Мужская работа - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 56

Алексей снова задал себе этот вопрос: «Неужели бы бросил их?»

И ответил: «Нет». Но какое «нет»? «Нет» именно сейчас или «нет» вообще? И понял, что на этот вопрос у него ответа НЕТ.

Допрос пленного существенно повлиял на дальнейшие действия спецназовцев. Гюрза передал Моджахеду сообщение: «Осторожно, где-то под лестницей скрытая комната». Таджик задержался на втором этаже, вслушиваясь; последние два пролета преодолел, укрываясь за массивными резными балясинами. Сейчас обязанности командира взял на себя Муратов, и Сергей беспрекословно выполнял его команды. Идею Моджахеда штурмовать скрытое помещение он принял как должное: иметь за спиной порядка двадцати бойцов «Алькора» и просто неизвестность – в сложившейся обстановке было неразумно. К тому же спецназовцы не потеряли надежды снова увидеть товарищей, отрезанных от них бетоном бункера.

И сами они, дабы не быть отрезанными друг от друга во время боя и в случае необходимости отступать с поочередным прикрытием, действовали вместе. Сосредоточившись на одном крыле первого этажа, Моджахед и Али-Баба работали в паре. Николай стоял в двух шагах от лестницы, а Юсупа скрывала колонна со следами от пуль и осколков гранат. Опустившись на колено и взяв автомат на изготовку, Каримов оказался в окружении трупов. Он успел отметить, что не все иракские спецназовцы были вооружены «Калашниковыми»: во всяком случае, двое из них совсем недавно имели шансы в полной мере показать все достоинства западногерманского винтовочно-гранатометного комплекса «TSG» (система тактического оружия поддержки), состоящего из штурмовой винтовки «G.3A3» и 40-миллиметрового подствольного гранатомета «НК.79», крепившегося в нижней части цевья. Судя по всему, эти двое должны были поддержать товарищей как точными одиночными выстрелами, так и огнем из подстволок. Опять же, если судить по многочисленным ранам на телах спецназовцев, они были убиты осколками гранат. Коэффициент полезного действия от работы Моджахеда приближался к ста процентам.

Ни на верхних этажах, ни в служебных помещениях диверсанты не обнаружили оборудования для слежения, а таковое должно быть. Из допроса пленного оказалось, что аппаратура находится там, откуда Моджахеда неожиданно атаковали «алькоровцы». Два товарища, уложившие полтора десятка иракских спецназовцев, снова вошли во дворец – спустя всего две минуты. Николай даже не успел отдышаться, не то что хотя бы немного остыть от скоротечного, но интенсивного боя. И не знал, на руку ли им эта пауза: лучше, когда работаешь без передышки, когда нервы, собранные в комок, накрепко удерживают любые колебания и страх перед свистящими пулями и грохотом взрывов.

Бой хоть и носил летучий характер, но отнял немало сил – главную роль сыграли те же нервы, а пауза обострила восприятие произошедшего и вынесла на поверхность памяти неожиданное появление спецназа, скользящий удар пули в шлем; возьми иракский стрелок чуть правее, и несколько слоев кевлара, защищающих голову от осколков, могли не спасти: мощная пуля была способна откинуть голову в тяжелой каске которая вместе с очками ПК весила около трех килограммов, и сломать шейные позвонки.

Первое, что сделал Моджахед, укрывшись за колонной портала, это вывел из строя видеокамеру, передающую изображение центральной части коридора на первом этаже.

Когда на лестнице появился Гюрза, Николай подал ему знак: «Ко мне».

Место, где могла находиться скрытая дверь, Моджахед определил даже в относительной темноте. Дальняя стена подлестничного пространства была шести – шести с половиной метров в длину, значит, где-то посередине. И не обязательно бронированная; хотя как знать. Муратов снова дал команду товарищам, и к стене полетели три гранаты. Едва стих слегка асинхронный грохот разрывов, к которому примешались хлопки разорвавшихся мониторов, в ярко освещенную брешь, образованную влетевшей внутрь дверью, спецназовцы бросили еще по одной гранате, на сей раз применяя тактику зачистки и поливая автоматным огнем внутреннее пространство комнаты. И только после интенсивного обстрела вошли туда.

* * *

Толик Загороднев вскрывал таким способом уже третью дверь – не такую массивную, которая отсекла их от главного и единственного выхода, но с похожими литыми ребрами жесткости, с желто-черными полосами, со сложной системой хромированных рычагов, а также с длинными трубчатыми ручками, расположенными по диагонали: вешал на замок небольшой заряд пластита с детонатором и поджигал короткий саперный шнур. Громкий хлопок, и искореженный замок уже ни на что не годился.

В этом продолговатом помещении размером шесть на двенадцать метров было много взрывчатки, но недостаточно для поставленной задачи. И Нафтизин продолжил вскрывать двери. Он находил целые арсеналы – автоматные и пистолетные патроны, ручные гранаты, кумулятивные и фугасные для РПГ, тротиловые шашки... Десятки и десятки ящиков. В одном из помещений он обнаружил не менее пятисот реактивных снарядов, столько же мин к миномету, порядка двухсот реактивных снарядов увеличенной дальности, складированных очень грамотно: головная часть отдельно, маршевая с двигателем – отдельно. Все двери Нафтизин оставлял открытыми, взяв на себя обязанности главного подрывника. Собственно, минировать придется одну комнату, остальные запасы сдетонируют от сильнейшего взрыва. Толик уже выбрал способ минирования и приступил к окончательной фазе. Однако последнее слово останется за товарищами, которые наверху. Как только с ними наладится связь – а это произойдет через пять-десять минут, – Нафтизин буквально заразит своим неизлечимым вирусом внутренности «Хранителя».

Толик предчувствовал, что товарищам сейчас не сладко, но успевал мысленно встать на место то одного, то другого; как бы он действовал в той или иной обстановке. И приходил к выводу: отбрешутся.

Он обходил стороной только двери лабораторий со знакомыми уже бронированными стеклами. Не было времени вглядываться, однако Загороднев пришел к выводу, что отравляющих веществ в бункере немало. Удивило другое: принадлежность ОВ к Вооруженным силам России. Точнее, Советского союза. Зная маркировки, Нафтизин без особого труда определил снаряды ствольной артиллерии ХСб с весом отравляющего вещества 1,390 килограмма, модуль 9-ЕК-3264 весом более 17 килограммов, блок авиационных бомб 9-А-3109... Часть боеприпасов была снята со снарядов. «Не с ними ли работали наши специалисты?» – подумал он.

* * *

Моджахед тоже отметил время. «Еще пять минут, – решил он, – и надо уходить». Труп Марата Джумаева говорил за остальных бойцов, оставшихся в бункере.

Против команды Аль-Хадиси Моджахед с товарищами отработал в прежнем ритме. Разрывы гранат вывели из строя все лампы дневного освещения, и скрытое помещение погрузилось во тьму. Спецназовцы, включив приборы ночного видения и опустив их на глаза, вошли внутрь, рассредоточившись в трех направлениях. Мешал едкий дым, поваливший наружу, но цели были видны достаточно хорошо. Пули из пары «валов» и «винтореза» Гюрзы не щадили ни раненых, ни уцелевших после взрыва. Кошмар напоследок явился каждому «алькоровцу» в виде горящих, как глаза аллигатора, кроваво-розовых огоньков, выслеживающих цели, и вспышек стрекочущего оружия.