Женатый мужчина - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Эллиотт cтр.№ 78

Я улыбнулась, не в силах произнести ни слова, и уставилась в кружку. Чарли вроде не заметил: слишком силен был приток адреналина.

– Кстати, я поднимался наверх посмотреть комнату и клянусь, ты не будешь разочарована. Как раз то, что нужно. Просторный чердак с низким потолком и балками, о которые будешь биться головой при каждом шаге. Единственный способ с этим бороться – провести весь вечер в горизонтальном положении на божественной взбитой перине и выйти из комнаты, скажем, к полудню завтрашнего дня с очумелой головой – но вовсе не от ударов о балки! Что скажешь, если мы выпьем по паре кружек здесь, а потом поднимемся и закажем ужин в номер? Я поговорил с барменшей, она принесет.

Я крепко вцепилась в ножку своего бокала.

– Чарли, кажется, я не смогу остаться на ужин. Он замер, на губах осталась пивная пена.

– Что?

– Я сказала, что не смогу остаться.

Он сдвинул брови и опустил кружку.

– Что значит не сможешь? Если ты не останешься на ужин, как же ты собираешься остаться на… – Он развернулся на скамейке, чтобы посмотреть мне в лицо; в карих глазах застыло непонимание. – Люси, что случилось? Ты это из-за детей?

– Нет, не из-за детей. – Я облизнула пересохшие губы, быстро оглядела комнату, а потом повернулась к нему. – Чарли, сегодня днем я разговаривала с твоей женой. С Мирандой. Или с Мимси, ведь именно под этим именем я ее знаю. Потому что, видишь ли, как оказалось, мы с ней уже встречались. Вместе украшали церковь цветами. Просто я раньше не понимала, что она – это она.

Я заставила себя взглянуть на Чарли. Его глаза сначала ничего не выражали, потом в них медленно отразилось понимание. Искорки в них погасли. Он медленно опустил голову и уставился в стол.

– Понятно, – тихо произнес он. – И теперь, когда ты поняла, кто она такая, все отменяется, не так ли? Я вдруг стал для тебя не более привлекателен, чем эти старые усохшие чудаки? И тебе на меня вдруг стало наплевать? – Он торопливо отхлебнул пива.

– Чарли, послушай. – Я подбирала слова. – Во-первых, она совершенно не такая, какой я ее представляла. И совсем не подходит под твое описание! Иконы, коленопреклонение, религиозный экстаз – все это неправда!

– Раньше так и было, – упрямо заявил он. – В самом начале. Я не мог в спальню зайти из-за распятий.

– Да, – кивнула я, – она тоже в этом призналась, но сейчас ведь это не так? А ты по-прежнему этого не замечаешь, потому что тебе удобно считать ее религиозной фанатичкой, ведь это тебя оправдывает! Но с тех пор она сильно изменилась, Чарли, и ты это знаешь. Она чудесная, талантливая, красивая женщина, и ее вера просто придает ей сил, она вовсе не фанатичка, и…

– А во-вторых, – прервал он меня зловеще тихим голосом, – она рассказала тебе, что произошло на самом деле, не так ли? Про Ника.

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух.

– Ей пришлось рассказать, Чарли. Иначе я бы не имела полного представления. Я должна была знать. И мне… мне очень жаль. – Я накрыла его руку ладонью.

Минуту он просто смотрел на наши руки.

– Жаль меня, жаль того, что я сделал со своим сыном, или жаль, что ты не можешь быть со мной? Не можешь любить меня, пусть даже мы еще не начали? – Он поднял голову и с мольбой посмотрел мне в глаза. – У нашей любви даже не было шанса.

– И то, и другое, и третье. Мне очень жаль, что в твоей жизни произошло такое горе, что ты пережил страшную утрату – эти слова звучат так банально, но… – Я изо всех сил пыталась объяснить. – Послушай, Чарли, я не хочу быть средством для твоего выздоровления. Знаю, это звучит жестоко, но я не могу быть с тобой по этой причине. Я просто не могу, и все! Он замолчал, переваривая мои слова.

– Понятно. – Он медленно провел пальцем по ручейку пролившегося пива. – Значит, вот что она тебе рассказала, да? Что я так пытаюсь забыться? Что связь с другой женщиной – единственное, что способно смягчить боль? Она это сказала?

– Ну, она…

– Но Люси, с тобой все по-другому! – в отчаянии проговорил он, повернувшись ко мне лицом. – Я знаю, что ты мне не поверишь, после того как поговорила с ней, но к тебе у меня действительно особые чувства. Конечно, у меня были другие женщины, но ни с одной из них я не испытывал ничего подобного, ни одна из них не проникала мне так глубоко в сердце, ни одну я не любил по-настоящему! – Я посмотрела ему в глаза. Открытый, уязвимый взгляд. И честный. Я заставила себя отдернуть руку.

– Чарли, я не могу, – тихо произнесла я. – После того как я ее встретила… Теперь она все знает, понимаешь? – взмолилась я. – Это все меняет!

Повисла тишина. Казалось, он находится далеко от меня; он погрузился в рассматривание лужицы пива на столе, но одновременно был где-то совсем в другом месте. Где-то далеко. Это было ужасно. Спустя какое-то время я заговорила.

– Ты же знал, что ей все известно? О твоих романах.

– Подозревал, – пробормотал он, возвращаясь из забытья. – Но она ничего не говорила. В этом доме никто ничего не произносит вслух. Никогда. – Он судорожно провел рукой по волосам. – Ох, Люси, ты даже не представляешь, что такое моя жизнь. Мне еще хуже оттого, что она мне все разрешает и никогда не устраивает ссоры, ни на чем не настаивает. Она почти… почти поощряет меня, пассивно, своим чертовым молчанием!

– Она не хочет останавливать тебя, раз это тебе помогает.

– Потому что она такая хорошая, черт возьми, и такая добрая! – Он грохнул кулаком об стол. Кое-кто из посетителей удивленно обернулся. – Иногда я просто ненавижу эту ее доброту, ненавижу ее за то, что она простила мне гибель Ника. Это невыносимо. – Он устремил на меня полный боли взгляд. – О боже… вот ты бы простила человека, который убил твоего любимого четырехлетнего сына? Твоего любимого Макса? Разве ты не пришла бы в ярость, не впала бы в истерику, не стала бы его обвинять, плакать, упрекать, вести себя отвратительно, кричать, не устроила бы ему настоящий ад? Не стала бы повторять: «Ну почему ты не смотрел, куда едешь, черт возьми?» Разве ты бы так не сделала?! – кричал он. – Сделала бы! Но Миранда – нет. Она не говорила ничего подобного. Никогда. Даже сразу после его смерти. Она вообще никогда ни в чем меня не обвиняла, Люси. И мне от этого только намного, намного хуже. – Он покачал головой.

Тут я почувствовала себя бессильной. Я знала, что этой парочке нужно пойти к кому-нибудь, лучше к кому-нибудь из преданных друзей, кто смог бы заставить их выговориться и разобрался бы в этом запутанном клубке эмоций, помог бы развязать этот узел вины и упреков, который душил их. Но если бы я высказала свои мысли вслух, они прозвучали бы трусливой уверткой. Как будто я хотела свалить все на кого-то еще.

– Как она могла простить меня, Люси? – снова выкрикнул он.

– Она должна была простить. Иначе вы не смогли бы двигаться вперед, иначе она бы сошла с ума. И потеряла бы тебя тоже. Если бы она винила тебя, вы бы расстались, и это было бы для нее невыносимо. Она ведь уже потеряла сына, неужели не понимаешь? Ей не хочется потерять семью. Она тебя любит!