Целуй и танцуй. В поисках любви в Буэнос-Айресе - читать онлайн книгу. Автор: Марина Палмер cтр.№ 70

Единственный способ узнать, где Изекьель, — услышать это от шикарной малышки. Я подошла к ней, лицемерно обняла и как ни в чем не бывало поинтересовалась, когда она вернулась и сколько времени уже в городе. Валерия рассказала, что Изекьель остался в Амстердаме и не собирается возвращаться. Я была поражена, хотя весь день мечтала услышать именно такой ответ. Не было ни минуты, когда в самых темных уголках своего подсознания я не фантазировала о том, чтобы он бросил ее — так же как когда-то бросил меня (мерзавец!). Иногда я видела все так явно, что почти забывала, что это лишь плод воображения. Однажды даже поймала себя на том, что потираю руки, злорадствуя по поводу их разрыва. А теперь их расставание перестало быть плодом моего воображения. Мой ангел возмездия (интересно, он или она?) отлично проделал свою работу.

Однако прежде чем я смогла полностью осознать, что моя мечта осуществилась, прежде чем мне удалось насладиться сладким вкусом возмездия, Валерия угостила меня огромной порцией горькой правды. Как оказалось, он встретил там девушку. Датчанку. Но это еще не самое страшное. Он женился на ней! Мой желудок будет теперь реагировать на эту жуткую фразу вечно. Итак, я стояла там, лицом к лицу с Валерией, и, задыхаясь, глядела в одну точку. Бывшая подруга ударила меня по голове тяжелой железной палкой. Мне отчаянно хотелось потерять сознание, однако, полагаю, это выглядело бы не совсем уместно. Просто не могу поверить: момент, которого я так ждала, безнадежно испорчен. И теперь вместо триумфа я ощущала грусть. Даже не знаю, кого мне было больше жалко: себя или ее. И как же можно теперь злиться на Валерию? Больше у меня не получится испытывать к ней ненависть. Какой кошмар!

Но я осознала еще одну вещь. Все это время я тайно ждала (настолько тайно, что даже сама того не подозревала), что в один прекрасный день Изекьель снова вернется ко мне — когда я буду меньше всего ожидать его возвращения. И вместо этого узнала, что он женат на другой. Правда, когда я меньше всего того ожидала. В который раз реальность не согласилась подыграть моему воображению…

3 марта 2001 года

Мы репетируем. У нас уже несколько ангажементов, и как только будут готовы хотя бы несколько постановок, мы сможем выступать. Наша конечная цель — турне по Штатам и Европе как-нибудь в следующем году. Мастер-классы. Можно подумать, что все эти «мы» и «наши» делают меня счастливой. Именно об этом я так долго мечтала, верно? Почему же вместо гордости я испытываю лишь тошноту каждый раз, когда слова «мы» и «наши» вылетают из уст Густаво?

Почему же, когда я наконец повстречала парня, который действительно желает взять на себя обязательства, он кажется мне таким ущербным, а его обязательства стали для меня тяжким бременем? Ненавижу жаловаться. Однако что касается его организационных навыков, хочу сказать: он вообще ими не обладает. Думаю, я выбрала самого неорганизованного мужчину в мире. И еще никогда не приходилось мне встречать никого более бестолкового. Просто поразительно, сколько времени нам пришлось потратить, пытаясь обнаружить кассеты, которые либо были потеряны, либо на них по ошибке записали что-то еще. У Густаво есть собственный CD-плейер, однако по какой-то таинственной причине он отказывается проигрывать на нем диски. И это еще не самое последнее испытание моему терпению…

А всего лишь начало. Иногда я являюсь в его студию, а мне говорят, что сегодня здесь нельзя тренироваться, потому что Густаво задержал оплату. В другие дни я звоню в дверь один раз, дважды, трижды. В конце концов, по домофону слышу его слабый спросонья голос: я разбудила его. Сиеста! Это значит, что теперь нам придется провести около часа на кухне, распивая мате, чтобы он окончательно проснулся. Порой мне уже кажется, что, видимо, я просто не в своем уме. Должно быть, что-то не так со мной, если я настолько организованная. Следует научиться быть менее собранной, говорила я себе в очередной раз, потягивая мате у него дома. Да, вот проверка моему терпению, говорю я себе, прислушиваясь, как часы громко тикают у меня в голове: тик-так, тик-так, — отсчитывая время, когда мы не танцуем танго.

Каждый «тик-так» становился для меня агонией, и скоро я начала испытывать ужасные приступы паники. Но я пытаюсь скрыть от него, как же сильно бьется мое сердце. Со стороны все выглядит так, будто я могла бы с удовольствием распивать мате до утра. И иногда так и происходило. Именно тогда я подходила опасно близко к тому, чтобы провалить тест на выдержку. Но порой Господь уберегал меня. Чай терял свой аромат, что означало конец ритуала, или же Густаво находил потерянную кассету, или находил другое помещение для тренировки, или вешал трубку, проговорив по телефону всего около получаса… Как бы там ни было, мы начинали танцевать и мучительное испытание подходило к концу. Мое (не) — терпение вознаграждалось по заслугам, и я снова оказывалась там, где если и тикают часы, то по крайней мере их звук совсем не слышен.

13 марта 2001 года

Чем упорнее я пытаюсь поддерживать сугубо профессиональные отношения с Густаво, тем больше он пытается сблизиться со мной. Полагаю, такое в порядке вещей. Я же занимаюсь танго, а Т-А-Н-Г-О по определению означает Н-Е-П-Р-И-Я-Т-Н-О-С-Т-И.

Я уже говорила ранее и повторюсь снова: соприкосновение вызывает искры, а из искр может разгореться пламя, если только не станете вести себя осторожно. Признаю, чтобы разжечь костер, требуются два пироманьяка. Самое главное — не позволить себе потерять контроль. Вот почему всегда следует прикрывать очаг заслонкой. Но, к сожалению, Густаво постоянно снимает ее, чтобы раздуть пламя, и явно обожает как можно сильнее разжигать страсти. Стоит ему закончить, и я сразу же возвращаю решетку обратно на место, надеясь хоть немного отсрочить тот миг, когда весь дом превратится в груду пепла. Но как только я устанавливаю заслонку обратно, где ей и место, Густаво снимает ее снова, опять и опять. Подобное случается около сотни раз за каждую тренировку, что порой становится утомительным.

Густаво, да благослови его Господь, не пытается заигрывать со мной напрямую. Его обольщение можно считать очень тонким и едва уловимым. Как когда он «случайно» снимает вместе со свитером майку, так что я могу мельком увидеть его живот, который, справедливости ради нужно признать, выглядит очень даже соблазнительно. Или, например, во время нашего танца. Я всегда могу угадать, когда парень танцует со мной ради танца, а когда хочет закадрить меня. Спешу заверить, Густаво танцует со мной не ради танца.

Почему же я так себя веду? Неужели я настолько отстала от жизни? Почему бы просто не покончить с этим раз и навсегда? В конце концов, он моего возраста, привлекателен, умен, с крышей над головой и к тому же поразительно танцует. Что еще мне нужно? И нельзя отрицать: бывает, наш танец настолько хорош, что я забываю сразу же поставить решетку на место. Но все равно что-то удерживает меня от того, чтобы разжечь с ним костер. Никак не получается прийти к окончательному решению… словно кто-то нашептывает мне: подожди, сначала узнай его получше.

Вопрос в том, как мне выиграть необходимое время? Притвориться, что я не понимаю его намеков: «Встань-ка рядом со мной перед зеркалом… Мы вместе смотримся просто восхитительно, чудесная пара, тебе так не кажется?» Сделать вид, что я не замечаю, как он украдкой бросает на меня страстные взгляды? Или дать понять, что не чувствую, насколько неформальными становятся его объятия. А может, не показывать, что я отлично заметила, какую негласную войну мы с ним ведем? Да, я прекрасно понимаю, что поступаю трусливо. Но причина проста: я боюсь его потерять. У меня уже истощился запас кандидатов, и, возможно, он моя последняя надежда. Не хочу упустить свой шанс.