По высшему классу - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 7

— Джиджи твое настоящее имя? — спросила она, переходя на нейтральную тему и уважая желание девочки быть взрослой.

— Меня все так зовут. Я никогда не говорю своего настоящего имени.

— Например, мое настоящее имя — Уилхелмина, так что хуже не бывает, — продолжила Билли, заинтригованная.

— Правда? А как звучит Гразиелла Джованна?

— Гразиелла Джованна, — медленно повторила Билли. — Но оно звучит так красиво, так мелодично, похоже на имя итальянской принцессы времен Ренессанса.

— Для вас — может быть, но только не для школы, и вообще не для нашего века. Так звали папиных бабушек. Не знаю почему, но мама настояла, чтобы у меня было такое имя. Ее бабушек звали Мойра и Мод. Представляете, Мойра Мод… Как из ирландской любовной песенки: «Приходи вечерком, дорогая, приходи ко мне в сумерки…» Нет, пусть лучше называют Джиджи.

— Гразиелла… Гразиелла… Интересно, как же мне назвать своего ребенка? — мечтательно проговорила Билли. — Осталось месяцев семь, чтобы придумать имя.

Джиджи спрыгнула на пол.

— У вас будет ребенок! — вскрикнула она.

— Боже мой! Проговорилась! Я никому не хотела рассказывать раньше Вито. И я только вчера об этом узнала. Джиджи, что случилось? Почему ты плачешь?

Встав с кресла, Билли решительно обняла девочку и, опустившись обратно, крепко прижала ее к себе. Хорошо, что она плачет, пусть выплачет, что наболело. Девочка долго всхлипывала у нее на груди. Потом, когда она успокоилась, Билли вытерла ее мокрое от слез лицо.

— Я никогда не плачу, — пробормотала Джиджи, отчаянно шмыгая носом, — только тогда, когда узнаю что-нибудь хорошее. Мне всегда хотелось иметь братика или сестренку.

К тому времени, когда Билли, уложив Джиджи, вернулась в спальню, Вито, раскинувшись на постели, уже спал крепким сном. Уперев руки в бока, она молча смотрела на него, чувствуя, как в ней вновь закипает ярость. Он вдруг показался ей совсем чужим. И это был ее муж, который почти за год их совместной жизни не удосужился сказать, что у него есть дочь! Нет, это не забывчивость, такое ничем нельзя объяснить. Она его совершенно не знает и никогда по-настоящему не знала. Целый год он не только не видел Джиджи, но даже словом не обмолвился о ней. Означает ли это, что он не обрадуется и их ребенку?

Распаленная выпитым бренди, она поняла, что должна поговорить с ним сейчас же, немедленно. Она выяснит все, даже если для этого потребуется целая ночь. Если он не хочет иметь ребенка, значит, их дальнейшая жизнь вместе просто невозможна. До утра она ждать не может. Потом остаться с ним наедине будет так же трудно, как и в течение сегодняшнего безумного дня, который, казалось, никогда не кончится. Даже еще труднее, поскольку он будет намеренно избегать этого разговора. Она уже представляла, как Вито отгораживается от нее разными совещаниями и встречами, так может продолжаться неделю, месяц, полгода, а потом начнется подготовительный период съемок, потом сами съемки, затем монтаж и озвучание. Он сможет уделить ей свое драгоценное внимание лишь после окончания работы над «Стопроцентным американцем», после очередной заключительной вечеринки, но даже и это короткое время в отдаленном будущем нельзя гарантировать, думала она, намеренно больно ударяя его по рукам, тыкая в плечи, дергая за уши, зажимая ему нос и изо всех сил колотя по груди, уже не в состоянии совладать с захлестнувшей ее злостью. Ее не заботило, что она делает ему больно, ей и хотелось сделать ему больно. В тот момент, когда она решила, что от выпитого он вообще ничего не чувствует, Вито, еле приподняв голову от подушки, открыл один глаз и, сощурившись, уставился на нее.

— Вито, у нас будет ребенок. Я беременна! — в исступлении закричала Билли.

Глаз закрылся, голова вновь упала на подушку и перед тем, как вновь провалиться в хмельной сон, он заплетающимся языком с трудом произнес:

— Да, Лью… конечно, Лью… в семь тридцать…

Билли вела себя так, словно он был какой-то профессиональный убийца, растлитель малолетних, человек, занимающийся вивисекцией, в бешенстве думал Вито, торопясь на ранний завтрак, о котором договорился вчера. Он гнал машину быстрее обычного. На светофорах с трудом различал цвета: глаза застилал туман, в голове ухало. Такого тяжелого похмелья он еще не помнил. Ну даже если он забыл рассказать ей о Джиджи, что с того? Да есть масса вещей, о которых он еще не успел ей сказать и никогда не скажет. Ну ладно, это было необдуманно с его стороны, можно назвать это беспечностью, ситуация действительно ужасно неловкая, но это же не какой-то злостный поступок или намеренный обман, он же не перекладывает свои проблемы на кого-то другого, он просто был слишком занят. Как все мужчины, занят делом, самым важным для него делом на свете. Почему, черт возьми, ни одна из его знакомых женщин не может понять слово «занят»?

Вито попытался взглянуть на создавшееся положение со стороны, но это ему не удалось. Да, сказал он себе, он платит слишком высокую цену — что еще унизительнее, поскольку это неизбежно, — за то, что женился на богатой женщине. Когда весной прошлого года они познакомились на Каннском кинофестивале и так неожиданно влюбились друг в друга, когда, несмотря на свои убеждения, он позволил Билли уговорить его жениться, он преследовал только одну цель — удовлетворение своей похоти. Да, факты — упрямая вещь: его способность сопротивляться и здравый смысл отступили под напором жаждущей плоти. Он слишком хорошо помнил, как дал Билли убедить себя в том, что если бы был так же богат, как она, то их брак был бы вполне обычным. Конечно, черт побери, он был бы обычным. И таким бы и оставался! Но за эти десять месяцев, с первого дня их жизни вместе, когда они почти все время занимались его «Зеркалами», в их отношениях возникло и сформировалось нечто такое, чего он — сознательно или бессознательно — не замечал, не замечал до сегодняшнего утра, когда не замечать этого стало уже невозможно.

Только сегодня утром, подумал Вито, он вдруг со всей ясностью осознал, что живет в великолепном доме, который смог бы себе позволить, только если бы принадлежал к гигантам кинобизнеса еще старых времен; живет в доме, даже недельное содержание которого обходится в огромную сумму, и он к ней не имеет никакого отношения, а о величине ее не может даже догадываться. Прислуга, включая второго повара, в чьи обязанности входило готовить еду только для персонала, который живет в специально отведенном для него крыле, оплачивалась Билли, так же как и счета из ресторанов, от цветочников, счета за развлечения, билеты при разъездах, страховка, даже химчистка. Чьи-то невидимые руки каждый день заливали бензин в его машину и содержали ее в безукоризненном состоянии. Он даже не помнит, когда в последний раз заезжал в аптеку и платил за лезвия для бритья. Они с Билли так недавно женаты, что еще не представили даже налоговую декларацию, а поскольку его доходы в этом году составили смехотворную сумму, а ее исчислялись десятками миллионов, то декларация о совместных доходах, которую они должны подписать в следующем месяце у нее в бухгалтерии, будет просто-напросто фарсом, разыгрываемым лишь в угоду ее прихоти. Они ведут такой роскошный образ жизни, в котором учтено все до мелочей, лишь потому, что она так хочет, с горечью признал Вито. Хочу — вот ее второе имя. Еще тогда, когда она впервые попросила его жениться на ней, он заявил, что их брак невозможен, потому что это означает, что они будут жить по ее правилам, а не по его. Когда же он позабыл об этом? Неужели он так быстро привык к жизни, которой живет теперь? И когда же он смирился с негласным, но ощущавшимся во всем, правлением Билли?