Все или ничего - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 39

– Что вы думаете о Сильвии Норберг?

– Я не знакома с ней лично, но ее работа в кино мне очень нравится. Она талантлива и мила.

– Значит, вас не тревожит разница в возрасте?

– Я современная женщина, мистер Джеймисон. Почему это должно тревожить меня, если не тревожит ее?

– А что думают ваши дети?

– Пока на этот вопрос трудно ответить. Сначала им придется познакомиться. Вы же знаете, это дети...

– Другими словами, у вас нет чувства обиды?

– Мистер Джеймисон, это я попросила развода. Я оставила мужа задолго до того, как он познакомился с мисс Норберг. Причины, побудившие меня к этому, – чисто личного характера. Что же до мужа, я желаю ему счастья и уверена, что и он хочет того же для меня.

– Благодарю, миссис Килкуллен. Счастлив поговорить с настоящей леди...

– Спасибо, мистер Джеймисон.

Неважно, насколько удачно она справилась с репортерами: никто из ее филадельфийских знакомых все равно газетам не верит, однако это интервью прочтут повсюду, и, многократно повторенное, однажды оно станет правдой.

Вскоре после того, как Сильвия и Майк Килкуллен поженились, Сильвия с изумлением обнаружила, что беременна.

– Но я никогда прежде не хотела ребенка! Я никогда даже не задумывалась над этим, – сказала она мужу, смущенная неожиданным поворотом событий не менее, чем если бы вдруг обнаружила в себе пристрастие к игре в покер на крупные ставки или же к разведению собак.

– Могу поспорить, что подсознательно ты этого хотела, – отозвался Майк, радостно отмечая, как в его жизнь приходят когда-то предсказанные ему личные перемены.

В январе 1961 года родилась их дочь, по настоянию Сильвии названная Хуанитой Изабеллой, в честь прапрабабушки Майка. Она мечтала, чтобы у ее дочери сохранились неразрывные родственные и наследственные связи, которых никогда не было у нее самой. После рождения ребенка Сильвия забыла о Голливуде, всецело и страстно стремясь испытать все прелести материнства.

За десять месяцев она испытала их сполна. Конечно же, все потрясающе, хотя, правда, не так уж и ново... И вообще... этого недостаточно. Возясь с живой и хорошенькой светловолосой девчушкой, которую они с Майком решили звать Джез, Сильвия скоро почувствовала первые тревожащие позывы вернуться к работе. Досадливо отмахнувшись, она постаралась забыть о них на какое-то время, пока тоска не стала столь нестерпимой, что она поняла: если намерена оставаться самой собой, необходимо эту страсть утолить.

Каждая женщина должна иметь ребенка, объясняла Сильвия на пресс-конференции в Лондоне, где заканчивала съемки в новом фильме. Это ни с чем не сравнимое ощущение! Всепоглощающее и неповторимое! Ни одна женщина не в состоянии полностью осознать свое назначение, свои возможности, пока не станет матерью.

Достаточно ли в семье одного ребенка? Ах, ну кто может ответить на столь трудный вопрос, отвечала она, рассыпаясь своим низким, очаровательным смехом. Она оставляет за собой право иметь хоть дюжину детей, да-да, именно дюжину, если только захочет. Все вполне реально и возможно – замужество, материнство, любимая работа, – поскольку она замужем за уникальным человеком, который понимает и признает за женщиной право на творческую самореализацию. Да, ее муж достаточно силен, чтобы справиться с новым образом жизни, признать новый уклад семьи, который позволял бы ей время от времени уезжать из дому на съемки, в то время как он оставался бы на земле, которую так любит. Когда Сильвия снималась в Голливуде, она жила в небольшой квартире неподалеку от студии, а конец недели проводила на ранчо. Что касается ребенка, то Джез обожаема и счастлива и растет в прочной семье, которая, как каждый знает, необходима для развития ребенка.

Женщины по всему свету завидовали Сильвии Норберг.

Когда в промежутках между фильмами Сильвия возвращалась домой, казалось, что все комнаты, едва она входила в них, преображались. Одно ее присутствие озаряло гасиенду, заливая ее золотом, более ярким, чем солнечный свет, и жизнь обитателей дома превращалась в веселый круговорот. Иногда она оставалась дома месяц, иногда два, случалось, и чуть дольше. В эти моменты отдыха центром чарующей вселенной, которую создавала вокруг себя Сильвия, становились Майк и Джез.

Ее присутствие сказывалось повсюду, как благоухание ароматических благовоний: на полу валялись раскрытые книги и журналы, с ручек ее любимых кресел свисали, подобно декорациям, восхитительные одежды, охапки цветов, срезанных ею в саду и артистически расставленных по вазам, украшали столы; она пекла огромные шведские пирожные и готовила потрясающее мясо по-шведски, превращая каждый ужин в праздник. Покачиваясь в старом семейном кресле-качалке, вынесенном в патио, и держа на коленях Джез, Сильвия часами рассказывала дочери старые народные сказки и предания. Даже Сьюзи Домингес, не одобрявшая частых отлучек хозяйки, не могла устоять перед ее чарами. Частенько, когда Джез уже научилась ездить верхом на пони, Сильвия отправлялась вместе с дочерью к утесу на берегу, страхуя бесстрашного ребенка, сама же направляла свою кобылу так легко и уверенно, что ни человек, ни животное этого, казалось, не замечали.

Любила Сильвия и принимать гостей, устраивая обеды, любила заглянуть в бар, куда Лидди не стала бы совать нос; она была потрясающей хозяйкой на ежегодных фиестах и никогда не пропускала возможности устроить вечеринку по поводу дня рождения дочери, даже если для того, чтобы успеть к этому событию, ей приходилось пересечь моря, океаны и континенты. Не реже раза в год она навещала родителей и трижды, когда знала, что пробудет на ранчо не меньше полутора месяцев, посылала им в Швецию билеты, чтобы они могли провести несколько недель рядом с зятем и внучкой. Когда Джез пошла в школу, Сильвия занялась хозяйством. Она знала всех и каждого в семьях ковбоев на ранчо. Заново обставляя несколько комнат гасиенды «Валенсия», она старалась сохранить особый колорит испанской колонии и бок о бок работала вместе с садовниками, чтобы придать окружающим дом садам подобающее великолепие, она проявляла себя такой же хозяйкой ранчо, как и все жены прежних поколений Килкулленов, жившие здесь до нее.

И все же рано или поздно деревенскую идиллию ее жизни решался нарушить ее агент, посылая сценарии, которые она вначале беззаботно отшвыривала в сторону. Неделей позже по почте приходил другой сценарий, но Сильвия не открывала и его. Когда на ее письменном столе скапливалась уже целая стопка, притягивая к себе задумчиво-тревожный взгляд золотистых глаз Джез, наступал день, когда Сильвия Норберг брала один из них в руки, отмечая где-то в глубине пробуждение того чудесного нетерпения, которое ей столь хорошо известно, страсти, в которой ее жизнь и противиться которой она не могла. Она прочитывала сценарий и откладывала его в сторону с легким пренебрежением. Затем принималась за следующий, потом еще за один – и так до тех пор, пока не находила именно ту роль, о которой мечтала, – роль, которая снова на долгие месяцы уведет ее из дому. Вскоре начинали паковать багаж, который Сильвия предусмотрительно никогда полностью не распаковывала. Того, чего хочет, она добивается всегда.