Входи, открыто! - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Кожевникова cтр.№ 23

— И тебе так не стоит, — уже куда суше сказал Миша.

В воздухе повисло что-то вроде давних выяснений, и оба замолчали.

— А когда ты, мама, к нам приедешь? — спросила Иринка. — Я же скучать буду!

— Я тебя могу из сада забирать и к папе отвозить, за дорогу мы с тобой и наговоримся, и навидаемся, — пообещала Ляля.

— Зачем это ребенка в городском транспорте таскать? — не согласился Миша. — Нет уж! Мы с Ириной будем на машине ездить! А в гости милости просим, всегда рады!

Миша опять вел себя как хозяин, опять решал и распоряжался. Раз так, пусть хозяйничает без нее. Она устраняется.

— Там видно будет, — туманно ответила она. — Во всяком случае, я буду вам звонить.

Иринка долго прощалась с Лялей, потом долго прощалась с Мартином. Гладила его по перышкам, просила не улетать без нее. Гусь тихонько что-то квохтал, словно бы обещая.

Когда Миша с Иринкой уехали, Ляля покормила гуся, оглядела коридор, потом почти пустые антресоли. За один день сделано немало. И помощник нашелся. Кто бы мог подумать, что помощь ей предложит Миша? Спору нет, в четыре руки дело пойдет быстрее. Но не очень-то ей нужен этот помощник! Она сто раз подумает, прежде чем обратится к нему за помощью! Нет, не нужен ей никто! В ближайшие дни она освободит кухню, разберет книги, бумаги, потом съездит на рынок за красками и обоями, и вперед! Хорошо бы ремонт согласилась делать Вера. А не согласится, Ляля другую найдет. Ни на ком свет клином не сходится!

И вопреки своему боевому настрою впервые за многие годы подумала, что Миша большой молодец, раз сумел наладить с Иришкой такие хорошие отношения. Спокойно взял дочку к себе, и она спокойно к нему поехала, и ей, Ляле, тоже спокойно.

В голове у нее еще вертелись какие-то хозяйственные соображения, но глаза уже слипались, руки и ноги наливались тяжестью, как в детстве. «Пора спать, — сказала себе Ляля, — день был нелегким. А Миша еще не женился, это точно. Интересно, почему он стал таким хозяйственным, если не женился?»

С этой загадкой она заснула и проснулась на заре, потому что была жаворонком. День обещал быть солнечным. Но пока только обещал. Небо едва светилось, и Ляля подумала с радостью, сколько всего успеет переделать за день. Потянулась и вскочила. Ей все по силам! Таково было ее всегдашнее убеждение — вперед и выше! Быт был ее врагом, и она должна была с ним сладить! Да и вообще все просто. Нужно освободить кухню. Отремонтировать сперва ее. Потом снести туда книги, оклеить коридор. Ну и так далее…

Умывшись, накормив гуся, Ляля ринулась на кухню. Ну и работенки тут предстояло! Для начала она освободит углы, в которых застоялись и запылились банки. Потом шкафы от всякого хлама. Потом…

Банки она сразу обрекла на выбрасывание, вытаскивала их отовсюду, где только видела, и скоро весь пол был заставлен большими, маленькими и средними банками, банищами и баночками. Накопилось их, прямо скажем, немало. Ляля загрузила их в две большие наволочки и выволокла на площадку. В углах осталась грязь, но дышать стало легче. А вот с утварью, которая пряталась в двух старых рассохшихся шкафах, занимавших большую часть кухни, справиться оказалось куда труднее. Чего там только не нашлось! Ручная кофейная мельница. Выражая готовность немедленно помолоть кофе, она визгливо заскрипела, как только Ляля тронула ручку. Маленькая мельничка для перца. Фарфоровая ступка для пряностей. Запахло имбирем, гвоздикой, детством. Бабушка пекла куличи на Пасху. А вот и доски от пасочницы… Приходила весна, и бабушка пекла жаворонков. Перебирая старую посуду — блюда, супницы, компотницы, Ляля вспоминала уклад их дома, гостеприимного, хлебосольного. У них всегда был народ. Кто-то жил, уезжал, приезжал. Праздновались именины, дни рождения. В детстве у Ляли было множество тетушек, они приходили с подарками, фарфоровыми собачками, куколками, яичками. Бабушка отправляла их домой с гостинцами — плюшками, печеньями. Ляля удивилась множеству лиц, возникших у нее в памяти, добрых, благожелательных. Совсем непохожих на те, что она видела вокруг себя теперь. Бабушки не стало, не стало и тетушек, дальней родни, застолий на Пасху и Рождество, жаворонков. Но народу в доме было много и у родителей. Приезжали папины знакомые из разных городов, приходили мамины ученики, друзья, приятели, коллеги. Родители много работали, но народ собирался часто, все любили загородные вылазки, походы, лыжи. И опять в Лялиной памяти возникла целая вереница лиц. Веселых, энергичных. Интересно, что Иринка запомнит о своем детстве? Ровесников-детсадовцев? Или дядек из телевизора? И потом у нее будет возникать сладкая ностальгия при виде томных девиц и мордатых рож рекламы? И есть ли домашний уклад у людей теперь? И чего она в самом деле от жизни хочет? И как сделать, чтобы у нее тоже было много друзей? Она думала о бабушке, о маме, о себе… Вокруг Ляли вырастали горы кастрюль, сковородок, тарелок, мисок, чашек, и Ляля вдруг поняла, что нуждается в пространстве. И людях. Самых разных. Они все ей интересны. И какие раньше были и какие стали теперь. Она и вправду любила себя летящей, перемещающейся, встречающейся. Но летать вполне могла самостоятельно. Без Севы. На гусе Мартине, например. Ляля рассмеялась. Нет, Мартин появился у них в доме не случайно. У Севы все-таки очень хорошее чувство юмора.

Она оглядела развал, заставленные посудой кухонный стол, подоконник и задумалась. Куда же все это добро девать? Проблема. Детство не выбросишь. А вот со шкафами она точно решила расстаться. Громоздкие, облупившиеся, страшные. Убрать их, и кухня освободится для будущих встреч. Будет беленькая, чистенькая — красота! А прошлое?

«Надо застеклить балкон! — осенило Лялю. — Сделать шкафы и его там оставить».

Она распахнула двери и вышла посмотреть, какой же у нее балкон. Получится или не получится? Огляделась, к ней тянулись голые ветки. И она к ним протянула руки.

— Зимой вам одиноко. Но у вас будут подружки, — сказала она, — я посажу цветы.

Как похорошеет кухня со стеклянным балкончиком! Ляля приручит пространство, разведет садик, бабушка будет рада. С легкой душой, оставив позади развал, Ляля перешла в гостиную. Там тоже стояли старые шкафы, только книжные, и еще какие-то самодельные полки, их наскоро мастерили, когда нужно было распихать книги и папки. За дверью стояли просто коробки, набитые неизвестно чем. Она так к ним привыкла, что даже забыла об их существовании. Гора бумаг, ворох прошлого. Что-то там ее ждет?

Но прежде чем браться за папки и тетради, Ляля открыла узенькую дверцу комода и достала оттуда шкатулку. В детстве для нее не было большего счастья, чем разбирать мамины украшения. В резной деревянной шкатулке лежали бусы, брошки, колечки. У них были свои имена. Папа привозил их маме из своих командировок. Или покупал, получив гонорар за статью. Перебирая, Ляля вспоминала имена. Да, да, имена, а не названия. Они были живыми существами, эти камни, и светились любовью папы к маме. Нашла свою любимую большую прозрачную каплю из горного хрусталя по имени Байкал. Она меняла цвета, могла быть и голубой, и зеленой, и синей, смотря на какой свитерок надевала ее мама. А вот зеленые бусы Хибины. А эти круглые сережки из перламутра-метатенки. Она долго думала, что метатенки в самом деле что-то маленькое и кругленькое, а оказалось — огромные башни-отстойники. И было бисерное ожерелье Ирригация, потому что у папы была такая статья. Ляля вспомнила свою смешливую синеглазую маму в Ирригации и чуть не заплакала, так у нее вдруг защемило сердце… Папа надевал маме на шею бусы или на палец колечко и говорил: «Помни, Лизонька, я с тобой. Я всегда с тобой! Обнимаю тебя, берегу». Ляля вдруг подумала, что, наверное, папа ревновал маму и не очень-то любил свои командировки и вот придумал такую игру. Не устраивал скандалов, не проверял, не выспрашивал, а был все время рядом, обнимал и берег. И опять у нее на глаза навернулись слезы. Какие замечательные у нее были родители! Но она не дала себе воли на рев. Раз хорошие, радоваться надо, а не плакать! Ляля поспешно убрала шкатулку обратно в шкаф и деловито огляделась. Потом подошла к стопе коробок и отважно сняла первую.