл Рэма «нашей последней надеждой среди отважных русских белогвардейцев», хотя Рэм подчеркнуто избегал вступления в монархическую лигу. Рэма абсолютно не интересовали эти люди, которых он в массе своей считал пустыми. У него не было ни малейшего желания расталкивать локтями аристократов в изгнании, и он оставался равнодушен к проблемам тех из них, кто отчаянно нуждался в средствах. Деловое чутье Рэма позволило ему многократно увеличить свое состояние. Он стал полноправным партнером инвестиционного треста «Лайон менеджмент лимитед», добившегося впечатляющих успехов в инвестировании крупных капиталов в различные корпорации и пенсионные фонды тред-юнионов, в высокоэффективные международные предприятия.

Если Рэму хотелось провести уик-энд в одном из тех дворянских загородных поместий, которые, невзирая на налоги, продолжали существовать в Великобритании, то ему было достаточно просто снять трубку и позвонить любому из дюжины молодых лордов, с кем он некогда учился вместе в Итоне. Не меньшее число самых утонченных и очаровательных молодых красавиц рады были бы заполучить его к себе в постель, поскольку Рэм относился к той небольшой группке богатых и знатных молодых людей, чье имя неизменно фигурировало в списках самых завидных женихов Англии.

Однако его богатство и титул ничего не значили бы в британском обществе, если бы у него не было того, о чем он даже не осмеливался мечтать в юности, а именно, собственной земли. Земля досталась ему по линии семьи матери, той семьи, которой он почти открыто пренебрегал в юные годы. Его мать была единственным ребенком нетитулованной дворянской фамилии Вудхиллов из Вудхилл-Мэнор в Девоне, настоящих сквайров, живших на этих землях еще до прихода нормандских завоевателей и со спокойной уверенностью поглядывавших свысока на всех этих выскочек с новоявленными графскими титулами, чья родословная редко простиралась в прошлое далее XVIII столетия, или просто нуворишей, купивших себе титулы герцогов и возвеличивших своим бизнесом Англию во времена королевы Виктории. По мнению Вудхиллов, все они были «ужасными новыми людьми».

Самым важным для Валенского было то, что он после смерти своего деда унаследовал Вудхилл-Мэнор с девятью сотнями гектаров приписанной к имению земли. Это был тот самый крохотный кусочек Англии, владение которым поставило Рэма на равную ногу с его королевским высочеством герцогом Майклом Кентским; с Николасом Сомсом, старшим сыном Уинстона Черчилля; с маркизом Блэндфорд-ским, который в один прекрасный день должен был превратиться в двенадцатого герцога Мальборо; с Гарри Сомерсетом, наследником герцога Бофора.