Легкий флирт с тяжкими последствиями - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Даллас cтр.№ 53

Сукин сын выкатил на нее свои глазищи, как на сумасшедшую.

– Да ну? – усмехнулся он. – Виппи Берд – это что, птица такая? [6]

Виппи Берд расхохоталась и смеялась без остановки, словно не слыхала в своей жизни ничего более остроумного, хотя эту шуточку она слышала уже, наверное, в тысячный раз.

– Знаете, сэр, именно этот вопрос задала мне Марион Стрит, когда мы впервые встретились с ней в Бьютте, штат Монтана, – наконец сообщила она.

– В Бьютте? – тупо повторил он. – Штат Монтана?

– Это наш родной город, – пояснила я. – Наш и Марион Стрит.

Мы с Виппи Берд словно упражнялись в использовании ее псевдонима вместо настоящего имени. Если она хотела, чтобы люди знали ее, как Марион Стрит, то мы были не вправе выдавать ее.

– Мой дед, Мозес Ведер, родился в Бьютте, – вдруг удивил нас толстяк. – Он торговал на улицах с лотка и с тележки.

– Хуже не придумаешь, чем зарабатывать у нас на жизнь таким способом, особенно зимой, – сказала я.

– Точно! Он как раз говорил то же самое, а однажды даже обморозил ноги. А вообще он был добрый человек, царство ему небесное. А вот мой отец уехал оттуда, потому что не мог привыкнуть к зимним холодам. Но мой дедушка не захотел никуда уезжать, там его и похоронили.

– Мы разыщем его могилу, – сказала я.

– Что-что?

– Я говорю, мы принесем цветы на его могилу.

– Да что вы?

– Знаете, сэр, мы почти каждый месяц ездим на городское кладбище, ведь у нас обеих там похоронено по три поколения предков. Иногда, когда мы берем с собой слишком много цветов, мы кладем их на соседние могилы, обычно на самые неухоженные, ведь на них так грустно смотреть. Иногда мы берем с собой Муна – это маленький сын Виппи Берд – и гуляем по кладбищу, читаем надписи на камнях. Мун уже научился читать, и мы поищем могилу вашего дедушки.

Разумеется, я посчитала излишним объяснять ему, что муниципальных кладбищ в Бьютте целых пять штук.

– Так, стало быть, вы знаете Марион еще по Бьютту? – зачем-то переспросил он. – Она показывала вам студию?

– Мы даже побывали в «стойле», – ответила Виппи Берд, но он, казалось, не вспомнил нас, – а вы останавливались возле нашего стола, и Марион спрашивала вас про «Новичков на войне».

– Ах, ну да, она же так хочет получить эту роль. Сейчас ей ведь должно быть лет тридцать или тридцать с хвостиком.

– Ей двадцать шесть! – в один голос воскликнули мы с Виппи Берд.

– Вот как? Ну да, разумеется, мне самому двадцать шесть с 1910 года.

– В нашем классе она была самой красивой, – сказала я. – И нет ничего, что она не могла бы делать – играть на сцене, танцевать. Она даже поет как соловей.

– Ну да, я сам слышал.

Он окинул нас внимательным взглядом и вдруг взорвался гомерическим хохотом, а мы были настолько этим обескуражены, что начали смеяться вместе с ним.

– Вы девчонки что надо, – сказал он, успокоившись и утирая ладонью пот со лба.

– Если вы вдруг будете у нас в Бьютте, сэр, мы сводим вас в кафе «Скалистые горы», – пообещала Виппи Берд.

– За наш счет, – добавила я.

Когда мимо прошел официант с подносом, мистер Ведер поставил на него свой бокал и сказал, что уходит.

– Но вы не можете уйти, не послушав, как она поет, она ведь специально брала уроки, – сказала Виппи Берд.

– Интересно, а у вас в Бьютте знают, что такое фонограмма? И передайте Марион, что никто так не счастлив, как тот, у кого есть настоящие друзья.

Он уже повернулся и пошел к выходу, но вдруг остановился.

– Не думаю, что камень сохранился, – сказал он. – Пусть это будет любая могила, которая вам больше понравится.

Слава богу, подумали мы с Виппи Берд, что он не остался слушать пение Мэй-Анны, потому что Виппи Берд соврала, сказав ему, что она берет уроки. Даже под оглушительный грохот оркестра голос Мэй-Анны не производил отрадного впечатления, но тем не менее все аплодировали и говорили: «Это было прекрасно, дорогая!» или: «Наконец-то мы услышали твой настоящий голос!», и так далее.

– Действительно, люди врут здесь напропалую, – сказала Виппи Берд.

– Почти как ты, – заметила я.

Конечно, мы не рассказали Мэй-Анне о нашем разговоре с Ведером, и правильно сделали. «Новички на войне» оказались в действительности одной из худших картин с ее участием, так что мы своим вмешательством оказали медвежью услугу ей или мистеру Ведеру, хотя в результате ей и продлили контракт еще на год.

Когда гости разошлись, Мэй-Анна объявила, что мы ее добрые ангелы, потому что мистер Ведер велел ее агенту утром позвонить ему.

– Похоже, он больше не сукин сын, – сказала я Виппи Берд и Мэй-Анне.

– Но все равно он набитый дурак, – ответила Виппи Берд.

На следующее утро мы сели в поезд и отправились домой в Бьютт. Всю дорогу мы с Виппи Берд подначивали друг друга.

– Я видела, как Эррол Флинн заглядывал тебе за корсаж, – говорила я.

– А разве я тебе не сказала, что Энн Шеридан тоже отважилась попробовать твоего салата с пивом? – отвечала она.

В общем, «несвятой Троице», вновь ненадолго объединившейся, было что вспомнить и о чем поговорить, но, несмотря на все веселье и забавы, мы с грустью сознавали, что Мэй-Анну вряд ли можно назвать счастливой, во всяком случае, там, в Голливуде, она не стала счастливей, чем дома в Бьютте.

– Похоже, что для Мэй-Анны в целом свете по-настоящему важно только одно – быть кинозвездой, – сказала Виппи Берд. – И это для нее важнее, чем Бастер.

– Как у тебя только язык повернулся сказать такое! – воскликнула я.

– Ты права, Эффа Коммандер, – сказала Виппи Берд после минутного размышления. – Я ошиблась, беру свои слова обратно.

Но она не ошиблась.

Я варила Муну овсянку, как вдруг зазвонил телефон. Я поставила тарелку перед Муном и погладила его по шелковой головке.

– Телефон звонит, тетя Эффа, – сказал Мун, вооружившись ложкой с выгравированным на ней именем Чарли Маккарти.

– Ты видела утренние газеты, Эффа Коммандер? – возбужденно затараторила Виппи Берд, хотя ее вопрос был просто идиотским, потому что мы выписывали только одну газету, и ту вечернюю.

– Нет, конечно. – ответила я. – Я только что дала Муну на завтрак…

– Ах, черт, ну конечно, я забыла – откуда ты их возьмешь… Не надо было и спрашивать… – бормотала Виппи Берд. – Если бы ты их видела, то сама бы позвонила мне. Я просто понадеялась, что, может, мне не придется ничего самой рассказывать.