Изумрудный шифр - читать онлайн книгу. Автор: Алена Белозерская cтр.№ 20

Отец Массимо опустился на колено, взял руку понтифика и почтительно поцеловал ее. То же самое повторил отец Бруно, отметив про себя, как сильно с момента последней встречи постарел папа.

— Присядьте, дети мои, — сказал папа и улыбнулся. — Прочтите.

Понтифик жестом указал на папки, лежащие на столе, и замолк, дав монахам возможность ознакомиться с документами. Незаметно из-под ресниц он наблюдал за ними, в который раз отмечая неисповедимость поворотов судьбы, приведших этих мужчин в лоно церкви. Их вера в господа была безгранична, сила духа — непоколебима, а чувства — безупречны в своей чистоте. Понтифик с благодарностью и уважением смотрел в их лица, зная, что они чувствуют его взгляд. Не было ничего в их жизненных путях, о чем ему не было бы известно, ибо открытость являлась главным условием возникших между ними отношений. Мужчины по-разному нашли путь к богу, но общность целей и сила веры стали наиважнейшими факторами, по которым понтифик выделил их из числа остальных. Они являлись несокрушимыми воинами, стоящими на защите интересов католической церкви и, в частности, самого папы.

Понтифик вспомнил, как впервые увидел их много лет назад. Ветер уже сорвал все листья с деревьев, и трава была холодной, но это не мешало мужчинам, одетым в тонкие кимоно, тренироваться в саду. Ноги Бруно, обутые в легкие сандалии, проехались по мокрой траве, он упал на спину и от неожиданности рассмеялся. Его страстность и горячность осветили собой хмурое осеннее утро, а задорный смех взрослого мужчины с нежным лицом мальчишки вызвал улыбку понтифика, наблюдавшего за тренировкой из окна кабинета. Позже он узнал, что монахи являются инструкторами по физической подготовке, они обучают гвардию Ватикана. В частных беседах стало известно об их жизни до принятия сана, что вызвало необычайный интерес и заставило особо присмотреться к столь незаурядным людям.

Отец Массимо родился в семье известного ученого-востоковеда и все детство и юность провел в Шанхае. И если внешне он выглядел как настоящий европеец, то видение мира у него было типично восточным. Понтифика завораживала сдержанность и даже некоторая мягкость его суждений, глубокий взгляд на окружающие вещи поражал ясностью и остротой, а ровность характера и умение владеть собой восхищало. Прекрасный оратор, Массимо мог увлечь любого человека рассказами о местах, где бывал, историями о прошлом. Да и сам понтифик с небывалым интересом вслушивался в эти повествования. Массимо мог ловко отвлечь человека от его истинных мыслей. Сладкими речами он заставлял думать и говорить то, что ему было угодно, оставаясь при всей своей мягкой коварности искренним и открытым.

Массимо ходил в обычную школу, и его большие карие глаза и смуглая кожа, вначале бывшие предметом насмешек китайских детей, вскоре стали привычными на вид. Люди покорялись особой чуткости мальчика, а его отзывчивость и терпение вызывали ответные чувства. В восемь его отправили в монастырь, известный всему Китаю своими традициями и школой боевых искусств. Будучи единственным европейцем среди окружающих его людей, Массимо постоянно ощущал свое отличие от остальных. Ко всему прочему оказалось, что он пришел в боевые искусства поздно: ему было почти девять, в то время как китайские дети начинали занятия в четыре года. Но природное упорство, а также деньги состоятельного отца, много платившего за персональных учителей, помогли догнать одногодков. Именно в монастыре Массимо осознал, насколько велика сила духа человека. Просиживая долгие часы в монастырской библиотеке, Массимо изучал древние книги и рукописи по истории и религии, а потом вел задевающие его за живое беседы со старейшими монахами, которые, к искреннему удивлению остальных, снисходили до общения с ним.

В восемнадцать лет Массимо, уверенный в правильности своего решения, объявил родителям, что уезжает в Рим для того, чтобы стать священником. Он увидел опечаленные глаза мамы и удивленный взгляд отца, понявшего, что это не временный каприз, а твердое решение уже взрослого мужчины, решившего посвятить свою жизнь важной цели. Сдержанно сказав о том, что каждый человек сам выбирает свой путь, отец удалился, и по его слишком явному спокойствию Массимо понял, какое неожиданное разочарование принесла эта новость. Но, будучи мудрым и умным человеком, отец не стал препятствовать сыну в стремлении посвятить жизнь богу.

После восьми лет обучения в Риме, Массимо принял сан и отправился в Северную Африку нести слово божье. Его стройное гибкое тело, привыкшее к постоянным тренировкам, от которых он не отказался даже после того, как вошел в лоно церкви, привлекало внимание изящностью и пластикой движений. Мягкий блеск темных глаз порождал интерес, завораживал искренностью и чистотой. Тонкая и строгая красота лица вызывала желание проникнуть внутрь его мыслей, узнать и понять этого человека, так твердо и убежденно стоявшего в своей вере.

Спустя некоторое время в его жизнь вошел бунтарь Бруно, не признающий никаких авторитетов, с мальчишечьим максимализмом знающий ответы на все вопросы.

Горячий неаполитанский паренек Бруно все детство провел на улице, постигая премудрости жизни с такими же нищими оборванцами, как и он сам. Воровать сумки у зазевавшихся прохожих казалось ему веселым времяпровождением, и еще смешнее было обманывать многочисленных туристов, выуживая у них мелкие суммы денег. Всю появившуюся наличность быстро спускали на игровых автоматах, тратили на выпивку и подружек. Голубоглазый и смуглый, с тонким носом и высокими скулами, он рано познал удовольствия любви. Где бы Бруно ни появлялся, женщины всегда выделяли его из числа остальных мужчин, и ни одна из них не могла отказаться от возможности почувствовать себя желанной в руках этого грубоватого, но восхитительно красивого молодого человека.

Честно работать, как отец или старшие братья, Бруно не хотелось. Жажда скорых денег привела к тому, что он с компанией друзей ограбил небольшой магазинчик. Узнав о случившемся, отец умолил хозяина не подавать иск против сына, обещав выплатить ущерб. Спустя день поднял сына среди ночи, заставил одеться и быстро собрать вещи. У дома стояла заведенная машина, и отец, переговорив с водителем, усадил сына на заднее сиденье.

— Иностранный легион, Обань. По дороге купи словарь. И стань, наконец, мужчиной! — сказал отец и пошел прочь от машины.

Все сидящие в машине ребята ехали во Францию с единственной целью — вступить в легион и тем самым начать новую жизнь. Одни не имели работы и нуждались в деньгах, других привлекали слава и престиж, но не было среди них никого, кого силой посадили в машину, заставив подчиниться чужому решению. Едва Бруно переступил ворота легиона, как понял, что в прошлое дороги нет, и это заставило его ошеломленно остановиться, потому что той жизни, которой он жил, уже не было, а будущего он еще не видел. После пятнадцати недель жесточайшего обучения, произнося клятву верности, Бруно понял, что жизнь его жестоко наказала, сделав тем, кем он не является. Он не был в душе военным, но также знал, что никогда не станет дезертиром, позорно оставив службу, тем более после присяги.

Каждый легионер обязан был прослужить два года на заморских территориях Франции, но все ребята страстно мечтали отсидеться в Оранже или, на худой конец, улететь во Французскую Гвинею, где в Куру базировался один из полков. Хотя служба в нем оплачивалась недорого, а чрезвычайно горячий и влажный климат доставлял массу неприятностей, этот полк выгодно отличался от остальных, так как в нем имелся свой собственный бордель, и каждый легионер после долгих месяцев воздержания мечтал подержать в руках нежное женское тело. Но не было ни одного желающего служить в Джибути, несмотря на то, что там можно было заработать большие деньги. Все заключалось в элементарном страхе перед военными действиями, так как этот полк интенсивно использовали в решении военных конфликтов.