Шафрановые врата - читать онлайн книгу. Автор: Линда Холман cтр.№ 28

Я кивнула, подумав, как мне повезло, что Азиз говорит по-французски достаточно хорошо, чтобы доходчиво объяснить мне, каковы особенности ландшафта, где мы находимся и что будем делать дальше.

Мы с грохотом ехали по неровной писте. Изредка у дороги появлялись маленькие круглые грязные лачуги с плетеными тростниковыми крышами. Там всегда был колодец и своего рода стойла, которые можно было определить по низким изгородям из кактусов или переплетенных колючек; там находились сотни жалобно блеющих коз. В тени обычно сидела группа закутанных с головы до ног людей; я предположила, что это мужчины, потому что рядом не было детей. Такое поселение, как сказал Азиз, называлось ноурвол. Когда через несколько миль мы проезжали десятки шатров, сделанных из темных козьих или верблюжьих шкур, которые были расположены высоко на скалистом склоне, Азиз сказал: «Дуар» [34] . После того как по пути попались еще несколько видов жилищ и Азиз снова назвал их, я поняла, что поселения, где грязные лачуги расположились возле колодца и старых деревьев, — это постоянные поселения, тогда как шатры из шкур и дети, охраняющие небольшие стада коз и верблюдов, были признаками кочевой жизни.

Когда мы только начали ехать по писте, местность была равнинная. Но вскоре все изменилось. Писта неожиданно резко уходила вниз и затем почти сразу же устремлялась вверх. Мне казалось, что так продолжалось бесконечно долго. Я держалась за приборную панель автомобиля, мои волосы и воротник были влажными от пота, на них налипли песчинки. Мой желудок подпрыгивал, как и эта местность перед моими глазами. Это было почти так же, как, снова оказавшись в море, качаться на волнах. Неужели эта земля когда-то находилась под водой? Правда ли, что мы ехали по дну какого-то древнего океана?

Я закрыла глаза и зажмурилась, когда снова скрутило желудок. Во рту все еще ощущался привкус жирных яиц. В конце концов я открыла глаза, убрала руки с приборной панели, выпрямилась, прочистила горло и повернулась к Мустафе. Я не хотела, чтобы эти мужчины подумали, что я слабая. Они и так уже жалели меня из-за того, что я была не замужем.

— Мустафа, — сказала я, — скоро ли мы снова вернемся на дорогу? Мы доберемся до Сеттата до наступления ночи?

Мустафа не ответил.

— Теперь уже слишком далеко от дороги, — сказал Азиз. — Лучше нам остаться на писте. И сегодня спать в блиде.

— Здесь? — спросила я, окидывая взглядом пустынные просторы.

— Спать в блиде, — просто повторил он, и я пристально посмотрела вперед, желая одного: чтобы мой желудок успокоился.

Я подумала, как, должно быть, разочарованы Азиз и Мустафа, находясь так близко от дома и не имея возможности в скором времени оказаться там, ведь они не видели свои семьи около месяца.

Но я также подумала о долгой марокканской ночи в небольшом автомобиле рядом с двумя мужчинами в столь безлюдном месте.

Блид стал абсолютно пустым, и все же я начала находить прелесть в освещенной предвечерним солнцем высохшей земле, скалах, изредка появляющихся посадках низкорослых пальм.

Я даже забыла о желудке и приказала себе не переживать о предстоящей ночи, ведь я ничего не могла изменить.

Вместо этого я сосредоточилась на более внимательном разглядывании того, что раньше считала пустынной землей, осознавая, что на самом деле можно многое увидеть там, где, как я думала, ничего не было.

Несколько раз нам навстречу двигались какие-то останки автомобилей, и кто-то должен был съехать с писты, чтобы позволить проехать другому. Водителями этих машин всегда были арабы, и Мустафа с Азизом махали им руками и что-то громко выкрикивали, а те приветствовали моих спутников таким же способом. Я не знала, были ли они знакомы между собой или это просто такие правила писты в Марокко.

Я пристально вглядывалась в белое возвышение вдали. Как мне стало известно из объяснений Азиза, это была гробница святого, у которой останавливались помолиться кочевники; именно здесь Азиз предлагал мне помолиться, попросить Бога о муже. Эти попадающиеся время от времени гробницы разбавляли монотонность диких просторов. Теперь земля была красной и каменистой.

Неожиданно мы устремились вниз и я потеряла из виду этот белый ориентир. Автомобиль въехал в яму, и его отбросило влево. Мустафа что-то крикнул и завертел руль, но автомобиль соскользнул с писты и скатился в глубокую песчаную впадину.

Двигатель ревел — Мустафа пытался выехать из песчаной ловушки. Затем оба мужчины вышли из машины и обошли вокруг нее, споря о чем-то на арабском языке. Мустафа жестом велел мне тоже выйти, а сам снова сел за руль. Я стояла рядом, пока Мустафа давил на газ, а Азиз толкал сзади. Он крикнул что-то Мустафе, и тот выключил двигатель. Они вытащили мои вещи и повторили попытку. Колеса прокручивались в песке, увязая все глубже. Я подошла к машине сзади, положила руки рядом с руками Азиза и стала толкать, пока машина снова не заревела, а мне в глаза и уши не хлынули земля и песок. Я ощущала их на языке. Я закрыла глаза и отвернула лицо в сторону. Но машина все равно не двигалась. Мустафа оставил ее буксовать, вышел и стал обдумывать ситуацию, положив руки на талию. Затем он залез в машину, вытащил полусгнившую джеллабу и разорвал ее пополам. Он засунул куски ткани под руль, снова говоря что-то Азизу, и мужчины поменялись местами.

Все повторилось, и с тем же результатом, что и в прошлый раз. Не помогла и подоткнутая ткань. Азиз выключил двигатель, вышел и стал возле нас.

— Нам нужно сильнее толкать, — сказал он.

Я облизнула губы.

— Я поведу, а вы оба толкайте, — сказала я.

Они уставились на меня.

— Хорошо? — спросила я.

Мустафа покачал головой и, обращаясь к Азизу, произнес длинную гневную фразу.

— Мой кузен боится женщины за рулем, — пояснил тот. — Она заберет бараку.

— Я умею водить, — сказала я. — Я уже водила машину. В Америке.

Азиз заговорил с Мустафой ультимативным тоном. Наконец Мустафа убрал руки с руля и вышел, что-то бормоча. Он некоторое время ходил по небольшому кругу, затем вернулся и пристально посмотрел на меня.

— Хорошо, ты водить. Иди, — сказал он, и я села за руль.

Я положила на него руку и повернула ключ зажигания, потом медленно надавила на педаль газа и включила сцепление. На мгновение я закрыла глаза — неожиданно я ощутила удовольствие от простого прикосновения к рулю и звука работающего двигателя. Мне вспомнился «Силвер Гост». Несмотря на страшную трагедию, к которой привела авария, автомобиль не был сильно поврежден. Выбитые окна были вставлены, вмятины и царапины выровнены и закрашены, но я попросила мистера Барлоу продать его. Я не хотела больше видеть этот автомобиль.

Его продали за удивительно большую сумму. Когда мистер Барлоу вручил мне толстый конверт с банкнотами, я отрицательно покачала головой.