Маленький секрет - читать онлайн книгу. Автор: Сара Харрис cтр.№ 95

Анна пошла в шестой класс. Дон начал проводить много времени в клубе консерваторов. Барбара говорила, что ей без разницы, где обедает муж, лишь бы он оплачивал ее библиотекарские курсы. Но к тому времени она начала замечать, что в жизни есть более интересные вещи, чем стирка подштанников мужа.

После того как Анна покинула дом и уехала в Арндейл, Барбара и заинтересовалась садоводством. Она говорила, что кроме садоводства ей больше нечем заняться. Дон вышел на пенсию, чтобы посвятить всего себя партии. Он занимался организацией митингов, обедов и танцевальных вечеров. И он никогда не уставал рассказывать про все это Анне, даже несколько лет спустя, во время обеда на «Радио-Централ». Что же касается Барбары, то Анна видела ее только дома.

Дон рассматривал их дом как очередной «проект». Находясь дома, он либо сидел у себя в комнате, либо стоял на стремянке — ремонтировал, перекрашивал. Когда бы он ни находился в доме, он постоянно его подновлял: срывал обои, отскабливал краску, наклеивал обои или красил заново. Всегда находилась какая-нибудь работа — оклеить обоями кухонные шкафы или затянуть болты.

К тому времени, как Анна закончила учебу в Арндейле, у ее родителей практически не осталось ничего общего. Конечно, их связывал дом, хотя Дон беспокоился только о его внешнем виде, а Барбара — о саде. Их связывала Анна, и у них все еще были общие финансы. Или, вернее, сбережения Дона. Он урезал бюджет хозяйственных расходов Барбары. Все равно он каждый раз обедал у себя в клубе. А Барбара, работая в местной библиотеке, зарабатывала достаточно, чтобы позволить себе «шиковать».

Тем не менее, несмотря на все это, родители Анны оставались верны самому понятию брака. Во времена Барбары — и она не уставала это повторять — люди не разводились только потому, что их отношения заканчивались крахом. Они оставались в браке. Дон считал — и неустанно повторял это Анне, — что брак — это на всю жизнь, а не на пару лет молодости.

Таким образом, родителей Анны связывала также супружеская жизнь. «Если только это можно было назвать жизнью», — думала Анна.

— Мне не все равно, — ответил Дон, задумавшись на одно мгновение. — Конечно, не все равно, — повторил он несколько секунд спустя. — Как бы там ни было, мы больше сорока лет прожили вместе в Лландундо-коттедже.

Он произнес «Лландундо-коттедж» с такой грустью. Анна удивилась, что отец помянул название дома, которое было написано на обшарпанной деревянной дощечке, висящей возле корзины с цветами над крыльцом. Ее родители назвали дом таким именем в честь магазина, в котором они покупали продовольствие во время своего отпуска, проведенного в уэльском кемпинге.

Но она уже много лет не слышала, чтобы отец называл их дом Лландундо-коттеджем. Он всегда называл его «номер шесть», а когда чувствовал, что дом нуждается в ремонте (то есть почти всегда), то называл его «этот дом».

Дон тяжело вздохнул и окинул взглядом гостиную Анны, словно радуясь, что его дочь наконец обзавелась приличным жильем.

— Если это можно назвать жизнью вместе, — безжалостно сказала Анна.

— Ну, мы больше и не живем вместе, — сказал Дон как бы между прочим и кашлянул.

— Что?

— Вообще-то я живу с Кэтрин. В ее квартире. Твоя мама должна была тебе… Всего несколько дней. — Он откашлялся. — Да. С Кэтрин.

Анна ненавидела это имя. Кэтрин. Это имя вызывало у нее образы чопорных женщин средних лет в деловых костюмах, связанных сексуальными отношениями с такими стариками, как ее отец. Эти женщины произносили речи, в которых утверждали, что не существует такого понятия, как общество, и проповедовали, что все матери должны сидеть дома и воспитывать своих детей. А сами тем временем крали их отцов.

— Кэтрин?

Это имя навевало на Анну воспоминания об экзамене по профессиональному вождению велосипеда и о днях, которые хотелось забыть. Забыть, как она вернулась домой и увидела, что в доме все перевернуто вверх дном, точно после обыска. Все важные бумаги отца были разбросаны по маминому саду. С тех самых пор она ни разу не слышала, чтобы произносили это имя. Но в те дни она достаточно часто слышала это имя, чтобы запомнить его на всю жизнь.

— Нет, только не она.

— Это лучший выход из положения. Это и есть ответ на все наши проблемы. Глупо…

— Ты хочешь сказать, что все это время ты был с Кэтрин? — С тех самых пор, как Анна еще была подростком. Она побледнела.

— Нет, — медленно ответил он. — Ты же знаешь, что я тогда дал обещание. А это случилось уже позже, когда ты уехала в свой Политех.

— Это был твой шанс, верно?

— Признаться, я не видел больше смысла оставаться дома. Все равно у твоей матери были свои интересы. Сад. Илейн. Все эти годы она старательно разыгрывала спектакль… Как только ты уехала из дома… больше не было никакого смысла продолжать все это. У твоей матери начался климакс.

— Ты винишь мамин климакс в своем типичном мужском чертовом…

— Анна, я никого не обвиняю. — Он смиренно воздел руки. — Я не думаю, что твоя мать все еще винит меня или Кэтрин. Или Мэлкома. Никто не виноват.

— Что еще за Мэлкам, черт возьми?

— Бывший муж Кэтрин. — Он на секунду задумался, вспомнив, очевидно, что-то веселое. — На самом деле, он бы тебе понравился. Он работает на «Бритиш Телеком».

— Да не хочу я, чтобы он мне нравился! Так, значит, Кэтрин была замужем? Теперь понятно, почему ты не сбежал вместе с ней, когда я была маленькой.

— Это тут ни при чем. Я не намеревался бросать твою мать ради Кэтрин. До прошлой недели я и не думал уходить от нее. И даже на прошлой неделе я все равно не хотел покидать ее…

Ну и язык! Прямо-таки мыльная опера. Скоро он объявит, что у нее есть незаконнорожденный брат по имени Шон Харрисон.

— Я не знала, что она была замужем.

— Анна, из-за этого-то и возник весь сыр-бор. Только из-за этого была снята кандидатура Кэтрин. Это нормально для мужчины, но… Вот видишь, вот тебе и феминистские принципы.

— Так тебе пришлось сначала отделаться от Мэлкома? Где сейчас Мэлком? Закопан где-нибудь под верандой?

— Шутишь? Ладно, шути, — грустно сказал Дон. — Нет, Кэтрин ушла после всей той заварушки. Она только сейчас постепенно возвращается к прежней работе в партии.

— Примазывается обратно.

— Ради меня она от многого отказалась. Все знают, что она могла бы стать второй Маргарет Тэтчер. Или, по крайней мере, Джиллиан Шепард [48] .

— Какая утрата.

— Быть в разлуке все эти годы. Она скучала по своей партии.

— И по тебе, видимо, тоже. — Опять сарказм.

— Нет, не настолько. Но у нас обоих ничего не было. А с твоей матерью у меня тоже ничего не было многие годы.