Дестини - читать онлайн книгу. Автор: Салли Боумен cтр.№ 60

Она остановилась в раскаленной крохотной спальне и принялась ломать голову. Ей было противно врать матери. Порой ей казалось, что ложь разрастается с каждым днем и уже захлестывает ее с головой, так что она вконец теряется, пугается и перестает понимать, где правда, где ложь. Но без вранья было не обойтись. Ложь позволяла ей скрывать встречи с Недом Калвертом, вот уже почти год позволяла встречаться с ним все чаще и чаще. Сейчас начало июля; он же впервые прокатил ее в «Кадиллаке» второго или третьего сентября: выходило десять месяцев. Десять месяцев! Не так уж вроде и долго. На самом деле получалось еще короче, потому что два месяца его не было – они с миссис Калверт гостили у ее родных в Филадельфии.

Когда он был в отъезде, Элен начало казаться, что она, возможно, любит его. Ей его не хватало. Она не понимала, как ей дороги их совместные вечера – прогулки, поездки и разговоры, пока все это не прекратилось. Но, когда он уехал, она почувствовала себя одинокой. Жизнь сделалась неинтересной и серой.

По возвращении он ей сказал, что чувствовал себя точно так же. Тогда же он заявил, что дальше так продолжаться не может и он обязан ей все объяснить. Они друзья, да, конечно же, друзья; но она должна знать, не могла не понять. Он ее любит. Безумно. В Филадельфии он все время думал о ней, думал и думал, чуть с ума не сошел…

Элен быстро нагнулась и засунула пакеты под кровать. Затем нагрела на плите воды, налила в ведро и принесла в спальню. Задернула на окнах ужасные выцветшие занавесочки и стала мыться, намыливая тело по частям. Как же ей все это обрыдло, подумала Элен, со злостью растирая кожу. Обрыдло мыться вот так. Обрыдло, что у них нет ванной. Обрыдла бедность. Где уж таким, как Нед, это понять. Он родился богатым и другой жизни не знает.

Она кинула махровую салфетку в грязную воду и присела на корточки, дожидаясь, чтобы кожа обсохла на воздухе.

Когда Неда нет рядом, подумалось ей, она вспоминает о нем только хорошее. Приятный свежий запах его кожи; аромат его любимого одеколона; мягкую ткань его чудесных костюмов; голос, протяжный говор, свойственный образованному южанину; объятие крепких рук, чувство уверенности, что внушали его возраст, опыт и знания. У него есть вкус; ей нравилось, что он разбирается в винах, блюдах, домах, картинах, садах и автомобилях. Он богат – его богатство приводило ее в восхищение, потому что в ее глазах давало ему право уверенно судить обо всем на свете, от покроя костюма до политики. Он пользуется влиянием – накоротке со всеми видными политическими деятелями и крупными бизнесменами Алабамы. Когда Нед Калверт узнает что-то новое, то узнает не из газет, а из первых рук, от знакомых, за ужином или ленчем. И он этим не похваляется, а принимает как должное. Как все остальное – что следует носить часы только фирмы «Ролекс», иметь только «Кадиллак» или «Линкольн», а отдыхать ездить только в Европу.

И он не против, чтобы она его расспрашивала; ему, видимо, это нравится, словно ему забавно и лестно ее наставлять. Поэтому их встречи, особенно в самом начале, главным образом сводились к тому, что он говорил, а Элен слушала. Он мог, например, учить ее, как различать кларет и бургундское; мог объяснять, почему Движение за гражданские права никогда не преуспеет на Юге – оно идет вразрез с естественным порядком вещей. И о том, и о другом он рассуждал своим тягучим самоуверенным голосом, а поскольку Элен быстро выяснила, что его раздражает только одно – вдруг она думает по-другому, то она научилась держать язык за зубами, задавать вопросы и редко высказываться, да и то о вещах бесспорных.

Он почти сразу стал называть ее «девочкой», и Элен, к собственному удивлению, обнаружила, что чуть ли не автоматически отзывается на это обращение. Ей разом припомнились тысячи мелочей в поведении других женщин, к которым она приглядывалась: Присциллы-Энн, когда та хотела ублажить Дейла Гаррета, и даже матери, пытающейся расположить к себе продавца в магазине. Роль досталась Элен уже разработанной, ей нужно было в нее просто войти, что она без труда и сделала: невинная, игривая, наивная, доверчивая, покладистая девочка, добивающаяся своего чисто женскими уловками. Застенчивая, дразнящая, льстивая – сплошное притворство. Да, притворство. Если честно, тут не обошлось без притворства. Он себе разглагольствовал, она слушала, но какая-то часть ее сознания все время беспристрастно и независимо оценивала его слова – отсеивала шелуху, взвешивала и нередко отвергала, а он об этом и не догадывался.

Она не принимала того, что он говорил о цветных. Как и о белых бедняках вроде Тэннеров. Ей не нравилось, что он нарочито и неизменно именует негров «черномазыми», воздерживаясь – в отличие от прочих белых обитателей Оранджберга – от выражений покрепче, хотя на самом деле думает как они, в этом она не сомневалась.

Не нравились ей и его шуточки по адресу евреев и вашингтонских либералов. Его представления о женщине казались ей просто неверными. Мужчина любит возвести жену на пьедестал, говорил он, чтобы опекать ее и взирать на нее снизу вверх. Мужчине важно уважать женщину, как он уважает ее, Элен.

– А миссис Калверт? – как-то, не удержавшись, спросила она.

– Конечно, и миссис Калверт, – серьезно ответил он, но она заметила, что вопрос пришелся ему не по вкусу.

В другой раз он заявил, что женщины созданы для брака. Для материнства. Нет ничего прекрасней, чем мать с ребенком. Он не понимает, зачем женщины работают. Каково им это? И каково их мужьям? Разве мужчине в радость думать о том, что он не способен содержать жену и детей, что он мало зарабатывает?

– У мужчины, Элен, своя гордость, – сказал он однажды. – Он, может, о ней помалкивает, но гордость-то есть. Жестокое это чувство, но и прекрасное. Как гордость за родную страну, за то, что ты американец.

«А у женщины разве нет гордости?» – хотела она спросить, но промолчала.

Порой ей казалось, что она просто чокнутая, если так обо всем этом думает и прислушивается к бесстрастному голосу у себя в голове, зная, что он никогда не замолкнет.

Интересно, другие девчонки в Селмской средней тоже так думают? И Присцилла-Энн, когда слушает своего балбеса Дейла Гаррета?

Ответ на этот вопрос Элен получить было неоткуда. Если и думают, то помалкивают. Помалкивали даже тогда, когда еще с ней водились, когда еще не начали ее отшивать. Может, она и в самом деле чокнутая и с ней что-то не так? Ведь всю свою жизнь она слышит одну и ту же песенку: женщина обретает себя в любви и замужестве – вот ее истинное призвание, предназначение и основа ее положения в обществе.

Все девушки в Селмской средней, похоже, только к этому и стремились – так почему она не стремится? Почему, стоит ей об этом подумать, как она чувствует себя в западне? Да еще и виноватой.

Она повернулась и посмотрела на себя в зеркало. Да, виноватой. Она же обязана любить Неда Калверта. Если она не любит его, то зачем продолжает встречаться с ним, женатым мужчиной? Зачем дает себя целовать, а порой и ласкать, и почему ей это приятно? Она медленно провела рукой по обнаженному телу, ощутив дрожь возбуждения и сладкого предчувствия. Ответ ясен, решила она. Все, что она слышала от других девочек, все, что говорила ей мать, все, что она успела прочитать, сводится к одному. Женщины отличаются от мужчин. Мужчина способен вожделеть к женщине, которую не любит. Но женщина хочет мужчину лишь тогда, когда любит: физическое влечение у нее неотделимо от чувства. Поэтому в поцелуях и объятиях нет ничего дурного, если женщина позволяет их во имя любви. На алтарь любви она в конце концов может безбоязненно принести и девственность. Но только на этот алтарь. А не то становишься дешевкой, доступной подстилкой, мужчины начинают болтать о тебе в раздевалках и будут тебя презирать, хоть и спят с тобой. А если мужчины тебя презирают – это конец: как после этого себя обрести?