Шафрановые врата - читать онлайн книгу. Автор: Линда Холман cтр.№ 86

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Шафрановые врата | Автор книги - Линда Холман

Cтраница 86
читать онлайн книги бесплатно

Меня разбудил шум на улице перед нашим двором. Я покосилась на часы: было чуть больше семи. Я поднялась и выглянула в окно. Двор был еще пуст. Но за воротами по узким каменным улочкам стучали копыта и раздавались мужские голоса, подгоняющие ослов. Зазвенел звонок велосипеда, и в этот момент я ощутила запах свежих лепешек. Затем я услышала ритмичные хлопки в ладоши и поющие детские голоса. Хлопки и голоса стали громче, а затем стихли: дети, должно быть, ходили по этой улице в школу. Плакали младенцы. Было отчетливо слышно, как в доме, где-то подо мной, кто-то прочищал горло и громко отхаркивался. Я вернулась в постель и попыталась заснуть, но это было невозможно. Я думала о том, что мой сон был глубоким, но мне ничего не снилось. Я не вспоминала об Этьене с того времени, как пришла сюда вчера.

Услышав мужской голос, я снова встала и выглянула во двор. Это был хозяин дома; он поговорил с кем-то, кого я не видела, и вышел за ворота. Тогда я закрыла лицо и спустилась вниз. Я нашла кухню и вошла внутрь. Там две женщины готовили еду: одна средних лет, другая моложе; еще там была очень морщинистая чернокожая старуха. На них на всех были простые кафтаны под более пестрыми дфинами. Их лица были открыты. Они все бросили свою работу и посмотрели на меня.

— Ассаламу алейкум, — сказала я.

Старая служанка, надув губы, продолжила размешивать что-то в черном горшке.

Старшая из женщин повернулась ко мне спиной и стала с громким стуком рубить мясо на куски.

И только самая молодая женщина — она была моложе меня — посмотрела мне в глаза и сказала: «Слема». Я не знала этого слова, но оно прозвучало как приветствие, и поэтому я кивнула и улыбнулась. Я знала, что она не видит моей улыбки под покрывалом, но надеялась, что по моим глазам она поймет, что я ценю ее дружелюбие. На ее лбу был вытатуирован узор из мелких точек.

Я воспользовалась туалетом и снова вошла в кухню; никто из женщин не посмотрел на меня в этот раз. Выйдя во двор, я присела на деревянную скамью. Появился кот. Я щелкнула пальцами и шепотом подозвала его. Он подошел ко мне, обнюхал мои пальцы, но тут же метнулся прочь.

Через какое-то время младшая жена вынесла мне тарелку с пышной пресной лепешкой, мед, мягкий белый сыр и кусочек бледно-зеленой дыни, потом вернулась в дом и вынесла мятный чай. Когда она ушла, я открыла лицо. Поднеся кусочек сыра ко рту, я вспомнила, как Ажулай говорил мне, что жены будут делать все возможное, чтобы отпугнуть соперницу. Я вспомнила Фалиду, выкапывающую на кладбище кости и зубы для Манон, а затем рассказ Манон о том, как она делает краску для век с ингредиентами, заставляющими мужчин сходить с ума от желания. Конечно же, она воспользуется костью и зубом для каких-то магических действ, о которых рассказывал мне Этьен.

Это воспоминание об Этьене казалось таким далеким сейчас: я сидела тогда в своем доме в Олбани, слушая его рассказы о колдовстве и демонах в стране вечного солнца, в то время как за окнами завывал ледяной зимний ветер. Это было похоже на сцену из книги, которую я читала.

А сейчас я была в этой стране, сидела на жаре во дворе, глядя на кусочек сыра и думая, не подсыпали ли мне в принесенную еду порошок из кости или зуба или не сотворили ли какое-нибудь заклинание.

Через минуту, говоря себе, что становлюсь такой же суеверной, как истинная марокканка, я глубоко вдохнула, отломила кусочек лепешки, осторожно разжевала и глотнула. Сыр был мягким и жирным, просто восхитительным. Я покончила с едой и выпила чай. А затем сидела во дворе, не зная, что же делать дальше.

Было странно осознавать, что я не могу подняться и уйти из дома, когда захочу. Мне интересно было, не страдали ли эти женщины клаустрофобией, прожив так всю свою жизнь.

Услышав над собой женские голоса, я посмотрела вверх. Я ничего не видела, но смогла различить по меньшей мере три разных голоса с крыши.

Я снова закрыла лицо, поднялась по лестнице на один пролет выше своей комнаты, и женские голоса зазвучали громче. Выйдя на крышу, я после темноты на лестнице была поражена яркостью утра. Голоса стихли. Здесь были две жены и служанка; они сидели, скрестив ноги, вокруг горы золотого зерна.

Ажулай говорил, чтобы я избегала их, пока они сами меня не позовут, но когда они все отвернулись от меня и продолжили перебирать зерно, отбрасывая мусор и рассыпая чистое зерно на длинной полосе джута, я присела у дальнего края.

Лицо мое было закрыто — так я чувствовала себя более комфортно, потому что они не могли разглядывать меня и видеть мое замешательство. Что их муж рассказал им обо мне? Что они думали обо мне, одинокой женщине, оказавшейся в стране, где женщина без мужчины ничего не значит? Конечно, они испытывали ко мне жалость. Может быть, отвращение. Трудно сказать.

Я оставалась в дальнем углу крыши, в стороне от них, и они снова начали разговаривать, но теперь уже тише, изредка посматривая на меня. Я то наблюдала за ними, то смотрела на город. Высоко в небе кружили ласточки. Мне так хотелось понять, о чем говорят эти женщины! Вокруг меня были только плоские крыши других домов, одни чуть выше, другие ниже, чем наша. Эта плоскость нарушалась только минаретами. Они вздымались в небо, массивные и стройные, напоминая неизвестно как попавшие сюда маяки.

Атласские горы чуть переливались вдали; когда я смотрела на них, мне казалось, что я могу протянуть руку и прикоснуться к ним.

Я вспомнила, как стояла на крыше отеля в Танжере и чувствовала себя женщиной, затерявшейся между двумя мирами. А здесь, в кафтане и с закрытым лицом, я чувствовала, что пересекла некий рубеж. Этот мир в данный момент был единственным для меня.

На многих соседних крышах тоже находились женщины и дети; мужчин нигде не было видно. И тогда мне стало ясно, что крыши — это пространство свободы для женщин. Здесь они были без покрывал, были самими собой. Это были не те мрачные и молчаливые фигуры, скользящие мимо меня по улицам и переулкам медины. Они смеялись и болтали, когда развешивали выстиранную одежду, занимались детьми или шили. Одна женщина громко спорила с более молодой, и я догадалась, что это были мать и дочь. На другой крыше старушка спала с открытым ртом, повернувшись спиной к солнцу. Маленькие дети играли рядом, взбираясь на своих матерей, или что-то жевали, набив полный рот.

Через некоторое время после моего появления на крыше женщины забыли обо мне. Они смеялись и что-то говорили, их сильные руки быстро и уверенно, уже машинально перебирали зерно, и я вдруг позавидовала их близости и дружбе.

Я отвергала любые предложения дружбы на Юнипер-роуд, но сейчас, по причине, неизвестной даже мне самой, мне захотелось быть частью этой маленькой группы. Мне хотелось пропускать горсти золотого зерна сквозь свои пальцы, и даже если я не могла понять иностранные слова, я хотела, чтобы они окутывали меня, как легкое покрывало.

Глава 29

Я прожила в доме в Шария Сура три дня. Я ни разу не столкнулась с хозяином, хотя по утрам и вечерам слышала его голос и видела его во дворе, когда выглядывала из окна, часто с двумя мальчиками лет четырнадцати или пятнадцати — должно быть, его сыновьями, о которых упоминал Ажулай. Наверняка они были близнецами: оба одного роста и комплекции, высокие, долговязые, широкоплечие.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию