Эпитафия. Иначе не выжить - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Ковалев cтр.№ 92

Парень оказался общительным. Он стоял с папиросой в зубах, подперев спиной грязную, облупившуюся стену двухэтажного дома. Строит из себя хулигана, решила она. С такими ей тоже приходилось встречаться. С ними даже было проще.

Они охотно шли на контакт и начисто были лишены высокомерия и снобизма, чего она терпеть не могла в своих сверстниках, а такими кишмя кишел пединститут.

– Девушка, вы забыли прихватить с собой в дорогу транзистор! – крикнул парень и направился к ней. – Кто же вам подаст сигналы точного времени и расскажет о погоде на завтра? – Он теперь вышагивал рядом и с озорной улыбкой заглядывал ей в лицо.

– Так, значит, вас зовут Транзистор? – засмеялась Татьяна и подумала:

«Вот так начинаются современные советские романы». Ей, как будущему литератору, это почему-то согрело душу.

Парень с пафосом выплюнул папиросу и промычал, подражая позывным радиостанции «Маяк», «Не слышны в саду даже шорохи». Это еще больше ее позабавило. У парня артистические данные, а при институте работает эстрадно-драматический кружок. Нельзя же пропадать юному дарованию. Теперь в ней проснулся будущий педагог. С такими радужными мыслями она входила в лес.

– Передаем сводку новостей, – не унимался тот. – Никита Сергеевич Хрущев сегодня с официальным визитом посетил кузькину мать и других товарищей из колхоза «Догоним и перегоним!».

– Это уже не смешно, – урезонила его комсомолка Татьяна, – а даже грубо. Вы не правильно понимаете роль сатиры.

– Простите, я не хотел. – Ей показалось, что он искренне смутился. – Меня иногда заносит. Вы ведь никому не скажете, правда?

Он чуть не плакал. Татьяне стало жалко парня. И все же обидно. За кого он ее принимает? За сексотку? Уже не те времена! Культ личности разоблачен! И вообще скоро наступит коммунизм!

– Я не такая! – гордо тряхнула она русой косой.

– Ой, спасибочки, спасибочки! – запричитал этот странный парень и принялся в знак благодарности целовать ей руки.

– Да вы что! – возмутилась Татьяна, попыталась отстранить его и продолжить путь, так как он перекрыл всю тропинку своим большим телом. – Пустите! Я опаздываю на работу.

– Работа не волк, в лес не убежит! – озорно подмигнул ей парень, крепко сжав Танины руки своими короткими, но цепкими пальцами. – Попалась, пташка?

Кричать было бесполезно, они уже далеко зашли.

Татьяна предприняла новую попытку избавиться от назойливого кавалера, рванувшись изо всей силы.

– Не надо упрямиться! – пригрозил он ей и поволок в кусты. – Мы немного приляжем, и вы мне правильно все растолкуете насчет сатиры. Вы ведь, наверно, в институте учитесь? Вам и флаг в руки!

– Не-е-ет! Пустите меня!

Татьяна наконец догадалась о намерениях чернявого и принялась сопротивляться, но тот быстро пресек ее неповиновение, отхлестав по лицу и ударив ребром ладони в печенку, так что в глазах потемнело, а лесной воздух стал хуже едкого дыма.

– Только вякни, сучка, еще не так въе..шу! – пригрозил насильник и повалил ее обмякшее тело в траву…

Что она вынесла из первого сексуального опыта? Грубый натиск, дикую боль, его страшно волосатую грудь и необузданный рев в минуту крайнего возбуждения? Что еще? Ах, да – природа пела и дышала, как у Тургенева! Только ветер почему-то свистел в ушах. А может, не ветер? Кроны сосен кренились над ней, будто подглядывали. А вот птицам было абсолютно по фигу, что какую-то там студентку пединститута лишили невинности, – галдели, как ненормальные!

«Ладно, что я привязалась к старику, певцу русской природы, будто он виноват в моей дурости?» Татьяна Витальевна поднялась со скамьи и позвала Чушку.

С того дня ее не смущал рабочий люд в трамваях. Чернявого она больше никогда не видела и приняла бы утреннее происшествие за дурной сон, если бы, как на грех, не забеременела.

Жизненный путь, аккуратно вычерченный по линеечке, стерла резинкой чья-то невидимая рука, а потом поставила на белом листе издевательскую загогулину. Впрочем, и тот лист ватмана давно уже отсырел, и кульман выброшен на помойку!

Первое потрясение наивной девочки, шагнувшей в болото жизни, вскоре заглушили новые потрясения: роды, ссора и размолвка с матерью, скитания с младенцем на руках, малярка… Иногда Татьяна Витальевна с какой-то мазохистской благодарностью вспоминала происшествие в лесу, подарившее Светку Ребенок помогал переносить невзгоды.

«Ребенок» все еще спал, когда они с Чушкой пришли домой. Не медля больше ни секунды, Татьяна Витальевна принялась за беляши.

– Ма, который час? – раздалось из гостиной. Она всегда так кричала по субботам, чтобы не проспать в школу, а в будние дни поднималась сама. По субботам хотелось маминого участия, но боялась, что мама забудет и не разбудит.

– Семь, – еле выдавила Татьяна Витальевна, потому что слезы душили ее – нелегко всегда дается начинка, приходится лук на терке тереть!

Светлана, разбуженная то ли Чушкой, захотевшей поделиться с хозяйкой впечатлениями от прогулки, то ли аппетитными запахами, доносившимися из кухни, врубила музыку и принялась делать зарядку. Надо всегда держать себя в форме, тем более теперь, когда Гена решился на невозможное. Вряд ли он сделает этот шаг, и все же она не позволит себе расслабиться, как его жена. Марина совсем перестала следить за собой. Мужчины этого не прощают!

Со вторника их отношения вошли в новую фазу, и далеко не в лучшую.

Балуев сдержанно поздравил ее по телефону с назначением. Она уловила обиду в его голосе.

– Ты не рад этому? – спросила Светлана.

– Почему ты так думаешь?

– Значит, не рад.

– А чему тут радоваться? Ты – помощница головореза.

– Заговорил, прямо как моя мама!

– Видимо, у меня с Татьяной Витальевной много общего.

– Нам нужно встретиться.

– Нащи встречи теперь будут носить официальный характер.

– Я и прошу, черт побери, об официальной встрече! – вышла она из себя.

Никогда еще так трудно ей не давался разговор с ним.

– На этой неделе вряд ли получится. Такого ответа Светлана не ожидала.

– Ты это серьезно?

– Приехал шеф. Работы по горло, через силу оправдывался он.

– Ты это серьезно? – более настойчиво повторила она, и Балуев почувствовал, что навсегда теряет ее. Нет, это он почувствовал раньше, когда Мишкольц вызвал его к себе в кабинет и ледяным тоном произнес:

«Кажется, наша общая знакомая делает неплохую карьеру».

– Чего ты хочешь. Света?

– Прекрасно. Значит, когда я была наложницей Стара, ты не брезговал встречаться со мной, пользоваться кое-какой информацией и не задавать при этом глупых вопросов? Теперь же, став помощницей Пита, я перешла за рамки дозволенного? Нарушила твои мифические принципы? Что изменилось. Гена? Я не понимаю! Или ты думаешь, я совмещаю две должности?