Ночные проповеди - читать онлайн книгу. Автор: Кен Маклауд cтр.№ 22

– Да, у меня и так зуб на это место, – пробормотал он.

– Я договорился с местным начальством, – сообщил робот, явно желая сменить тему разговора. – Пойдем в офис профессора Мазвабо?

– Она уже там? – спросил инспектор, надеявшийся перехватить ее по пути на работу.

– Да.

– Что ж, пошли.

Лодырь повел его – вверх по ступенькам в конце двора, по длинным коридорам и лестницам, вдоль вереницы портретов суровых мужчин в черных одеждах и белых воротниках. Профессорская дверь была закрыта. Фергюсон постучал.

– Войдите!

Мазвабо – строгая стройная женщина немного за тридцать – возилась у чайника, стоявшего на подоконнике.

– Здравствуйте, – сказала она, хмурясь. – Вы кто?

– Детектив-инспектор Адам Фергюсон, полиция Лотиана и Пограничья, – он показал удостоверение. – Доброе утро, профессор.

Она кивнула, отвернулась, налила воды в кружку с растворимым кофе и села за стол. Затем указала инспектору на потертое кресло по другую сторону стола.

– Садитесь, пожалуйста. А этой, э-э… вещи необходимо… э-э…

Профессор не договорила.

– Присесть? – закончил мысль Фергюсон, улыбаясь. – Нет. Ему и так удобно.

– Быть здесь? – закончила мысль профессор.

– Боюсь, что да, мэм.

– Мне неприятно его присутствие.

– Считайте меня записывающим прибором, – предложил Лодырь. – Чем-нибудь вроде камеры на штативе.

Мазвабо отхлебнула кофе, разгладила бумаги на столе. Фергюсон молча наблюдал за этими попытками собраться с духом. Наконец профессор посмотрела на полицейского.

– Итак, инспектор, чем я могу помочь вам?

– Для начала вы могли бы объяснить, почему вы сообщили епископу Сент-Андруса, что ему может грозить опасность.

– А вы могли бы объяснить, почему считаете, что это сделала я?

– Полиция Файфа передала нам то, что им сообщил епископ.

– Вот в чем дело. А я уже заподозрила, что вы прослушиваете телефоны.

– Вовсе нет. Мы можем продолжить? Несколько секунд Мазвабо смотрела в окно, вздохнула, затем снова посмотрела на инспектора.

– Хорошо, продолжим. Вы когда-нибудь слышали о конгрегации Третьего ковенанта?

– Я слышал о ковенантерах. И о двух ковенантах. Разве был третий?

Мазвабо растерялась на мгновение.

– …Знаете, в восемнадцатом веке часть камеронцев и в самом деле подписала… – Затем профессор улыбнулась и махнула рукой. – Да забудьте, это историческая частность. У конгрегации Третьего ковенанта с камеронцами – ничего общего. Это, можно сказать, новое движение. И очень маленькое. Полагаю, это попросту секта. Она считает, что образовавшиеся после Английской революции государства: Британия, Британское содружество и США – особым образом соединены с Богом посредством Национального ковенанта, а также Торжественной лиги и Ковенанта. Британия, Британское содружество и США были и остаются народами, связанными Ковенантом.

Вы, кажется, удивлены, – добавила профессор после паузы.

– Я не совсем понимаю, почему они считают договоры, подписанные в 1630 и 1640-х годах, действительными до сих пор?

– А как считать их недействительными, если их все еще соблюдают?

– Их можно расторгнуть.

– Именно! Они не утрачивают силу сами по себе. И это также относится к договорам с Богом, касающимся людей, которые их заключали, и всех их потомков и преемников.

– Я не считаю себя связанным договорами, которые подписали мои предки.

– Позволю себе усомниться, – заметила Мазвабо. – У Господа на это может быть иной взгляд. И у судьи тоже, если уж на то пошло. Ваша работа как полицейского регулируется Великой хартией вольностей, Арбротской декларацией, Биллем о правах 1689 года в такой же степени, как и конституцией Республики Шотландия – которую, кстати, вы не подписывали.

– Это, вне сомнений, очень интересно. Но давайте вернемся к делу.

– Инспектор, дело как раз в том, что Третий ковенант считает «Великое Отчуждение» – по-вашему Второе Просвещение – событием, повлекшим крайне важные последствия. Англия и Шотландия стали секулярными государствами, США приняли тридцать первую поправку к конституции, отрицающую всякую государственную роль религии. То есть после Великого отчуждения англоязычный мир нарушил ковенант и потому подлежит суду Господню на иных основаниях, нежели государства, не являющиеся преемниками Британии 1638 года.

– Ага. Никого не хочу обидеть, но лично мне этот риск представляется вполне приемлемым. И я еще не услышал, какое отношение это имеет к делу.

– Секта Третьего ковенанта считает, что отвратить гнев Божий – эпидемии, природные катаклизмы и прочее – можно только решительными действиями святых истинной церкви Третьего ковенанта, то бишь самих сектантов. Они должны вознести карающую десницу правосудия над «изменническими» церквями и впоследствии над «изменническими» государствами.

– Вознести карающую десницу правосудия? Это что значит? Заклеймить в речи, проклясть, проповедь прочитать? Что?

– Это значит убивать людей, – сказала профессор Мазвабо.

На секунду Фергюсон лишился дара речи. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не открылся от удивления рот. Идиотское простодушие верующих не переставало его изумлять.

– …Э-э, а как вы узнали? – выдавил он наконец. Профессор снова посмотрела в окно.

– Знаете, инспектор, мне отчасти неловко. Я диакон Шотландской церкви. Я посещаю церковь Грейфрайерс. И одна из моих обязанностей – добровольная, в общем-то, – это наводить порядок в церкви до и после воскресных служб. Я поправляю сиденья и подставки для ног, удостоверяюсь, что Библии и псалтири на положенных местах, убираю мусор. Такие вот мелкие хлопоты.

– Люди мусорят в церкви?

– И вы удивитесь тому, как сильно, – ответила Мазвабо, усмехнувшись. – Я бы могла рассказать много интересного… впрочем, неважно. Несколько месяцев тому назад – в мае или в июне – я стала находить в церкви листовки, что-то вроде религиозной агитации, рассованные там и сям: их вкладывали в Библии, оставляли на краях скамей и стойке с религиозными брошюрами и журналами. На листовках значилось, что выпускает их конгрегация Третьего ковенанта, о которой я никогда не слышала раньше. Они меня шокировали. Очень резкий язык. Конечно, я собрала все листовки, какие смогла отыскать.

– И что вы с ними сделали?

– Показала священнику, преподобному Доу. Он согласился, что такого рода писаниям не место в нашей церкви. Иногда люди оставляют листовки с самыми лучшими намерениями, и, хотя с точки зрения доктрины они бывают несколько ортодоксальней, чем нынешнее учение, мы не обращаем внимания. В конце концов, это одна вера, пусть и, скажем так, радикальнее сформулированная. Но мириться с этими – уж увольте! Ни в коем случае. С тех пор я специально искала их, прибираясь в церкви. Иногда находила до утренней службы, иногда – после, а временами и вечером. Но, кажется, теперь я собрала их все. С начала августа новых не появлялось.