Мои красные туфли - читать онлайн книгу. Автор: Лиана Меррил cтр.№ 2

— Может быть, еще солнцезащитного крема, guerida? A лямочки на бикини не ослабить?

— Да-да, Энрике, мне как раз показалось, что немного тесновато.

Видение исчезло, оставив после себя лишь слабый запах кокосового масла и грозно нарастающее чувство одиночества и заброшенности. Если туфли не вернутся в ближайшее время, с этой красивой мечтой придется распроститься навсегда, а взамен обратить мысленный взор на какую-нибудь одинокую льдину, населенную парой жирных моржей, лениво перекидывающихся рыбой.

Подруги тщательно обыскали все углы и закоулки большого, в стиле Тюдоров, двухэтажного дома Даны, однако все оказалось безрезультатно. Бельишко и платье Карли обнаружились в ванной для гостей: мокрая бледно-розовая кучка напоминала утонувшую розу. Туфли, однако, так и остались в наглой самовольной отлучке. Девушки обнаружили немало пробок от шампанского и прочих напитков и даже одного затерявшегося гостя, который безмятежно храпел в шезлонге на берегу бассейна. Они заботливо придвинули зонт, чтобы не припекало солнце, а для поправки здоровья сразу после пробуждения оставили банку пива и пачку острых чипсов.

Дана засунула недоеденные гамбургеры в мусорный пакет и удобно уселась, водрузив холеные ноги (между прочим, десятого размера) на кофейный столик из черного дерева.

— Ну вот, теперь давай спокойно подумаем, — предложила она, засунув в рот целую пригоршню детского аспирина и запив его шоколадным коктейлем. — Когда ты встречалась со своими туфлями в последний раз?

Глубоко вздохнув, Карли откусила кусочек французской булочки — в надежде, что подобная подпитка активизирует умственную деятельность. Через плечо подруги она уставилась на огромный киношный постер Элвиса — он занимал существенную часть дальней стены и рекламировал галльскую версию фильма «Да здравствует Лас-Вегас». Нечего и говорить — Элвис (король рок-н-ролла) непременно оценил бы важность туфель. Только у него они скорее всего оказались бы из синей замши или чего-нибудь в этом роде.

— Последнее, что я помню, то есть когда я еще точно была в туфлях, я стояла у бара и с кем-то разговаривала. Дальнейшее тонет в тумане, и выплывает из него лишь сегодняшнее утро — я проснулась в этом ужасном голубом халате.

— Эй, поосторожнее с халатом. — Дана решительно выпрямилась. — Между прочим, он остался в память о моем последнем бойфренде, Жан-Поле.

— Конечно-конечно, — согласилась Карли, она заботливо протерла столик салфеткой, а салфетку засунула в пакет. — Вот только звали его Жан-Клод.

— Да как угодно, — пожала плечами Дана. — Главное, что я его любила.

Карли закатила глаза.

— В понедельник у меня прослушивание грандиозной важности. Если не найду туфли, то точно провалюсь. Что предлагаешь?

— Обзвонить всех, кто вчера был здесь, — спокойно ответила Дана.

— Издеваешься? — недоверчиво переспросила Карли. — К тебе сбежалось все пьющее население Лос-Анджелеса! Уж лучше созвать еще одну вечеринку и оповестить всех сразу!

Несмотря на явное похмелье, Дана сразу заинтересовалась.

— Даже и не надейся. — Карли суровым взглядом пресекла саму возможность такого способа поисков. — Хотя бы потому, что мне совсем не хочется, чтобы весь мир узнал, что я проснулась голой и не могу вспомнить ровным счетом ничего.

— Дитя мое, мы все являемся в этот мир голыми и невежественными, — торжественно произнесла Дана. — Так что нагота здесь вовсе ни при чем.

— Еще как при чем! Они все непременно вычислят это отягчающее обстоятельство. — Карли нервно пригладила короткие темные волосы. — Непременно поймут, что я оказалась голой. Ведь все всегда считают, что женщина была голой.

— Может быть, ты и права. — Дана с шумом втянула свой коктейль. — Хорошо хоть машину не украли. Кстати, как ты сюда добралась?

— Очень просто, села и приехала. — Серебристый «ауди» ярко отсвечивал на солнце как раз напротив окон гостиной. Карли припарковалась на улице, и теперь на ветровом стекле, под «дворником», трепетал розовый штрафной талон. Она обхватила руками плечи и почти застонала: — Господи! Как же мне вернуть туфли? Без них — конец! Смерть! В них вся моя жизнь!

— Не волнуйся, — успокоила Дана. — Мы их обязательно найдем.

Карли откинулась на подушки; рука непроизвольно скользнула за них, а вернулась с огромным, примерно четырнадцатого размера, коричневым мужским мокасином.

— Ого! Кто же, интересно, здесь ночевал? Какой-нибудь снежный человек?

Дана пожала плечами.

— На твоем месте я не стала бы допытываться. Впрочем, ни за что бы не сказала, что он носит мокасины. Скорее уж туристические ботинки.

В этот момент раздался отчаянный звон металлических подвесок; он возвестил появление устрашающе-грозной таксы по имени Дейзи. Взволнованно помахивая хвостом, собака подскочила к тахте и выхватила башмак из руки Карли. Оба оказались одного цвета и почти одного размера.

— Вот умница, давай-давай! — похвалила Дана, глядя, как собака энергично жует синтетическую крокодиловую кожу. — И главное, никогда не доверяй мужчине, если у него на ногах мокасины с кисточками.

— Кисточки, — задумчиво повторила Карли. Заржавевшие шестеренки в мозгу жалобно скрипнули и начали медленно, с трудом вращаться. Через пару секунд Карли жалобно всхлипнула: — Ах Боже мой!

Дана крепко обняла подругу за плечи.

— Судя по всему, в твоем понимании мужчины и кисточки тоже не слишком уживаются.

Лицо Карли исказилось от ужаса.

— Я знаю, у кого мои туфли, — едва слышно прошептала она.

Дана взглянула на башмак. Дейзи старалась не зря: кисточки превратились в мокрый, скользкий, противный комок. Собака стояла с чувством исполненного долга, гордо подняв голову и засунув крошечную переднюю лапку в мокасин, словно примеряя его.

— У кого же? У снежного человека?

— Хуже, гораздо хуже. — Карли расстроенно покачала головой. Разбежавшиеся в разные стороны воспоминания начали медленно возвращаться. — Я стояла возле бара и разговаривала с людьми. Помню, мы обсуждали исполнителей экзотических танцев.

— Да, такое случается.

— И рассуждали о том, каким образом им удается заставить кисточки вращаться одновременно в противоположных направлениях. Потом кто-то предложил отправиться в экспедицию, чтобы исследовать процесс в естественных условиях, но остальные не захотели бросать дармовую выпивку, а потому все просто уселись и начали рассуждать. Парень из цирка «Дю Солей», его зовут Мартин, высказал предположение, что искусство это сродни жонглированию. Он взял из бара несколько бутылок лайма и начал подкидывать их так, что они крутились в разные стороны.

Дана театральным жестом воздела руки:

— И зачем я только угрохала кучу денег на оркестр, когда, оказывается, здесь дают такие представления?