Все свободны! - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Юрьева cтр.№ 35

— А вы шутница, — засмеялся Володя.

— За это я ее и полюбил. — Юрий Николаевич, обняв Васю за плечи, притянул к себе.

— На охоту так на охоту, Юрий Николаевич. Куда скажешь, туда и пойдем, — выговорила Вася с отчаянием.

— Горжусь собой — вот оно, воспитание. Спать сейчас пойдем. А завтра все решим по-новому.

На следующий день все опять искрило и мелькало. Катались на снегоходах. Никого не стреляли. Горело солнце, освятив окрестные красоты и лица новоявленных спортсменов. Потом валялись в снегу. И вдруг, гоняясь друг за другом по полю, они увидели насмерть напуганную лису, выбежавшую на поляну. Лиса была совсем не огненно-красная, как ее обычно описывают в книжках или рисуют, а такая линяло-потасканная. Выпучив глаза, она в ужасе смотрела на незнакомый мир, который так неожиданно ворвался в ее тихое бытие средь зимнего затишья. Она напряженно стояла на краю поля, пытаясь понять — снится ли ей все это, или, может, она проснулась уже на другом свете. Тряхнув головой, чтобы отвязаться от дурных мыслей, и решив, что обезумела, лиса ринулась обратно в лес — от греха подальше, под радостные крики действительно спятивших от свободной радости людей. Они любили эту лису.

Оказалось, что отдыхать можно не только на охоте или в кресле у дантиста. Опять слушали певучую Машу, ели грибы и ягоды. Влюбленно смотрела на всех Вася. И скрывать здесь, а это было одним из немногих мест в жизни, стало нечего. Это было честным счастьем, и не очень понятно становилось, где находится их реальная жизнь. Такой далекой казалась она. Такой и была, что уж говорить.

— Хочу назад, — нудила Вася. — Хочу обратно.

— Да ладно, Васечка, будем живы, приедем еще. — Гладил ее по голове, как ребенка, Юрий Николаевич.

— Хочу там жить. Не хочу жить не там, — гундосила она снова.

Это развеселило Скворцова.

— Васечка, ты ж жить там не сможешь. Что ты говоришь?

— А вдруг смогу. Я и стрелять даже умею, — обиделась Вася и отвернулась к иллюминатору. Так и просидела всю дорогу, расплющив нос о ледяное стекло.

В железобетоновской гостинице Васино воображение грело только место у камина в ресторане. «После заимки есть совершенно не хочется». Она спустилась в зал, там никого не было. И Вася заняла этот столик. Закурила. Курила она много, и сейчас в очередной раз об этом подумала. Но делать с этим, как и многие заядлые курильщики, ничего не собиралась. Такой способ потери времени. Пока она вертела перед глазами огонек, гоняя мысли об особом значении курительных палочек в жизни и возможной пользы их для здоровья, Юрий Николаевич уже распоряжался у барной стойки.

— Знаешь, что-то после заимки есть совершенно не хочется.

«Ну-у. Мы уже и думать начали одними словами», — безнадежно подумала Вася.

Он ловко поджег свою сигаретку, и огонек заиграл в его хитрых глазах. Вася тоже засветилась.

— Я заметил, ты любишь древние безделушки. — И протянул коробочку. — Получай свое оловянное колечко. — Вася коробочку открыла. Там было очень маленького размера — старое, по цвету золота и качеству огранки камня такое всегда видно, с черным квадратным сапфиром кольцо. Оно годилось ей только на мизинец. Но именно это и было мечтой всей ее жизни. Такое маленькое колечко с черным сапфиром на мизинец. — Сказали, что еще из демидовских. Нравится?

Можно было и не спрашивать. Вася была в полном восторге. Она вскочила и с криком:

— Юрочка, дорогой, спасибо, любимый! — набросилась на него, болталась на шее. И висела, висела, целуя куда попадало. — А что у меня есть, а что у меня есть! Смотри скорее! — И показывала ему оттопыренный пальчик.

— А все туда же. Ничего не покупай, ничего не дари, — довольный, передразнил он ее. — Ну, Васечка, успокойся, сядь. — Сесть она могла только к нему на колени. Туда и плюхнулась. — Вася, может, тебе воды?

— Шампанского! — закричала она, сделав рукой широкий жест, тот именно, что принято делать, заказывая шампанское.

— Кто же его будет пить, дорогая? — Скворцов уже давал в бар отбой, тоже отмахивая рукой.

Вася схватила из пепельницы скворцовскую сигаретку, зажала ее между пальцами — средним и безымянным — и, любуясь колечком, вертела мизинцем и всей своей милой ручкой. Новая пластика ей нравилась.

— Я, честно говоря, не ожидал такого откровенного порыва. Сядь, пожалуйста, на свой стульчик — вон он стоит, и угомонись. Мне нужно с тобой поговорить.

Она перебежала к стулу напротив, по-прежнему вертя перед глазами окольцованной рукой.

— Слушаю тебя. Внимательно и с интересом.

— Я решил познакомить тебя с Леной, — залепил он прямо в лоб. Так Скворцов делал всегда в вероятно проблемных ситуациях.

— Лена у нас кто? — Васю как ушатом воды окатили. Она все поняла.

— Моя жена.

— Ты же говорил, что твоя семья не будет меня беспокоить. Вернее, я не буду беспокоить твою семью, — поправилась она. — Мне не изменяет память?

— Правильно. Познакомитесь и не станете друг друга беспокоить.

— Она уже знает обо мне? И согласна встречаться? — Вася, сосредоточившись, говорила ровно, будто брала простое для себя интервью. — Расскажи, а вы давно женаты?

— Всю жизнь. Мы вместе школу заканчивали в Англии. У нас родители там работали — в дипмиссии. Женились в институте. Жили всегда отдельно — от всех этих родительских причуд. Слава богу. Потом меня услали в Кутию, но это ты знаешь.

— И она поехала? — Он кивнул. — Молодец.

— Сейчас она дизайнер по тканям, вполне успешный, кстати.

Дальше Вася узнала, что еще тогда, в тех нетронутых просторах собирала Лена коллекцию национальных особенностей — фасонов, покроев и украшений и бог знает там чего еще. И до сих пор они были у нее в ходу. С тех кутских времен Лена не любила провинцию, которой и до того не особо восхищалась. Среди бесконечного снега и льда она впадала в депрессию и в самые жуткие зимние ночи покидала любимого супруга на пару-тройку месяцев.

— Перебарывала холод пустыни, так сказать, вместе с родителями в более солнечных краях. С того времени и депрессий у Ленки не было. И альпийский снег ее тоже не раздражает. Вот так вот бывает. Представляешь?

— Как интересно. Ты ее любишь? — Беседа действительно была увлекательной.

— Да.

— Ты с ней спишь?

Глаза его стали не столько проницательными, сколько пронзительными.

— Да. Регулярно и с удовольствием. — Юрий Николаевич был беспощадно откровенен.

— У нее есть любовники?

— Были какие-то романчики. В основном рабочие. Не для работы, а по работе. Общие интересы объединяли, так сказать, любовников. Меня они никогда не интересовали — не было необходимости шлифовать сущность.

— Еще бы. Это ж не твои романчики.