Вещие сестрички - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 57

Хьюл, который рассеянно подбирал разбросанную по комнате одежду Томджона, замер и насторожился. Сновидения были его коньком. Они питали его творчество.

— Поверил во что?

— Ну, понимаешь… Я как будто оказался внутри чего-то большого, внутри огромной бутылки, сквозь стены которой на меня таращились три ужаснейшие рожи.

— Да ну?

— Точно. «Хвала тебе…» — говорят рожи. А потом начинают спорить о моем имени. В конце концов, так и не договорившись, они заявляют: «В общем, хвала тебе, как бы тебя ни звали, но королю в грядущем!» Тут одна из рож уточняет: «В грядущем за чем?» — «Просто в грядущем, девочка, — объясняет ей рожа старухи, — так принято говорить в данных обстоятельствах. И нечего спорить». После этого они снова нагнулись к бутылке и принялись меня обследовать. Посмотрели-посмотрели, а затем другая старуха и говорит: «Малохольный он какой-то. Это все еда тамошняя», на что молодая отвечает: «Нянюшка, я сколько раз говорила, что для Трагиков главное — духовная пища!» Тут они повздорили, начали препираться, но вдруг первая старуха на меня посмотрела и заявляет: «Смотрите-ка, по-моему, он нас слышит — глядите, как вертится», но другая ей говорит: «Не знаю, Эсме, эта штука у меня всю жизнь без звука работала». Они опять было заспорили, однако все заволокло густой дымкой и… И я очнулся, — с мукой в голосе закончил юноша. — Мне было по-настоящему страшно, потому что сосуд этот все увеличивал: стоило им нагнуться, как я видел только огромные глазищи и ноздри.

Хьюл не без труда вскарабкался на краешек кровати.

— Забавная штука — сны…

— Мне так не показалось.

— Да нет, я о другом. Вот, к примеру, не далее как прошлой ночью я видел во сне какого-то кривоногого человечка в черной шляпе. Он очень смешно ковылял по дороге — переставлял ноги так, будто в башмаках у него целое море воды.

Томджон вежливо закивал:

— Так, так, и что дальше?

— Это, собственно, все. Еще у него была тросточка, которой он крайне забавно помахивал. В общем, невероятно…

Голос гнома утих. На лице Томджона отразилась вежливая и немного снисходительная участливость, последствия которой были хорошо известны Хьюлу, ибо никогда не приводили ни к чему хорошему.

— Одним словом, забавный человечек был, — выдавил гном, обращаясь в первую очередь к самому себе.

В том, что остальные участники труппы такую точку зрения не примут, даже сомневаться не приходилось. Ничего забавного в сновидениях драматурга актеры не находили, поскольку были твердо убеждены, что самая смешная штука на свете — это торт со сливками.

Томджон свесил ноги с кровати и потянулся за штанами.

— Во всяком случае, спать мне больше не хочется. Который час?

— Пробило полночь, — ответил Хьюл. — Кстати, ты не забыл, что твой отец говорил о тех, кто поздно ложится спать?

— Ко мне это не относится, — ответил Томджон, одеваясь. — Я, наоборот, встал пораньше. От раннего подъема здоровью одна польза. Вот так. А сейчас я собираюсь поднять бокал с каким-нибудь оздоровительным напитком. Если хочешь, присоединяйся. Заодно присмотришь за мной бдительным оком.

Хьюл недоверчиво взглянул на него:

— А то, что отец говорил о всяческих «напитках», — помнишь?

— Помню, помню. В разговоре со мной он как-то обмолвился, что в молодости не вылезал из запоев. Бахвалился, будто мог принимать на грудь сколько душеньке угодно, а потом вернуться домой в пять утра и долго бить стекла у соседей. Он признался, что был тем еще сорвиголовой, не то что нынешние хлюпики, которые даже эль удержать в себе не могут. — Томджон встал перед зеркалом и оправил камзол. — Видишь ли, дружище Хьюл, мне вообще кажется, что ответственность наживается с возрастом. Равно как и варикозные вены.

Хьюл только вздохнул. Этот юнец обладает какой-то сверхъестественной памятью на всяческого рода обмолвки…

— Ладно, — буркнул он. — Только по одной, не больше. И выберем местечко поприличнее.

— Обещаю, — поклялся Томджон, поправляя поля украшенной единственным пером шляпы. — Да, кстати, как можно эль принимать на грудь?

— Ну, по-моему, это когда чаще промахиваешься мимо рта, чем попадаешь в него, — осторожно промолвил Хьюл.

Если вода в реке Анк была куда плотнее и своенравнее, нежели обычная речная водичка, то, в отличие от воздуха заурядного трактира, атмосфера, висящая в «Залатанном Барабане», была не спертая, а скорее даже стиснутая — этакий сушеный туман.

Остановившись рядом с трактиром, Хьюл и Томджон с интересом наблюдали, как эта дымка просачивается сквозь щели на улицу. Внезапно дверь «Залатанного Барабана» распахнулась, и наружу вылетел человек. Летел он долго — земли коснулся лишь после того, как звезданулся о стену дома на противоположной стороне улицы.

Еще через пару мгновений из трактира вылез исполинских размеров тролль, нанятый хозяином с целью поддержания в заведении видимости порядка. Тролль волочил за собой еще двух бражников. Швырнув вялые тела на мостовую, он пару раз пнул, нарушителей спокойствия по мягким местам.

— Наверное, именно здесь обитают все местные сорвиголовы, — заметил Томджон. — Как ты думаешь?

— Похоже на то, — буркнул Хьюл.

Сердце его предупреждающе екнуло. Он ненавидел всяческого рода трактиры и таверны. Тамошние завсегдатаи всегда норовили вылить свою выпивку ему на голову.

Пока тролль, схватив одного из выпивох за ногу, стучал его головой по мостовой, видимо надеясь выбить из него какие-то ценности, Томджон и Хьюл поспешно проскользнули внутрь «Залатанного Барабана».

Напиваться в «Барабане» — все равно что заниматься глубоководным плаванием в болотах. Разница состоит лишь в том, что аллигаторов содержимое ваших карманов не интересует. Две сотни глаз неотрывно следили за тем, как незнакомцы пробираются сквозь частокол тел к стойке. Сотня ртов разом прекратила поглощать эль, изрыгать брань или молить о пощаде. И наконец, девяносто девять лбов сосредоточенно нахмурились, пытаясь определить, то ли новички относятся к разряду "А", то есть к тем, кто становится вашей жертвой, то ли к разряду "Б", то есть к тем, чьей жертвой становитесь вы сами.

Томджон прокладывал себе дорогу с порывистостью молодого оленя, кратчайшим путем стремящегося к водопою. С той же порывистостью он что было мочи хватил кулаком по стойке. Но порывистость была не лучшим средством для выживания в «Залатанном Барабане».

— Две пинты вашего лучшего пойла, хозяин! — крикнул Томджон, снабжая фразу такими выверенными ударениями, что трактирщик, зачарованный ее раскатистым эхом, тут же бросился услужливо цедить эль в кувшин.

Хьюл опасливо огляделся. Справа от них помещался небывалых габаритов мужчина, смахивающий на нескольких быков, вместе взятых, и увешанный таким количеством цепей, что их хватило бы на приличных размеров галеон. Лицо, прототипом которому, видимо, послужил волосатый фундамент, повернулось к гному.