Светлый берег радости - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ярилина cтр.№ 60

— Нет, не поэтому, — вступила в разговор Светлана Михайловна, — но вы ведь что-то хотели у нас спросить?

— Да, я хотела узнать у вас, где посуда? Женщины при этом простом вопросе воззрились на меня так, словно я сказала что-то неприличное.

— Посуда? Какая посуда?

— Насколько я знаю, в любом офисе положен определенный набор посуды, которая обычно хранится у секретаря, но я посмотрела во всех шкафах и ничего не нашла. Вы дружите с Лидой, может быть, что-то знаете о посуде?

— Лидина чашка хранится у нас, потому что она обедала всегда с нами, но она принесла ее из дома, ни о какой другой посуде мы не знаем, — ответила Светлана Михайловна холодно.

Мне показалось, что главбух хотела что-то сказать, но, когда я посмотрела на нее, она молча отвела глаза.

— А вы что, собираетесь его чаем поить? — вскинулась Катя.

— Вы ведь рассчитываете ему зарплату и даже наверняка не обманываете его, не так ли? — спросила я, по-прежнему адресуясь ко всем сразу.

Валентина Ивановна покраснела.

— Мы вообще никого не обманываем!

— Правильно. Потому что это ваша работа. А я собираюсь подавать шефу кофе и не расплескивать его, потому что это часть моей работы.

Женщины молчали, но на меня не смотрели, и я поняла, что ничего они мне не скажут.

— Ну раз вы не знаете ничего про посуду, то не буду больше вам мешать, — мирно подытожила я, встала и уже у двери добавила: — Пойду искать административно-хозяйственный отдел или завхоза, не знаю, как у вас это ведомство называется.

— Завхоз. А зачем он вам?

— Ну как зачем? Пусть выдаст все полагающееся. Прежде чем искать завхоза, я решила проверить, как там мой кабинет, все-таки я минут десять отсутствовала. Пол был застлан дорожкой, довольно пыльной, шагов слышно не было, поэтому мужчина, роющийся в моем столе, не слышал, как я вошла. Несколько секунд я созерцала его лысеющую склоненную голову, потом кашлянула. Мужчина вздрогнул, выпрямился и ногой задвинул ящик стола. Некоторое смущение отразилось на его физиономии, но, решив, видимо, что нападение — это лучшая защита, он спросил сурово:

— Кто вы?

— Я хозяйка этого кабинета, временная, меня зовут Ася, а вы кто, уважаемый?

— Ася? Ну вот что, Ася, я Николай Николаевич, завхоз, и проверяю наличие канцтоваров.

— Прекрасно! Вы-то мне и нужны.

Я широко улыбнулась, взяла его под руку и подвела, слегка упирающегося, к шкафу, открыла дверцы и показала пустую полку, которую заранее освободила от бумаг и даже протерла от пыли.

— Вот, полюбуйтесь.

— На что любоваться? Здесь же ничего нет.

— Вот именно, уважаемый Николай Николаевич, вот именно! Но мы-то с вами знаем, что здесь много чего должно быть. Не так ли?

— He понял! Выражайтесь яснее, что здесь должно быть?

— Охотно! Фужеры, рюмки, тарелки, столовые приборы, чайный сервиз, вазы под цветы и под фрукты, — перечисляла я, загибая пальцы, взглянула на ошеломленного моим натиском завхоза и продолжила: — Насчет чая, кофе и сахара я выясню у шефа, кто это закупает и на что, но вот видите: здесь есть умывальник, что очень удобно, но нет ни мыла, ни полотенца, хотя бы бумажного, что очень неудобно.

Лицо завхоза пошло пятнами.

— Не понимаю, почему вы мне предъявляете все эти претензии?

— А кому? Ведь вы же завхоз.

— Да, я завхоз, но не купец со складом, полным товаров. Все, что требуется, я выдал в свое время Серовой, спрашивайте с нее.

— Вы хотите меня уверить в том, что Лида Серова, уходя вчера на обед, забрала с собой всю посуду, продукты, мыло и прочее? Я присутствовала вчера при ее неудачном падении, ничего этого у нее не было.

— Значит, она куда-то все разбазарила.

— Хорошо, я позвоню ей, хотя это ничего не даст. Если что утрачено, испорчено, разбито, надо списать по акту, ну это вы лучше меня знаете, и купить новое. А такие вещи, как салфетки, мыло, туалетная бумага, вообще выдаются ежемесячно, сегодня как раз первое февраля, начало месяца, я могу получить их сейчас?

Позади нас раздались громкие размеренные аплодисменты. Завхоз аж подпрыгнул от испуга, я оглянулась с любопытством. Перед нами стоял моложавый мужчина приятной наружности в расстегнутой богатой дубленке и щегольском костюме под ней.

— Герман Александрович! С приездом! Я так рад, что вы вернулись! Как съездили? — прямо-таки расцвел завхоз, мне почудилось, что даже от его лысины стало исходить сияние.

— Вижу, что ты рад, я с самолета прямо сюда, вхожу и что вижу и слышу? Ты, старина, обижаешь какую-то девушку, даже мыла ей не даешь. Нехорошо, право, нехорошо! Кстати, кто она, наша новая сотрудница? — Герман Александрович говорил легким, шутливым тоном, но в глубине его больших голубых глаз мерцали льдинки, и к тому же мне не понравилось, что он спрашивал обо мне у завхоза, а не адресовал свой вопрос мне, словно меня здесь и не было.

Завхоз сморщился, как от уксуса.

— Да она временно, Лиду Серову заменяет, та вчера упала, руку сломала, а мыло, что ж, сейчас принесу.

— Одну секунду, — остановила я его, — вы что же, сами мне его принесете?

— Сам, уж как-нибудь не развалюсь, — саркастически ответил Николай Николаевич, чувствуя себя увереннее с появлением нового лица. — А вы что же, Ася, думали, что у меня есть посыльный мыло разносить по кабинетам?

— Посыльный? Да нет, я надеялась, что мыло принесет уборщица, заодно и убралась бы здесь, дышать от пыли нечем, умывальник грязный, дорожка в коридоре не чищена.

Завхоз побагровел, покрутил шеей, глянул вопросительно на Германа Александровича, но тот улыбался и молчал. Потоптавшись еще немного, завхоз пошел к двери, буркнув на ходу:

— Сделаю, что возможно.

Мы остались вдвоем. Я надеялась, что вновь прибывший назовет себя, но тот смотрел на меня с улыбкой и молчал. Ну и не надо, подумала я, если он начальник, то должен сам назвать себя, если мелкая сошка, то тем более не стоит обращать внимания на его многозначительные улыбки. Видя, что я молчу и даже занялась своими делами, предполагаемый начальник вышел.

Минут через тридцать появился завхоз в сопровождении угрюмой женщины в синем халате. Он нес большую коробку, женщина — пылесос и ведро с хозяйственными принадлежностями. Не здороваясь и не глядя на меня, она начала уборку. Николай Николаевич, поставив коробку на стул, стал вынимать из нее разные предметы и расставлять передо мной на столе, причем стараясь поставить их на разложенные бумаги. Пусть не все, что я перечисляла, но самое необходимое он принес, включая электрический самовар, о котором я забыла сказать. Я искренне поблагодарила его, но он сумрачно посопел, ничего мне не ответил, достал бумагу с перечнем и, положив ее на стол, ткнул пальцем в нижнюю графу, давая понять, что требуется моя подпись.