Механический рай - читать онлайн книгу. Автор: Александр Трапезников cтр.№ 77

— Людка накукарекала. Знаешь что? У меня есть деньги. Но мы с тобой достанем еще. Я знаю как. И уедем отсюда. Вообще из Москвы. Филипп Матвеевич хотел отправиться со мной на Алтай. Вот мы туда с тобой и поедем. Купим или построим дом в самом заброшенном уголке. И выживем. А если хочешь, твои родители будут иногда к нам приезжать. Только не слишком часто. Мне не хотелось бы никого видеть. Вдвоем с тобой — другое дело. Ты будешь моей женой. Согласна?

— Да, — прошептала Галя, — согласна. Гера обнял ее одной рукой и продолжал:

— Представляешь, как там будет спокойно и хорошо? Одни, совсем одни на земле — а все вокруг давно вымерло, все уже убили друг друга. И от нас пойдет новый род, от тебя и меня, могучие и бесстрашные, может быть, даже бессмертные. И мы с тобой тоже станем бессмертными. Я чувствую, что во мне что-то происходит. Словно я избавляюсь от какого-то кокона… Ты веришь мне?

— Верю, — прошептала Галя.

— Но этого не будет, — хмуро ответил он, кусая губы. Потом встал, погасил свет и вернулся.

«Надо же, что-то получается», — подумал Колычев, хотя и не был уверен в том, что его магнетический взгляд и мысленные заклинания, которым его обучали в восточных сектах медитации, как-то подействовали. Конечно, коротышка уснул, но он вполне мог свалиться на диван и захрапеть по своей воле. Те двое никак не реагировали, наоборот, они вели себя чересчур возбужденно. Что-то не так. Вполне вероятно, что, поскольку этих парней вообще только с большой натяжкой можно причислить к разряду существ разумных, их, как и любое животное, трудно подчинить своей воле. Попробуйте усыпить настоящую гориллу! Колычев подумал, что энергия, которую он направляет, лишь злит их, вбрасывает в кровь адреналин и действует не как затормаживающее средство, а возбуждает агрессию. Хотя, вполне возможно, они просто находят особое удовольствие в том, чтобы пинать друг друга и переругиваться. Так или иначе, но пустяковый спор между ними разгорался, и они, очевидно, позабыв причину ссоры, уже не обращали внимания ни на Колычева, ни на Карину, ни на своего спящего хозяина.

— Ты когда долг отдашь? — спрашивал один, толкнув другого в грудь.

— А кто тебя угощал? — следовал ответ, сопровождаемый ударом по плечу.

— А бабу тебе кто достал?

— Так я ее в карты у тебя выиграл!

И так довольно долго. Сначала вопрос, потом — несильный удар, затем обиженный ответ и тычок рукой. Как в детском саду. Если бы не драматичность положения, Колычев, наверное, рассмеялся бы.

Но Карина продолжала смотреть на них все с той же ненавистью.

Наконец один из них, наверное, ударил слишком сильно, и второй схватил его за грудки, вырвав из рубахи клок ткани.

— Так, да, так? — прошипел первый. — А ну, пошли!

— Пошли! — захрипел второй. Глаза у обоих налились кровью.

— Щас!

— Ага!

Они рванулись из комнаты и выскочили за дверь. Колычев не знал, остались ли они на лестничной клетке или спустились во двор, чтобы продолжить выяснение отношений на свежем воздухе: и места больше, и можно кого-нибудь еще зашибить, если кто подвернется под руку или сдуру полезет разнимать.

Колычев приподнял голову и посмотрел на Карину.

— Развяжи меня, — прошептал он. — Только тихо.

Но Карина будто не слышала его. Она медленно поднялась, сбросив одеяло, и так, полуобнаженная, истерзанная, прошла мимо. Смотреть на нее было страшно. Она шла, будто ведьма на костер — с распущенными волосами и пустым взглядом.

— Что ты задумала? — прошептал Алексей, продолжая следить за ней. Развяжи!

Карина открыла сервант и вытащила капроновые чулки. Свернула их жгутом, подергала, проверяя на прочность. Очевидно, результат ее вполне устроил. Колычев уже догадался, что она задумала, но останавливать ее было бесполезно. Съежившись, он боялся пошевелиться. Почему-то он был уверен, что Карина собирается задушить именно его. Будто он виноват в том, что случилось. Хотя так оно в какой-то степени и было.

Однако Карина даже не взглянула на него и, обойдя, направилась к дивану. Она осторожно просунула капроновый жгут под шеей коротышки, чуть приподняв его голову, и скрестила концы. Все это она проделала легко и быстро, словно имела основательный опыт. Затем, уперевшись коленом в грудь коротышки, резко закрутила жгут. Коротышка захрипел, очнулся и, выпучив глаза, вцепился руками в свое горло. Но было слишком поздно. Он не мог перехватить капроновую петлю, не мог просунуть под нее пальцы. Глаза его вылезли из орбит, рот открывался все шире и шире, пока его не заполнил высунувшийся далеко язык. Карина действовала с такой силой, что чулок вытянулся в нить. Наконец она с интересом посмотрела на обезображенное лицо и отошла от дивана.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, глядя на Колычева.

Они торопливо разделись в темноте и легли рядом на прохладную овечью шкуру. Галя потянулась за другой, но Гера остановил ее. Они лежали, не двигаясь, будто прислушиваясь друг к другу. Галя знала, что все произойдет именно сейчас, и ждала этого с нетерпением. Тело ее горело, будто в камере стояла нестерпимая жара, но сильнее всего огонь разгорался в голове, в груди, в ногах, и, когда Гера коснулся их, а рука его скользнула по бедру к впадине, тронув кустик волос, она больше не смогла ждать; ей казалось, что сейчас он возьмет созревший спелый плод, который лопнет и обдаст соком. Так и случилось несколько секунд спустя, и Галя вскрикнула от нахлынувшего, незнакомого до сей поры наслаждения. Почувствовал на ладони влагу, Гера прильнул к девушке, ее податливые колени сами разошлись в стороны, его ждали, требовали, две плоти стремились друг к другу, к полному слиянию. Еще никогда до этого он не испытывал ничего подобного: все прошлое было грязью, мерзостью, какой-то собачьей радостью, о чем вспоминалось с отвращением. Сейчас было совсем иное нежная ласка, шепот, слабое пожатие, светящаяся кожа, пронзительные глаза, ее изучающая рука, которая не хочет отпустить, сама направляет его плоть, как лоцман, вводящий в гавань корабль, — и вновь вскрик, на этот раз от кратковременной боли. Он чувствовал и кровь, и живородящее семя, павшее на благодатную почву, и не мог остановиться, почти обезумев, достигнув вершины горы. Теперь оставалось только упасть вниз и разбиться насмерть. Вместе с ней, обессиленно лежащей рядом. Она снова поцеловала его, продолжая тяжело дышать, мокрая от пота, как и он.

— Здесь пахнет рыбой, — прошептала Галя. — Может быть, мы стали дельфинами и плывем в море? Куда?

— В Атлантический океан, — ответил он. — Так всегда бывает. Человек вышел из моря, вся жизнь в море, и его семя там же. Значит, и наше потомство уйдет с берега на дно.

— Наше — мое и твое?

— Ну, разумеется.

— Какой ты умный. И сильный. И нежный. Я мечтала, чтобы это не было грубо. Пошло и гадко. И все получилось так, как я задумывала. Удивительно.

— Ничего удивительного. Просто мы любим друг друга.