Песни над облаками - читать онлайн книгу. Автор: Розмари Полок cтр.№ 33

Было все еще довольно темно, когда самолет прилетел в Женеву, а у трапа их встретил резкий холодный ветер Швейцарии. Без особых трудностей пройдя таможенный и иммиграционный контроль, они остановились внутри здания у главной двери аэропорта в ожидании, когда их багаж перенесут в такси. И в этот момент их окликнул знакомый мужской голос. Анна, вздрогнув, стремительно повернулась.

— Марко! — Он только что вошел в стеклянные двери, и она шагнула ему навстречу. — Марко, как ты здесь оказался?

— Самолетом, Анна, как и ты… только на несколько часов раньше. — Он посмотрел на Канди. — Доброе утро, малышка. — Затем его лицо стало серьезным. — Вы пели прошлым вечером? Вы не отменили представление?

— Нет, она пела, — ответила за нее Анна. — И пела, как ангел. Но сразу же уехала, чтобы прибыть сюда со мной.

— Прошлым вечером я сам пытался добраться до Флоренции, — печально признался Марко ди Лукка. — Хотел поговорить с Канди до тебя… убедиться, что она пойдет вперед, как хотел Микеле.

— Тогда почему же ты не приехал? — требовательно и немного резко спросила Анна.

— Моя машина сломалась всего в двадцати километрах от Рима. И я решил лететь в Швейцарию, чтобы оказаться здесь раньше вас.

Его голос был холоден и лишен эмоций, даже почти дерзкий. Но, хотя это было заметно всего мгновение, Канди все же не пропустила того, что таилось в глазах Марко, когда они остановились на прекрасном лице его невестки.

Поскольку было всего четыре часа утра и у них оказалось немного багажа, они решили не ехать сразу в клинику, а велели таксисту доставить их в известный отель на берегу озера, неподалеку от нее. Там они привели себя в порядок после путешествия, умылись и переоделись, а графиня и Марко сделали все, что было в их силах, чтобы убедить Канди хоть немного поспать.

— Я позабочусь, чтобы тебя вовремя разбудили, carina, — мягко заверила ее графиня. — Ты совсем измучилась и должна отдохнуть.

— Но я не хочу спать, — запротестовала Канди. — Я не устала. — Затем ей вдруг пришло в голову, что они оба будут, вероятно, только рады избавиться от нее на время. Это правда, что Анна желала ее компании, но на самом деле все было личным делом семьи, а она, Канди, человек посторонний. — Я вас не потревожу, — обёспокоенно пообещала она, — пойду прогуляюсь или посижу где-нибудь.

Графиня только покачала головой:

— О, Канди, не глупи!

Канди была одна в своей комнате, когда взошло солнце. Стоя у окна, она видела, как безбрежная чернота озера постепенно превращалась в расплавленное серебро, а вершины окружающих гор — в золото.

Сразу же после легкого завтрака они отправились на такси в клинику. Поездка по берегу озера оказалась захватывающей, и при других обстоятельствах Канди оценила бы это зрелище по достоинству, но с тех пор, как она прибыла сюда, вся ужасная правда того, что происходит, нахлынула на нее с такой силой и почти физической тяжестью, что ее сердце совсем окаменело. Канди не чувствовала теперь ни уверенности, ни надежды… не могла чувствовать ничего, кроме отчаяния, такого же мрачного, как и это широкое пространство озера перед ней, которого не коснулось солнце.

Клиника оказалась длинным зданием с белыми стенами, окруженным со всех сторон аккуратными лужайками в английском стиле и зарослями серебристых берез. Для медицинского заведения оно было невероятно красивым, и Канди при взгляде на него должна была признаться себе, что немного воодушевилась. Возможно, в таком прекрасном окружении… Кроме того, швейцарские доктора считаются очень искусными… Но она не осмеливалась довести свои мысли до логического завершения.

Они были приняты персоналом с интересом и большим уважением, тем более что граф ди Лукка, проведя хорошо ночь, этим утром выглядел вполне внушительно. Им сообщили, что операция запланирована на завтра, а пока…

Очень скоро Анна и ее деверь направились наверх для консультации с главными специалистами, а Канди, оставшись одна, побрела в сад. Сначала она удивилась, что в нем абсолютно нет цветов, затем вспомнила, что на дворе февраль. Конечно, не может быть цветов! Она подумала о белых розах, стоящих в ее номере в отеле, и глаза девушки наполнились слезами.

— О, Микеле…

Прошло, казалось, много времени, прежде чем к ней присоединились остальные. Было очевидно, что Анна плакала. Но она улыбнулась Канди:

— Поднимись повидаться с ним, cara. Он спрашивал о тебе. Тебя проводят наверх.

Внутри тихого, залитого ярким светом здания спокойная сестра в униформе и накрахмаленной белой шапочке проводила девушку в лифт, затем повела по длинному коридору в дальнее крыло. Канди совсем не нервничала, как будто нервы у нее иссякли. Она не ожидала, что Микеле пошлет за ней… она не знала почему, но ей и в голову не приходило, что он захочет видеть постороннего, как она, человека.

Палата Микеле была, очевидно, одной из лучших, которую могло предложить это заведение, и Канди, нерешительно войдя следом за сестрой в дверь, была почти ослеплена резкостью солнечного света, льющегося через широкие окна. На первый взгляд комната больше напомнила ей номер роскошного отеля, чем больничную палату, но затем ее взгляд остановился на аккуратной узкой кровати с висящей на ней табличкой и на сияющем оборудовании рядом с ней, и что-то перевернулось в ее сердце.

Постель была застелена, и ничто, как заметила Канди, не указывало на присутствие пациента, но сестра, улыбнувшись, жестом указала на балкон.

— Он там, мадемуазель. — И отступила в сторону.

Канди прошла на балкон. Микеле сидел в большом плетеном кресле, созерцая величественную панораму озера и гор, расстилающуюся перед ним, как театральный задник, и, увидев его, она ощутила легкую волну облегчения — он выглядел нормальным, полностью похожим на себя… Канди не знала, какого рода изменения она предполагала увидеть в нем за столь небольшой интервал времени, но чего-то такого все-таки ожидала. Однако Микеле выглядел почти таким же, как и в тот последний вечер в октябре, когда она открыла дверь гостиной в Грейт-Минчеме, а он сидел там и играл на рояле.

Теперь ей стало понятно то выражение его глаз, которое ее тогда так озадачило, — это была меланхолическая отрешенность, в которую пустило корни полное отчаяние.

Канди двигалась так тихо, что несколько секунд граф даже не подозревал о ее присутствии. Затем он поднял глаза, и выражение его лица напугало девушку, заставив учащенно забиться ее пульс.

— Кандида! — Он встал.

— Как… как вы? — запинаясь, спросила она.

Микеле не ответил, он просто продолжал смотреть на нее так, что она засмущалась.

— Кандида, — наконец произнес он, — я не ожидал, что вы сюда приедете.

Не зная, что сказать, она в отчаянии пробормотала:

— Графиня попросила меня поехать с ней. Со… составить ей компанию.

И голос, и выражение его лица немедленно изменились.