Имаджика - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 252

– Изнасилование – не слишком-то подходящая тема для детской сказки, – заметил Пай.

– Она никогда не произносила этого слова.

– Но ведь преступление состоит именно в этом, верно?

– Да, – сказал он тихо, с какой-то странной неохотой признавая это. Ведь это была тайна его матери, боль его матери. Ну, конечно, чья же еще? Низи Нирвана была Целестиной, а город злодейств и беззаконий – Первым Доминионом. Она рассказывала ребенку историю своей собственной жизни, зашифрованной в коротенькой мрачной сказке. Но, что еще более странно, она включала и слушателя в ткань этой сказки, а вместе с ним – и сам акт рассказывания, создавая круг, за пределы которого невозможно выйти, потому что все его составляющие элементы пойманы в ловушку и заперты внутри. Может быть, именно эта безвыходность угнетала его, когда он был ребенком? Однако у Пая была другая теория, и он высказал ее из далекого прошлого.

– Ничего удивительного, что ты пугался, – сказал мистиф. – Ведь ты не знал, в чем заключается преступление, но знал, что оно ужасно. Твое воображение, наверное, просто подняло бунт.

Миляга не ответил – вернее, не смог. Впервые за эти разговоры с Паем он знал больше, чем знало прошлое, и от этого несоответствия стекло, в которое он наблюдал за ним, треснуло. К тому ощущению боли, которое он принес с собой в эту комнату, добавилось горькое чувство потери. Сказка о Низи Нирване словно стала границей между тем человеком, который жил в этих комнатах двести лет назад, не подозревая о своем божественном происхождении, и тем, кем он был сейчас – человеком, который знал, что сказка эта была историей его собственной матери, а преступление, о котором в ней шла речь, и было тем событием, в результате которого он появился на свет. На этом свой флирт с прошлым пора было кончать. Он узнал все необходимое о Примирении, и дальнейшим блужданиям просто нет оправдания. Настало время распрощаться с убежищем воспоминаний, а вместе с ним – и с Паем.

Он взял с пола бутылку и открыл ее. Возможно, было не столь уж благоразумно пить алкоголь в такой момент, но ему хотелось выпить за свое прошлое, прежде чем оно окончательно скроется из виду. Ему пришло в голову, что, наверное, перед Примирением им с Паем доводилось пить за скорое наступление Золотого века. Интересно, сможет ли он вызвать этот момент в памяти и присоединить свое сегодняшнее желание к желаниям прошлого – еще один, самый последний раз? Он поднес бутылку к губам и, отхлебнув пива, услышал в противоположном конце комнаты смех Пая. Он посмотрел туда и увидел образ своего возлюбленного, тающий на глазах, – даже не со стаканом, а с целым графином в руке мистиф поднимал тост за будущее. Он протянул вперед руку с бутылкой, но мистиф таял слишком быстро. Прежде чем прошлое и будущее успели чокнуться, видение исчезло. Настало время действовать.

Возвратившийся Понедельник что-то возбужденно рассказывал внизу. Поставив бутылку на каминную полку, Миляга вышел на площадку, чтобы выяснить, по какому поводу стоит такой гвалт. Мальчик стоял в дверях и описывал Клему и Юдит загадочное состояние города. Он заявил, что никогда еще не видел такой странной субботней ночи. Улицы практически пусты; единственная штука, которая движется, – это светофоры.

– Во всяком случае, поездка будет легкой, – сказала Юдит.

– А мы куда-то едем?

Она объяснила ему, и он пришел в полный восторг.

– Мне нравится ездить за город, – сказал он. – Полная свобода, и никого не трахает, чем ты занят!

– Для начала, давай постараемся вернуться живыми, – сказала она. – Он на нас рассчитывает.

– Никаких проблем, – весело воскликнул Понедельник и обратился к Клему. – Слушай, присматривай за нашим Боссом, о'кей? Если что не так, всегда можно позвать Ирландца и остальных.

– А ты сказал им, где мы? – спросил Клем.

– Не бойся, они не завалятся сюда дрыхнуть, – сказал Понедельник. – Но я лично так понимаю: чем больше друзей, тем лучше. – Он повернулся к Юдит. – Я тебя жду, – сказал он и вышел на улицу.

– Мы не должны задержаться больше чем на два-три часа, – сказала Юдит Клему. – Береги себя. И его.

Она бросила взгляд наверх, но свечи внизу отбрасывали слишком слабый свет, и ей не удалось разглядеть Милягу. Только когда она вышла за дверь, и на улице раздался рев мотора, он обнаружил свое присутствие.

– Понедельник возвращался, – сказал Клем.

– Я слышал.

– Он побеспокоил тебя? Извини, пожалуйста.

– Нет-нет. Так и так я уже закончил.

– Такая жаркая ночь, – сказал Клем, глядя через открытую дверь на небо.

– Почему бы тебе немного не поспать? Я могу постоять на страже.

– Где эта твоя проклятая тварь?

– Его зовут Отдохни Немного, Клем, и он несет свою службу на втором этаже.

– Я не доверяю ему, Миляга.

– Он не причинит нам никакого вреда. Ступай ложись.

– Ты уже закончил с Паем?

– По-моему, я узнал все, что мог. Теперь я должен проверить остальной Синод.

– Как тебе это удастся?

– Я оставлю свое тело в комнате наверху и отправлюсь в путешествие.

– А это не опасно?

– У меня уже есть опыт. Но, конечно, пока я буду отсутствовать, тело мое будет уязвимо.

– Как только решишь отправиться, разбуди меня. Я буду караулить тебя, как ястреб.

– Сначала вздремни часок.

Клем взял одну из свечей и отправился в поисках, где бы прилечь, а Миляга занял его пост у парадной двери. Он сел на пороге, прислонившись к косяку, и стал наслаждаться еле уловимым ночным ветерком. Фонари на улице не работали. Лишь свет луны и звезд выхватывали из темноты отдельные фрагменты дома напротив и бледную изнанку колышущихся листьев. Убаюканный этим зрелищем, он задремал и пропустил целый дождь падающих звезд.

* * *

– Ой, как красиво, – сказала девушка. Ей было не больше шестнадцати, а когда она смеялась (этой ночью кавалер часто смешил ее), ей можно было дать еще меньше. Но в настоящий момент на лице ее не было улыбки. Она стояла в темноте и смотрела на метеоритный дождь, в то время как Сартори восхищенно наблюдал за ее лицом.

Он нашел ее три часа назад, разгуливая по ярмарке, которую каждый год проводят накануне летнего солнцестояния на Хэмстедской пустоши, и с легкостью очаровал ее. Дела на ярмарке шли довольно худо – народа почти не было, и когда закрыли карусели, а произошло это при первом же приближении сумерек, он убедил ее отправиться вместе с ним в город – выпить вина, побродить и найти место, где можно поговорить и посмотреть на звезды. Прошло уже много лет с тех пор, как он в последний раз занимался ремеслом соблазнителя – с Юдит был совсем другой случай, – но подобные навыки восстанавливаются быстро, и удовлетворение, которое он испытал, видя, как она уступает его напору, вкупе с приличной дозой вина почти успокоили боль недавних поражений.